Максим Лист - Слайд-шоу

А перед глазами, словно в режиме повтора, Артем целовал Сашу, и почти тут же она отпихивает его рукой…

Стоп! Вот то, что смутило его: Саша толкнула его почти мгновенно, слишком быстро. Значит, когда Артем еще только нагибался к ней, она уже знала, что он собирается сделать! Получается, это не было эксцентричной незапланированной выходкой Артема. Это случилось не в первый раз! Возможно, даже, было частью их отношений, а это несравнимо больше, чем один неловкий поцелуй.

Эта догадка буквально подкосила, Рома опустился на дно ванны. Сделалось тоскливо и одиноко. Вспомнился разговор с Алисой на крыше, и теперь показалось, что в той встрече тепла и откровенности было больше, чем здесь. Там-то, по крайней мере, предельно ясно, для чего и зачем они встретились, чего хотят друг от друга, и открылись друг другу ровно настолько, насколько захотели. В той прямолинейности была четкость и понимание происходящего. А здесь? Здесь Рома успел нафантазировать какой-то идеальный сказочный мир, наплевав на собственные принципы и нормы поведения, перешагнул через них с какой-то мистической легкостью. И теперь сидит в этой ванне, хотя еще позавчера мог искренне поклясться в своей непогрешимой гетеросексуальности и неугасающей безответной любви к Ире. А может, он здесь вообще лишний? Может, у Артика с Сашей свои какие-то тайные, только им понятные отношения и, может, даже любовь, а он, Рома, просто мешается между ними?

– Тебя так долго не было, я еле дождался! – капризно сообщил Артем. Когда Саша закрылась в ванной, он бесцеремонно сел верхом на Ромкины колени, и небольшое полотенце на Ромке тут же разъехалось. Артик не обратил внимания на эту мелочь, обнял за шею и поцеловал в губы.

– Ты так любишь целоваться?

– Очень! – все еще не открывая глаз, сказал Артик. И снова попытался дотянуться до Ромкиных губ. От Артика пахло фруктовыми карамельками.

– Поэтому вы и с Сашей постоянно целуетесь? – Рома спросил чуть резче, чем хотелось бы.

Артик открыл глаза.

– О, а тебе завидно? – он тут же уловил нервные интонации.

– Нет, просто интересно. Саша вроде девочек любит, ты – мальчиков… – ляпнул с досады Рома.

– Поцелуи – это то удовольствие, которое неважно с кем получать, лишь бы человек нравился. Поцелуи делают нас добрее, – Артем деликатно не стал заострять внимание на последней Ромкиной фразе.

– Вот как?! Может, тогда и все остальное можно делать, если человек нравится?

– Можно! – холодно согласился Артик. – Но «все остальное» – это уже как раз и есть то самое, что нас отделяет. Но и здесь бывают исключения – ты же вот делаешь…

Крыть было нечем.

– Делаю, – признал Рома, – но раньше этого не делал! И теперь, когда это уже случилось, до сих пор не знаю, хорошо это или плохо, – уверенное наступление обратилось в беспомощную реплику о самом важном.

– Ну так и я не знаю, – пожал плечами Артик, – делаю, что нравится, и это хорошо! А что не нравится – плохо!

Логика в его словах была. В конце концов, если думать о морали, то даже секс по всем правилам, парня и девушки, можно назвать аморальным, если он случайный или до свадьбы, или после свадьбы, но не с женой. И почему границы должны стоять где-то посреди этого бескрайнего поля грехов. И это вдруг действительно показалось странным, что вот настолько можно быть греховным, а дальше уже нельзя?

– Так вы, значит, с ней не «спите»? – помолчав и почему-то все равно боясь ответа, спросил Рома.

– Нет… Точнее, мы с ней как раз и спим, но не в том смысле, про который ты спрашиваешь.

– Как это?

– Просто спим. Кровать-то одна у меня. Ложимся и спим, а утром просыпаемся. Вчера я лег на кухне только потому, что ты обещал вернуться. Не буду же я вам там мешать.

– А как же поцелуи?

– Поцелуи я люблю! И обниматься люблю! – снова улыбнулся Артем. – И Сашка тоже любит, просто тебя застеснялась. – Тут же его настроение снова поменялось, и ему явно стало скучно от этого разговора, который с самого начала напоминал допрос. И его игривое настроение угасало на глазах.

– Значит, вы целуетесь, но секса у вас нет? – обрадованно уточнил Рома.

– Значит, – вздохнув, подтвердил Артем, – и у нас сейчас не будет, если дальше болтать будешь! Сашка скоро выйдет.

И Рома, словно извиняясь, радостно прижал Артема. И как прошлой ночью, сразу обо всем позабыл.

Артем оказался прав, Саша довольно быстро вышла из душа, но на кухню не зашла, а сразу удалилась в комнату. Рома и Артик уже успели облачиться в свои полотенца и с невозмутимым видом пили чай. Минувшее удовольствие оставило приятную легкость. Не хотелось двигаться, не хотелось идти в комнату к Саше. Они молчали.

Молчание бывает разным. Иногда люди молчат от обиды, иногда от усталости и равнодушия. Бывает молчание от неловкости момента. Молчание бывает как вопрос без ответа – выжидательным, мучительным и требовательным. А бывает таким, как сейчас, когда настоящее гармонично, а связь с человеком настолько прочна и прозрачна, что любые слова прозвучат либо пошло, либо с излишней патетикой, что, в общем-то, все равно пошло. И, скорее всего, они просто разрушат кристальную стройность происходящего. Увы, такое молчание не бывает долгим.

– Ну, я пойду? – сказал Рома, опустив глаза.

– Иди, – просто ответил Артик, – теперь можно.

И он весело подмигнул, так, словно желал приободрить его или избежать неловкости.

Ромке тоже хотелось сказать что-то хорошее, но не рискнул, все еще опасаясь лишних слов, которые могут прозвучать высокопарно и претенциозно. А Артем не упустит случая поглумиться над его сентиментальностью, потому Рома молча обошел стол, не спеша поцеловал его в шею. И ушел к Саше.

В комнате горела сутулая настольная лампа. На разложенном диване Саша читала книгу.

Рома тихо закрыл за собой дверь и еще секунду постоял в нерешительности. Наконец подошел, скромно присел на край дивана и поправил на себе полотенце.

Саша закрыла учебник и вполне добродушно посмотрела на Рому.

– Ты в этом полотенце как в мини-юбке, – весело подметила она.

– Ну, в Шотландии мужики вроде ходят в юбках…

– Это да, но на них, кроме юбки, еще много одежды.

– Значит, я просто похож на девочку?

– Нет, – Саша грустно, едва заметно улыбнулась, – на девочку ты точно не похож. Плечи широкие, волосы коротковаты.

– В школе… у меня была длинная стрижка.

– Косички заплетал? – развеселилась Саша.

– Не настолько, конечно, – смутился Рома, – просто челка длинная была.

– Забавно было бы на тебя посмотреть…

Саша легла, потянулась к подоконнику – убрала книжку. Из-под футболки мелькнули, словно подмигнули, черные трусики и снова скрылись под белым балахоном футболки.