Светлана Лучинская - Эмпатия

– Не понимаю. Это вы там творческие люди, а я человек простой.

– А я думала, это я простая, а ты творческий.

– Неет…

– У тебя плохое настроение? Всё будет хорошо.

– Ну, какая хорошая жизнь, Ева? Болезни, прибор сломался, зуб болит, деньги надо собирать. Работаешь, работаешь…

– А ты об этом не думай.

– Не думаю, и всё равно сломался.

– Не знаю, на какое число брать билет. Не хочу ехать, но дети зовут, обещают купить ноутбук.

– О, за ноутбуком я бы поехал.

– Хочется на праздник быть в своем доме, посмотреть на ёлку в нашем городке. А ты как встречаешь Новый год?

– Никак.

– Я тоже специально не встречаю. Но обычно готовлю холодец и салат оливье.

Она помолчала, потом произнесла,

– Нам перед отъездом обязательно нужно повидаться, а то вдруг больше не приведётся встретиться… залетит вдруг к тебе в клетку ещё какая-нибудь птичка.

– Э-э, не-е-е-т, клетка закрыта.

– И кто в клетке?

– Ну как? Я сам в клетке.

– Понятно. Значит, ты сам у себя в клетке…

– ?…

– Ну, ладно, всего хорошего, спокойной ночи.

28 ноября по телефону:

– Добрый вечер.

– Добрый вечер.

– Как твой зуб?

– Нормально.

– Ты ешь или мне послышалось?

– Семечки грызу.

– А я взяла билет.

– На какое?

– На 15-ое. Не хочется, но надо. Как те гуси.

– Гуси летят на юг, а ты на север. Надо в Турцию.

– Зачем она мне нужна, Турция? Признавайся, будешь за мной скучать?

– Я ни за кем не скучаю. Я уже старый дед.

– Ну, кто-нибудь звонит тебе, интересуется, жив ли ты и здоров?

– Не-е-т, никто мне не звонит. Я уже решил, буду до могилы один. Все ищут молодых, а я не ищу ни молодых, ни старых.

– А что же это было, 27 сентября?

– Это просто… отклонение от пути.

– А я приняла очень близко к сердцу эту историю.

– Не надо принимать.

– И ты не поверишь, не было дня, чтобы я не плакала. Наверно, я от тебя не отстану.

– А надоедать не надо, – произнёс он сварливо. – И ещё я не люблю бессмысленных разговоров, я тогда начинаю нервничать.

– У нас сейчас бессмысленный разговор?

– Не знаю.

– И зачем я тогда зашла к тебе? Видно, это у меня в мозгах было отклонение.

– Вот и ты обиделась?! Жена зашла – обиделась. Соседка зашла – обиделась. – Его голос гудел от возмущения, как с судебной кафедры.

– Я не обиделась. И я ничего от тебя не жду. Просто это сердце человеческое, над которым мы не властны. Ладно, спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Еве очень трудно давались подобные разговоры с Адамом, но она ничего не могла с собой поделать. Кто-то там наверху, видимо решил испытать предел её нервов.

Любой нормальной женщине нужно обязательно поверять кому-нибудь свои сердечные тайны. И если бы у Евы не было подруги Веры, то сердце её уже давно разорвалось бы на кусочки от избытка чувств. Они иногда говорили по телефону, а чаще переписывались.

7 декабря

– Верочка, здравствуй! Вчера, как только мы с тобой поговорили, Адам прислал мне последние стихи Эльдара Рязанова. Что-то невероятное. Как мало я знаю этого человека, но его настрой вполне понятен. Вот эти стихи.

«Жизнь скоро кончится, меня не станет…».

– Привет! Вот это да! Так может ещё что-то у вас и срастётся, значит, он тоже об этом думает, просто нерешительный какой-то…

– Может быть, но все очень непросто. Ты прочитала мою новую сказку «Мастер и чайка»?

– Наверное, я очень приземлённый человек, поражаюсь твоим и его способностям изъясняться иносказательно (туманно), это свойственно творческим натурам? И проще никак нельзя? А сказка понравилась, спасибо.

– Каждое мое действие это как шаг в пропасть. Не знаешь, чего ждать.

– Вот только про пропасть – это лишнее, ты не можешь знать, и не «мудрствуй лукаво».

– Спасибо, Верочка, за участие и понимание. Ты единственная посвящена в нашу тайну.

9 декабря

Ева написала свой первый стих «На прощание перед дорогой» и решила перед самым отъездом послать Адаму. На следующий день вечером она позвонила ему. Это был их последний и самый продолжительный разговор в уходящем году.

– Добрый вечер.

– Вот решила поболтать напоследок. Сегодня у тебя выходной. Да и мне завтра будет не до звонков, день сборов. Как здоровье?

– Спасибо. Я сегодня ещё даже не ел, хлеба нет.

– Как же это ты так?

– Поленился поехать в магазин.

– А у нас тут на улице такая темень, один фонарь на столбе горит.

– Зато там огни, светло будет. – Было слышно, как он улыбается.

– Да, огни, огни, но суета, хоть я и буду сидеть дома.

– А кошечку пристроила?

– Да.

– У кого? – В его голосе послышалась подозрительность.

– У соседки Гали. – Одобрительный звук.

– А я от нечего делать глупой лирикой занималась.

Пауза.

– Но ты не обращай внимания, это всего лишь момент, настроение, просто слушай музыку, которую я тебе послала, для удовольствия. Мы женщины – народ эмоциональный, в отличие от вас мужчин, как что, так глаза на мокром месте. А ты чем занимался?

– В мастерской, трактор делал. А так, выйду иногда ночью на крыльцо, посмотрю на звёзды…

– В марте приеду, если доживу. Два года назад мне моя дата смерти приснилась, не год, а число в марте.

– Ну, сны, это…

– Я у тебя на страничке искала фото для второй книжки.

– Да, а как твою печатную книгу взять?

– Посмотри ссылку. Но раз уж ты заговорил – я собиралась прислать тебе на Новый год, с подписью от автора.

– Не надо так стараться, мне только почитать. Можно и в электронном виде.

– Не связывайся, не порть глаза. Печатную книгу можно и лёжа на диване читать, перед сном по страничке, она написана простым языком.

Пауза.

– Мне завтра надо рано встать, но бесполезно. Если бы кто-то, кого я уважаю, сказал, – «Ева, встань завтра в 6 утра!». И да, жаль уезжать, больше не смогу тебе понадоедать. Связь дорогая. Какой смысл звонить? Чтобы только сказать здравствуй и прощай?

– Дааа…

– Все эти послания дурацкие в одноклассниках… когда человека видишь, слышишь, ощущаешь – это всё другое. Давай, когда тронется мой поезд, пожелаем друг другу здоровья и терпения. Тогда это сбудется.

– Давай.

– Послезавтра, в 23.56, не забудешь?

– Нет.

– Ну что тебе ещё сказать?

– Всё рассказала…

– Я могла бы проговорить с тобой всю ночь, но надо иметь хоть какое-то приличие, правда?

Сейчас она всей кожей чувствовала его особенное настроение, даже когда он молчал.

14 декабря, понедельник, ему:

– Завтра в 23.56

Сидя в поезде, Ева почти со священным чувством ждала того оговоренного с Адамом момента, когда они должны пожелать друг другу здоровья и терпения. Она не внесла в этот список счастье, оно всегда было неуловимым. Но, когда наступил этот миг, она его почти физически ощутила. И была рада полумраку вагона, и тому, что сидящая в купе попутчица, погруженная в свои мысли, не обращала на Еву никакого внимания.