Таша Калинина - Желтый дом на берегу океана. «Теперь у тебя есть ты»

Увлеченная своим монологом женщина не заметила, что в лице Ани что-то изменилось, дрогнуло, но лишь на мгновение.

– Не представляешь, я с трудом уснула в тот вечер, когда в вашем доме впервые зажегся свет, – продолжала откровенничать Лета, – все думала – кто там поселился, какие люди? Так рада, что это оказалась ты. И так здорово оказалось выбраться в город. Я совсем забыла, что счастье – в мелочах, в простых вещах. А может, и не знала никогда об этом? Я благодарна Грегу за все, но самому главному он меня не научил – тому, что я могу быть счастливой сама по себе, даже от чашки кофе и прогулки с друзьями, даже от поездки на автомобиле, от музыки, от разговоров, от того, чтобы держать Яру за руку и кататься с ней на карусели…

– О, я и не подозревала, что у нашей поездки будет такой терапевтический эффект, – Аня обняла подругу за плечи. – Я очень рада! Можем ездить в город хоть каждую неделю, здесь еще много мест, где здорово гулять. А сейчас, девочки, нам пора собираться домой. Пошли вытаскивать Яру из песочницы?

Уговорить малышку на обратный путь стоило порции мороженого, и «еще разик» на карусели, но в итоге девичья троица все же погрузилась в старенький «Volvo». Девочка моментально задремала в своем кресле, улыбаясь во сне впечатлениям дня, а женщины молчали – каждая о своем. Аня внимательно следила за дорогой. Чем дальше становился город с его праздничной суетой, тем сосредоточеннее, если не сказать напряженнее была рыжеволосая соседка. Даже лимонный аромат, который утром показался Лете искристым и легким, сейчас тягучим облаком плыл в салоне машины, оседая тяжелыми мыслями. Музыку хозяйка машины не включила, чтобы не разбудить дочь, лишь привычным движением закрепила телефон на приборной панели. Лета заметила, что на экране смартфона мигает значок пропущенного звонка.

– Муж звонил? – спросила она.

– Да, наверное, – водительница равнодушно повела плечом. – Мы уже разговаривали пару раз, пока вы на каруселях с Ярой катались. Все в порядке.

Остаток дороги обе молчали. Лета задумчиво смотрела в окно. Близился вечер, краски дня блекли, небо замешивало ванильные сумерки, деревья и кустарники отбрасывали мягкие тени – мир сбавил темп и струился золотым светом. В открытые окна автомобиля плыл соленый воздух с побережья, впереди уже виднелись дома, кое-где на террасах уже зажигались огни.

– Ты, наверное, устала, весь день то за рулем, то на ногах, – Лете захотелось прервать напряженное молчание – вернуть ту Аню, какую она узнала сегодня, свободную и легкую, как пузырьки в шампанском.

– Нет, что ты, – молодая женщина улыбнулась одними глазами и словно выдохнула, – поездка вышла чудесной. Спасибо, что ты согласилась и составила нам компанию. Надо погуглить, где еще в городе будет интересно погулять, и потом…

Она замерла на полуслове. «Volvo» уже поворачивал к дому Леты, а на ступеньках террасы издалека был заметен силуэт. Мужской.

– Ну наконец-то, – широко улыбаясь, Михаил шагнул навстречу припарковавшемуся возле дома автомобилю, – я уже начал волноваться. Разве так долго можно быть на приеме у врача?

Лета вспомнила утренний разговор Ани с мужем. Действительно, речь шла про визит в больницу. Не понимая, зачем это делает, она решила подыграть соседке: «Это я виновата, – брюнетка улыбнулась мужчине, – напросилась с девчонками в город, уговорила погулять. Прости, Мишель, не думала, что на детской площадке будет так весело».

– Ничего страшного, – голос звучал вроде бы приветливо, но от его взгляда было почему-то неуютно, – погуляли и прекрасно. Лета, раз уж вы так подружились с моей женой, пора и нам познакомиться поближе. Что скажете на счет ужина в пятницу? Приглашаю к нам домой. Ты не возражаешь, дорогая?

Аня растерянно посмотрела на мужа и кивнула: «Конечно, конечно…» Лета чувствовала, как наэлектризовался воздух, но не понимала – почему. Что странного в приглашении на ужин?

– Ребята, это супер идея, – она искренне хотела разрядить обстановку и внести ясность. – Скажите, что мне приготовить? Принесу с собой. Буду очень рада провести вечер в вашей компании. А сейчас не хочу задерживать. Яра уснула в машине, надо бы ее уложить. Да и тебе, дорогая, – Лета обняла подругу, – нужно отдохнуть. Еще раз спасибо за эту поездку!

Она смотрела, как Миша уверенно сел за руль, Аня безропотно переместилась на заднее сиденье, к дочери. «Volvo» резко дал задний ход и выбрался на дорожку, ведущую к желтому дому. До пятницы оставалось три дня.

…Нарисованные кувшинки жили своей жизнью, едва заметно покачиваясь на кажущейся неподвижной темной, в изумрудных бликах воде. Лета отступила на шаг назад и словно вышла из картины – цветы были еще очень близко, у самого лица, но уже не так пугали, уже не могли выкачать из нее душу и силы, чтобы подпитывать свою холодную красоту. Она освобождалась. Очень осторожно, аккуратно, стараясь не расплескать нарисованную воду и не оступиться. Шаг за шагом. Назад. На цыпочках.

– Спешишь куда-то? – мужской голос за спиной прозвучал почти шепотом, но ей показалось, что грянул гром. Кувшинки тревожно задрожали своими нарисованными лепестками. Они знали, все знали…

Лета обернулась на голос – никого. Но ощущение чьего-то присутствия было настолько явным, что хотелось развести руками воздух – вдруг кто-то невидимый затаился среди ночных теней и наблюдает. Ждет.

– Ты все забыла? – тишину разрезал ехидный смешок. – Забыла, как обещала всю свою жизнь слушать меня? Забыла, как руки целовала и плакала? Забыла? – голос звучал уже угрожающе и это пугало.

– Кто ты? – женщина с трудом сдерживала дрожь. – Откуда ты меня знаешь?

– О, я знаю тебя лучше, чем ты сама. Знаю все твои мысли, все твои страхи, все твои желания. Знаю, где тебя найти. Я всегда рядом…

– Что тебе нужно?

– Чтобы ты помнила меня. Чтобы ты думала обо мне ежеминутно. Чтобы ты везде видела эти кувшинки. Смотри, смотри…

Лета заметила, как лепестки кувшинок начали менять цвет – к невинной белизне в золотистых прожилках добавились агрессивные красные штрихи. Как размытые пятна крови.

Темнота сгущалась, но она вдруг поняла – картина с «Кувшинками» висит на стене гостиной в соседском желтом доме. Он сам был живым, тяжело дышал в спину, плел паутину из шорохов и приглушенных голосов, подбирался все ближе, словно хотел поглотить еще одну человеческую душу, навсегда запереть ее в коконе смутных воспоминаний. Вдруг где-то в глубине вытянувшейся в бесконечный мрак комнаты Лета заметила бледный дрожащий свет. Будто огарок свечи из последних сил сопротивлялся ночным сквознякам, чтобы дать надежду хоть кому-то из пленников дома. Она пошла на этот свет, вздрагивая от каждого скрипа половиц под ногами. Кто-то шел рядом – боковым зрением женщина видела туманный силуэт и боялась повернуться, чтобы не встретиться глазами со своим странным спутником.