Анна Илюшина - Актриса на всю голову. Психологическая повесть

И я изначально установила себе два правила. Во-первых, не добавлять в друзья знакомых из реальной жизни – только тех, кто не видел меня вживую. Во-вторых, не общаться с мужским полом.

Но вот сегодня пришлось сделать целых два исключения.

Первое – мой новый репетитор по экономике Вячеслав Юрьевич. Это бывший мамин ученик, он старше меня на два года и помешан на учебе и головоломках. Вячеслав согласился помочь с олимпиадой, потому что сам в ней победил. Он стал исключением и по второму пункту, но это же репетитор, поэтому никуда не деться, придется общаться.

Второе – одноклассник Илья, любовь Джульетты из моей домашней сценки. Я здорово зависла, когда он спросил, могу ли я вечером в «аське» объяснить ему то уравнение по алгебре, которое мне так хорошо помогла понять мама. Илья, видите ли, следил за мелом, которым я звонко постукивала по доске, когда меня вызвали, но не понял, как я это все решила. Думала-думала, помочь человеку хочется… У меня ведь свой математик дома, не всем так везет. Согласилась.

А сейчас как Татьяна из «Евгения Онегина»: сажусь с телефоном за стол, начинаю отвечать на вопросы по уравнению, потом понимаю, что это не так уж красиво написано, все стираю, встаю из-за стола и, прислонившись к стене, начинаю вслух советоваться с воображаемой няней. Но и та не знает, как можно объяснить решение уравнения, чтобы человек прямо растаял…

И вот сигнал. Илье нужно быстро доделать уроки и бежать помогать маме.

Таня, придется поторопиться с ответом Евгению… Ладно, просто расскажу так, как мама мне вчера. Современным людям вечно не хватает времени. У Татьяны целая ночь была, чтобы сочинить письмо, а у меня всего пара минут…

Готово. Мгновенно пришел ответ с благодарностью. Значит, теперь можно удалять Онегина из друзей?

Перемена. Сижу на рабочем месте и наблюдаю за семиклассниками. Мысли кружат вокруг одного вопроса, как осы над малиновым вареньем: «Что бы такого рассказать или во что поиграть с ребятами, чтобы они оторвались от своих телефонов?»

Каждый, кто заходит в класс, по какому-то известному только им алгоритму выполняет действия предыдущего ученика: не отрывая взгляда от девайса, говорит мне: «Good morning», спускает рюкзак с плеча на пол рядом с партой, все так же завороженно глядя в экран, плюхается на отодвинутый наспех стул и с наслаждением вцепляется в любимый гаджет обеими руками.

У нас даже забавный случай был на прошлой неделе: один старшеклассник перепутал кабинеты, на автопилоте проделал всю цепочку телодвижений и очнулся только тогда, когда стоящий рядом со своим незаконно занятым местом шестиклассник начал жаловаться мне, как-то даже повизгивая на повышенных нотах, а другие ребята шипели ужиками над растерявшимся без года студентом. Хорошо, что хоть младшие не позволяют себе «сидеть» в телефонах на уроке – то ли из уважения к учителю, то ли благодаря новым правилам школы. Но вот тем, кто постарше, бунтарский дух мешает следовать законам образовательного учреждения.

Спрашиваю о мечтах ребят, хобби, местах, куда хотели бы отправиться, но они сейчас все сестры и братья таланта – их отклики короче, чем ответы на общие вопросы в английском языке. Я, как Герда, желающая спасти своих Каев от виртуального обледенения сердца, не намерена сдаваться. Может, почитать им что-то?

Вспомнила, что давала кому-то на время сказку «Рататуй» Китти Ричардс, но вот забыла кому. Узнаю у Дениса, который слишком эмоционально стреляет в каких-то зеленых вурдалаков, не у него ли книга. «Нет, Анна Александровна, вы вроде Эмилии давали, спросите, когда она придет», – не отрывая взгляд от игрушки, отвечает мальчик. Не отвлекается он и через пару секунд, когда раздается голос с первой парты: «Вообще-то я пришла, но у меня тоже нет вашей книги». Смотрю на девочку – и та уткнулась в телефон, забывая даже моргать. А взгляд такой стеклянный…

Зазвенел звонок, но Герда успела набросать на подвернувшемся клочке бумаги некоторые мысли по спасению подопечных.

Раз уж мне все равно приходится просто лежать тут и ждать, когда мозг вспомнит про свои дела, то буду придумывать истории.

Жил в тропиках крокодил. Тут история очень короткая, поэтому, детишки, даже не присаживайтесь. Однажды крокодил увидел из своего водоема красивую экзотическую птицу. У нее были перья цвета алых роз, а глаза черные, как активированный уголь. Крокодил влюбился без памяти, а птица улетела в другой лес. Но это не конец, рано радуетесь. Была еще одна героиня в этой сказке – крокодилиха из того же водоема. Крокодил вообще не знал, что она существует. С тех пор как улетела та птица, он вообще ни о чем больше не мог думать и никого не замечал. Даже со знакомыми бегемотами говорил только об алых перьях и черных глазах. Так вот и крокодилиха с ума сошла – она бегемотам только про крокодила говорила.

А потом решила действовать. По блату раздобыла смолу, обмазалась ею, а потом нашла куст с алыми розами и обвалялась в цветах так, чтобы лепестки прилипли ко всему телу. Бегемоты хохотали в голос, а крокодил широко открыл глаза, потом закрыл снова и прошептал: «Обознался». Тогда крокодилиха полезла на дерево, на котором сидела та птица. Но вскарабкаться на ветку не смогла, поскользнулась и…

Ой, какая-то грустная история получается. Попробуем по-другому.

В тех самых тропиках, о которых был прошлый рассказ, мирно плавал в водоеме крокодил. Он бы так и плескался там весь день, если бы из кустов не вышел верблюд. Горбатый и грустный, он испуганно озирался и даже дрожал. То ли от страха, то ли от холода. Не познакомиться они не могли, и через пару минут крокодил узнал, что фургон, который ехал из одной пустыни в другую, попал в аварию, и верблюд вылетел из машины прямо сюда. «Здесь всегда так зябко?» – спросил верблюд. Крокодилу было совершенно комфортно, поэтому он только удивлялся, а потом предложил верблюду залезть в воду, может, на суше действительно холодно. Но верблюд только намочил ножки и вернулся на землю. Фургон чинили несколько месяцев, и все это время верблюд и крокодил общались. Им было интересно узнавать про миры друг друга, потому что они жили по-разному.

Но вот настало время прощаться, люди собирались забрать верблюда, как вдруг увидели красивого крокодила, который идеально бы подошел для нового зоопарка в пустыне. Они нашли все необходимое оборудование и схватили любимца тропиков. Верблюд, как мог, старался спасти друга, но ему вкололи сон-траву, и он рухнул на землю.

Когда верблюд пришел в себя, ему стало очень одиноко. Он забрался в воду, проглотил маячившую перед носом лягушку и заплакал. Так проходили дни, верблюду казалось даже, что месяцы. И вот он услышал знакомое фырчанье фургона. Мысли завихрились в верблюжьей голове: что, теперь он может вернуться домой? А если он окажется в пустыне, увидит ли снова крокодила? Там все еще так же тепло, как ему помнится?