Таша Калинина - Желтый дом на берегу океана. «Теперь у тебя есть ты»

– Это одна из самых известных серий Моне, – где-то совсем рядом звучал восторженный шепот Ани, – так и называется – «Кувшинки». Кажется, в нее входит более 200 картин и все – разные. Эта – лишь одна из них. Правда, очень красиво? Такие нежные цветы…

Но в темных глазах Леты стояли слезы, сердце бешено колотилось – она уже видела эту картину когда-то. Где? При каких обстоятельствах? Почему такой болью отзываются выпуклые, будто чуть растрепанные лепестки водяных лилий?

– Да, красиво, – едва справляясь с необъяснимым волнением, кивнула она. – Очень знакомая картина…

– Конечно, эти «Кувшинки» весь мир знает, – улыбнулась соседка, заметив повлажневшие глаза подруги и, видимо, приняв это за проявление восторга. – Я бы хотела однажды увидеть все-все картины цикла. Как думаешь, нам хватило бы дня рассмотреть их все?

– Когда-нибудь мы это проверим, – Лета наконец стряхнула оцепенение и собралась мыслями. – Здорово, что ты вытащила меня в город, мы только в галерее побывали и сразу столько впечатлений!

– А сейчас мы еще на карусели пойдем, – засмеялась Аня. Здесь, за пределами своего желтого дома, она казалась совершенно другой – словно внутри включился свет, ослепительно-яркий и согревающий. Даже волосы стали рыжее, пересыпанные солнечными бликами, а в зеленых глазах плясали веселые чертики. Она казалась… свободной?

– Да ты решила устроить нам настоящее приключение, – Лета приобняла молодую женщину за плечи. – Ну тогда пойдем Яру порадуем. Не заскучала она еще без нас?

…Детский восторг так заразителен! Игровая площадка, занимающая значительный участок городского парка, искрилась смехом и счастьем. Чего тут только не было – кишащие разновозрастной малышней лабиринты, сахарная вата, песочницы и даже мелкий бассейн, чтобы ножками побултыхать, качели всех мастей, палатки с мороженым. А все дорожки так или иначе вели к похожей на старинную карусели, где нарядные лошадки и ретро-машинки степенно двигались по кругу под ненавязчивую мелодию, а гирлянды, свисающие, кажется, с неба, празднично перемигивались разноцветными огоньками. Яра забралась в машинку и уговорила Лету прокатиться на лошадке. Ощущение какого-то острого, почти болезненного счастья показывало в висках и мелкими мурашками прокатывалось вверх-вниз вдоль позвоночника – было здорово, но в голове копошились «правильные» мысли. «Взрослая тетка, а взобралась на качели», «Все смотрят на тебя, не позорься!», «Сидела бы смирно на лавочке…» – Лета буквально пожирала себя изнутри, испытывая неловкость от того, что на карусели никто из взрослых больше не рискнул прокатиться. Самообладание и веру в себя возвращала маленькая соседка – Яра то и дело оборачивалась из идущей впереди машинки, радостно махала рукой и смотрела на нее совершенно влюбленными глазами.

– Ну как, вернулись в детство? – улыбнулся парень-билетер, помогая Лете спуститься с карусели, когда она остановилась, отмотав с десяток кругов. – Редко мамы решаются прокатиться вместе с детьми, все стесняются чего-то, а вы молодец! Приходите еще.

Она благодарно кивнула и, почувствовав, как теплая Ярина ладошка уцепилась за ее руку, почувствовала, что от страха и смущения не осталось и следа. «Мы обязательно вернемся, – пообещала она парню. – Правда, Яра?»

За заборчиком, огораживающим аттракцион от основной части детского парка, их ждала Аня. В одной руке она держала розовое облачко сахарной ваты на палочке – для дочки, в другой – стаканчик с кофе.

– На, держи, – рыжеволосая женщина протянула подруге-брюнетке кофе, – кажется, ты испугалась немного. Я бы испугалась. Всегда начинаю переживать, как выгляжу со стороны, – призналась она.

– Ровно об этом я и думала, – рассмеялась Лета.

– Со стороны ты выглядела прекрасно, – Аня помедлила, словно подбирая слова. – Ты выглядела счастливой.

Счастье. Всего лишь слово, но сколько в нем смыслов, сколько оттенков, звуков, запахов… Странно, что люди совершенно не задумываются об этом. Живут на автомате, полагая совершенно естественным, что солнце по утрам выкатывается из-за горизонта, а кофемашина одним нажатием кнопки наполняет дом бодрящим ароматом. И кажется, все, что становится частью нашей жизни – люди, дома, вещи, даже чай определенного сорта – будут всегда. Так счастье превращается в привычку, обесценивается, сглаживается и выцветает, утрачивает свою волнующую остроту. И вот уже ты не замечаешь, что ближе к полуночи трава на лужайке присыпана лунными искрами, а океан в ясный день наполняется небесной синевой – такой, какой просто не бывает на этой планете. И каждый раз ты проходишь мимо чуда, лишая себя возможности почувствовать себя счастливым – просто так, без каких-то глобальных поводов, хотя, если разобраться, что может быть величественнее и масштабнее пробивающегося сквозь асфальт цветка, такого настырного и живого? Или этого стаканчика кофе в руках и воздуха, звенящего детскими голосами? Разве еще что-то нужно, чтобы осознать наполненность момента?

Мысли – словно мягкие волны, ласковые и настойчивые – размывали внутреннюю убежденность Леты в том, что счастье для нее закончилось вместе с уходом Грега, чья улыбка составляла радость каждого ее дня. Она впервые позволила себе подумать, что нет ничего стыдного в желании жить, даже если ты потеряла кого-то очень любимого, а вместе с ним – и способность дышать полной грудью.

– О чем задумалась? – Аня легонько коснулась ее руки.

– Спасибо тебе, – темные глаза были полны слез, – я так много открыла для себя в этот день. И «Кувшинки» эти, и карусель, и твоя забота… Нахлынуло, столько воспоминаний…

Рыжеволосая женщина терпеливо молчала, понимала, что подруге хочется выговориться.

– Я давно не чувствовала себя такой цельной, – Лета поправила темную прядку, упавшую на глаза, – такой спокойной, что ли. Будто мне необязательно все время грустить о муже, о том, что уже ничего не изменить и каждый день – в минус. Сегодня я словно увидела все вокруг другими глазами – небо ярче, городские улицы полны жизни и движения, люди открытые, никого не нужно бояться и прятаться. Когда был жив Грег, я знала, что у меня есть друг, любимый, защита и поддержка – и мне этого было достаточно. Я так привыкла к нашему маленькому мирку, что не заметила, как отгородилась от всего остального. Зачем мне кто-то еще, если есть муж? А потом… – слезинка все-таки сорвалась с ресниц и скатилась по щеке, оставляя за собой соленую дорожку. – Потом Грег умер и моя жизнь потеряла всякий смысл. Один день похож на другой, мне никто не нужен, я никому не нужна. И вдруг – ты появилась, Яра. Конечно, мужа твоего я не знаю совсем, но мне кажется, он надежный человек, всегда так о тебе волнуется…