Анна Таволгина - Гора ветров

– Постой.

– Чего тебе?

– Ничего.

Они глядят друг на друга. Таня склоняет голову набок. Вот странно, как это ему удалось так далеко проникнуть на ее территорию. От удивления тягостные мысли разом отскакивают. Она улыбается недоверчиво. Он смотрит на нее, не понимая, как здесь оказался. Раздумав скрываться, она делает несколько шагов навстречу и, поравнявшись, не останавливается, а продолжает уходить от своей калитки дальше и дальше. Он идет рядом, ощущая нереальность происходящего. И только выйдя за пределы своего «королевства», Таня опускается на бревна, сваленные у забора. Он в нерешительности останавливается.

– Что же ты? Садись. Тебя ведь Сашей зовут? Вот видишь, я тебя знаю. А я Таня.

Он садится рядом. Она смотрит на него и улыбается. Ростом не намного выше нее, но какой крепкий. Волосы слегка вьются, лицо обычное, но глаза! Какого они цвета, Таня не разобрала, потому что их выражение заставило ее замешкаться. Как внимательно он смотрит, совершенно непонятно как смотрит… Таня опустила глаза и увидела его руки – крупные, с крепкими пальцами и неожиданно красивой формы продолговатыми ногтями. И быстро спрятала свои, круглые и обгрызенные.

– У тебя два брата. Здорово иметь братьев? – спросила и поняла, что вопрос дурацкий.

Саша замялся: он не знал, здорово ли это. Просто они у него есть и все. Старший, Игорь, уже год как живет самостоятельно. Младший, Ванька, тот еще балбес… Но Саша не помнил себя отдельно от них. Пожав плечами, он спросил:

– А куда это ты ездишь на велике?

Таня хитро прищурилась:

– А что?

– Да так…

– Интересно, да? Покажу, если хочешь.

– Хочу.

– Давай завтра.

Он подумал. На завтра были запланированы домашние дела.

– Часа в четыре можешь? – спросил Саша.

– Заметано!

На следующий день их улица под колесами велосипедов осталась позади. Саша до последнего не верил, что ехать рядом с ней вообще возможно. Когда ровно в четыре она вывела из ворот свой не по размеру большой велосипед, он забыл обо всем на свете – даже спросить, в какую сторону они поедут и по какой дороге. Проезжая мимо унылого барачного двора, Таня подумала: «И как они только живут здесь?» Отрывочные сведения о жизни тамошних обитателей были не самой приятной частью ее знакомства с окружающим миром, зато одной из наиболее интригующих. «А ведь Славка так и не вернул насос, надо бы зайти забрать, а то заныкает», – подумал Саша. Житье в бараке было для него обычным делом, ничего особенного.

За мыслью, зачем он дал насос Славке, Саша не заметил, как Таня неожиданно повернула и покатила вниз, вдоль встречки шоссе, которое круто шло на подъем между склонами холмов, сплошь покрытых домами, банями, садами и огородами. Он ринулся вслед и увидел, как Таня с неслабой скоростью катит вниз по обочине, а навстречу в опасной близости пролетают грузовики и легковушки. Мысли, каких раньше не бывало, вдруг замелькали одна за другой: «Какая-то она ненадежная, и велосипед этот слишком для нее тяжелый… Сумасшедшая…» Почему он так подумал, ведь они с пацанами еще и не такое вытворяли? А девчонка, скатившись в самый низ, свернула на деревянный мостик, нависавший над ручьем в логу. Саша быстро нагнал ее. Обернувшись, она безмятежно улыбнулась. И так недружный со словами, он смотрел на нее, забыв, как вообще говорить. Само по себе вырывалось только:

– Ну ты даешь… Сумасшедшая, – услышал себя и удивился.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она спокойно.

Он помолчал.

– Ничего. У тебя мозги-то есть?

– А зачем? – она хитро улыбнулась.

– Покалечишься. И как ты на этой махине ездишь… Одно неверное движение, руль вывернется, а силы у тебя, я смотрю, нет, – он кивнул на ее локти, слегка выгнувшиеся в противоположную природе сторону.

Таня смутилась, Сашин испуг ошеломил ее. Однако, передернув худенькими плечиками с преувеличенным легкомыслием, она бросила:

– Не боись, ничего со мной не случится. Я не ломаюсь, я гнусь.

К чему она ляпнула эти не свои слова? Так говорила мама: «Есть люди, которые гнутся, а есть такие, кто ломается». Таня исподтишка взглянула на парня. Тот катил свой велосипед, смотрел под ноги и отвечать ей, судя по всему, не собирался.

А день стоял ясный и нежаркий. По склонам лога трава тянулась все выше, и ее зелень еще не совсем утратила свой нежный цыплячий оттенок. В траве желтели одуванчики, ручей под мостиком чуть слышно перекатывался через камни. Таня очень любила это место – и овраг, и ручей, и мостик, и каменисто-обрывистый уклон, вид на который открывался, если оглянуться назад на шоссе.

Перейдя мостик, они пошли вдоль железнодорожной насыпи, пока пересекавшая ее дорога не указала путь к большому террикону 2 2 Отвал, искусственная возвышенность из пустых пород, извлеченных при подземной разработке месторождений угля. угольной шахты. За считанные минуты домахнули до его подножия. Над розоватыми камнями колебалось легкое марево и сочился едкий запах.

– Куда ты забираешься! Не боишься?

– Честно? Боюсь, – Таня опустила глаза. Сказать ему, как хорошо бывать здесь одной, она не решалась. – Просто место нравится…

Он не спешил соглашаться. Однако и недоумения по поводу того, что же здесь может нравиться, не выказывал. Поэтому она решилась добавить:

– Цвет камней нравится. Ну, их оттенки разные… И вообще, – она смешалась и неопределенно махнула рукой. – Там дальше ручей есть…

Саша быстро глянул на нее и повернул в указанном направлении. Она смотрела вслед с удивлением и благодарностью.

Усевшись у ручья, Таня провела по траве рукой и опустила пальцы в воду.

– И ты одна сюда ездишь?

– Да.

– И никто не знает?

Таня покачала головой.

– А куда ездишь ты?

– Мы с пацанами. В разные места. Где раньше играли в войнушку, – он улыбнулся. – Теперь просто катаемся…

– Курите?

Саша усмехнулся. И вдруг подумал, что сказали бы пацаны, узнай, где он сейчас, и ему стало не по себе.

Она потянулась и сорвала одуванчик, сунула в него нос, нос пожелтел. Саша засмеялся. Тане стало весело.

– Закрой глаза! – она шумно втянула в себя воздух. – Чем пахнет?

Пахло землей, едковатым запахом дымящихся камней от террикона и чем-то еще, он не знал.

– А теперь открой! Что видишь?

Он увидел повернувший к вечеру летний день, небо, землю и ее рядом:

– Вижу твой желтый нос.

Они рассмеялись.

– Ты никому не скажешь? – она вытерла нос о рукав футболки.

– Про нос? Не скажу, я не разговорчивый.

– Я заметила. Тебе уже, наверно, пора. Поехали обратно?

Они вернулись к «железке» -однопутке, уходящей по насыпи вдаль, и дошли до мостка чрез овраг.

– Дальше пойдем по-другому, – сказал Саша. – Не по шоссе. Я покажу.