Виктор Улин - Дворовая «Ассоль»

Около нашего квартала я заглянул в « Перекресток » и взял на обед упаковку сырого бекона из мраморной говядины. Уже около кассы передумал, вернулся и прихватил еще одну: сегодня я потратил силы, их требовалось восстановить.

На парапете, ограждающем чахлую клумбу у моего подъезда, висел белый бюстгальтер с плотными чашками и кружевной планкой.

Когда я направлялся в « Ассоль » – еще не зная, что там ждет – его тут не было.

Бюстгальтер появился как некий знак.

Подъезд встретил летней духотой, лифт был в меру загажен, на прокуренной площадке стояла банка из-под пива « Белый медведь », в отсеке вязко пахло подгоревшим пловом, за дверью противоположной квартиры перебранивались.

Жизнь ползла по привычному стоку, но мне, кажется, удалось выбраться из канавы.

Рыболов мог лететь на Юпитер, я шел новой дорогой.

Я сам не заметил, как начал оттаивать после потери жены.

Настя работала чаще, чем напарницы.

Все происшедшее между нами случилось столь естественно, что мы даже не обменялись телефонами.

Я просто приходил в магазин, когда хотел, и мы уединялись в туалете.

« Уединение » было условным. Дверь мы не закрывали, иначе задохнулись бы в крошечном пространстве.

В нескольких метрах копошилась то вторая Настя, то « Сян-Мэй », чуть дальше за стеной гомонили покупатели, пищал кассовый аппарат, квакали СМС о списании сумм.

Но все это – как ни странно – не мешало.

Я вдруг начал понимать людей, которые занимаются сексом на крыше.

В первый раз я подчинился Настиной воле.

Потом, действуя осознанно, расстегивал кофточку, высвобождал из бюстгальтера и целовал ее небольшую крепкую грудь.

С каждым днем я понимал, что с женой все было не так.

Жену я любил. Но ей требовались дети, она оставалась холодной и никогда по-настоящему меня не вожделела.

Супружеский секс был каким-то пионерским.

Худенькая Настя отдавалась мне ради удовольствия.

Наше слияние бывало коротким и однообразным, занимало от силы десять минут, в течение которых напарница « прикрывала » в торговом зале. Этого хватало обоим.

Мы давно перешли на « ты », обменивались нежностями.

При всем прочем подсобка оставалась мрачной, вонючей клоакой.

Камеры наблюдения бдили каждую минуту. Записи просматривались – периодически и фрагментарно – и меня однажды заметили.

« Сян-Мэй », которая несла ответственность, наврала, что я – друг рыжей Насти, работаю водителем продуктового фургона, часто оказываюсь в этом квартале и захожу помочиться.

Романтический хозяин был нормальным человеком и объяснение принял, тем более что в магазине ничего криминального не происходило.

Но все-таки мы с Настей стали пробираться в туалет поодиночке, выходить тоже врозь. Я проскальзывал первым, она оставалась там некоторое время, чтобы привести себя в порядок, избавиться от последствий нашей страсти.

Следовало перевести отношения на иной уровень и договориться о встрече у меня в Настин выходной.

Однако тень ушедшей жены еще витала между стен квартиры и на такой вариант я не выходил.

– What can I do?!

What can I do-o-oo…

Из подсобки на весь торговый зал гремела песня прошлого века.

Атмосфера магазинчика напоминала разудалый корпоратив.

Покупатели: женщина с двумя близнецами и мужчина в дворницкой куртке – молча слонялись от прилавка к прилавку.

Я не был тут давно.

Работа программистом перестала удовлетворять.

Я долго искал в Интернете вакансии: сначала подходящие по специальности, потом все подряд – и совершенно неожиданно меня приняли на должность начальника отдела продаж в филиал московской фирмы, занимавшейся моторными маслами.

Перед вступлением в должность мне полагалась стажировка в Москве, в центральном офисе.

Ведь имея диплом Авиационного института, в маслах я ни черта не понимал, поскольку окончил факультет информационных технологий. Я знал лишь, что масло надо менять каждые десять тысяч пробега, остальное было тайной за семью печатями.

Месяц, заполненный учебой и тренингами, прошел довольно быстро.

О рыжей Насте я вспоминал часто, ведь наша связь длилась без малого полгода.

Только вернувшись из Москвы, я осознал, что началось все жарким июлем, а сейчас тянется снежный декабрь.

Я понял, до какой степени соскучился по Насте, но ринуться к ней смог не сразу.

Работа в новой фирме оказалась непростой.

Мне приходилось с ураганной скоростью разбираться в маслах и в технике продаж, при этом делать вид, что все это прекрасно знаю.

Как ни удивительно, подчиненные мне менеджеры оказались молодыми женщинами. Мой предшественник – чей-то родственник – имел гуманитарное образование, ничего не смыслил в технике как таковой. Они были вовсе полуобразованными, но всему научились на практике и в грош его не ставили, посмеивались за спиной.

Я понял, что их надо сразу свернуть в бараний рог, иначе задавили бы и меня. Это забирало все силы.

В первый выходной я спустился в « Ассоль ».

Там ничего изменилось.

« Сян-Мэй », стоящая за прилавком, молча проскользила по мне длинным взглядом.

Я отошел в сторону, принялся рассматривать витрину пива, которую знал до последней банки.

–…Привет, сто лет тебя не видела!

Толстая Настя возникла около меня.

Ее грудь стала еще обильнее.

– Где тебя носило?

– В Москве на курсах.

– К Настёне припиздовал?

Я кивнул, не кривя душой.

– What can I do !!!

– проревело в очередной раз.

– Целый час обещает: « Водки найду, водки найду! » – а так нихуя и не нашел.

С этой Настей мы общались по-дружески, она всегда была крепка на язык, но сегодня материлась сильнее обычного.

Я понял, что она нетрезва.

– Когда Настя выйдет на смену? – спросил я. – Завтра? послезавтра?

– Водку будешь? – в ответ спросила она.

– А что, у вас появилась лицензия на водку?

– Лицензии нет, а водка есть. И всегда была. Для своих. Просто ты не интересовался, хотя и свой.

– Я водку не люблю, – я вздохнул. – И вообще почти не пью.

– Так и я не пью. Просто у меня днюха, не буду же я целый день ебошить тут трезвая.

– Резонно.

Я кивнул.

– Поздравляю, Настя. Не знал, подарок за мной.

– За тобой, за тобой! – она пьяненько усмехнулась. – Так ёбнешь? за мое здоровье?

– А, черт с ним со всем! – я махнул рукой. – За твое здоровье не могу отказаться.

– Пошли тогда.

– В подсобку? – догадался я, покосившись на дворника, который принимал из рук « Сян-Мэй » батон отвратительной на вид колбасы.

– Борзометры у нас еще не зашкалило, чтобы под камерой водяру распивать. Ленок закинулась в туалете. Вдвоем там тесно. Айда на улицу, за магаз.