Андрей Ефремов - Линия веры

Ювелир, пристыженный, вернулся в мастерскую и с тех пор держал язык за зубами.

Мне рассказали одну притчу, которая тут же напомнила два случая из моей жизни…

В 1982 году после служебной командировки я возвращался из Ростова в Якутск. Лететь предстояло транзитом через Москву. На борту в качестве пассажира находился генерал-майор, ему предоставили отдельное место в самом хвосте самолета. С виду он был довольно скромным, без претензий. И зашел в самолет, собственно, в рабочем порядке – вместе с другими пассажирами.

При посадке в Москве к самолету, после остановки двигателей, подъехала черная «Волга» с одним водителем, генерал суетливо в нее сел, его увезли. Через пару часов на борт были посажены московские пассажиры, эта же «Волга» подвезла на посадку отдохнувшего генерала. На этот раз он выглядел гораздо увереннее, важнее, и стройнее.

В Якутске к борту самолета под сопровождением ГАИ подъехала уже колонна машин – ну, конечно же, черные «Волги»! Как сейчас помню – двадцать автомобилей! Из машин высыпала куча озабоченных чиновников: партийные боссы, люди в военной и милицейской форме – в основном полковники. Не дожидаясь полной остановки двигателей, генерал величественной поступью сошел по срочно подогнанному трапу, его тут же суетливо обступили подобострастные обкомовские чиновники с людьми в мундирах, усадили в головную машину, и укатили.

Получается так: в Ростове этот генерал не занимал какую-нибудь значимую руководящую должность, конечно – там были служаки должностями и повыше его. В Москве про него знали, и, вероятно, именно там ему и поручили какое-то инспекторское задание. А уж для Якутска он был сияющим божеством – «особью приближенной к Его императорскому величеству»! Ведь фактически он был человеком Москвы!

Вероятно после выполнения своей миссии, с генералом все произошло в обратном порядке. Но про обратный процесс – уже вторая история.

Весной 1999 года мы, с сержантом сослуживцем, взяли на службе отгульные, и выехали в район на охоту. Служба моя в то время состояла в охране правительственных объектов и президента Якутии. Сержант посуточно стоял на постах, вёл, так сказать, незримый бой.

Сержант вроде простой парень, деревенский. Вот в его деревню нам и предстояло прибыть. Ехали на моем личном «Газике». Приехав в районный центр, километрах в ста от города, парень несколько преобразился: приобрел осанку, развел локти в стороны – это чтобы шире в плечах казаться. Нам надо было переправиться через реку Лену, но и в этом поселке он был уже как бы свой. Много родни и знакомых, – для них он был «целым сержантом милиции», приближенным, опять же образно говоря, к «Его императорскому величеству»!

Взяли в машину двух его родственников, поехали на берег реки. Подъехал паром, как оказалось, хозяин плавсредства этого парня знал – как же – человек «приближенный к Его императорскому величеству»! Сержант распорядился (!) чтобы паромщик с нас плату за переправу не брал: все-таки он человек государственный, а «персональный» «Газик» – служебный. Прибыли в деревню уже вечером.

После ужина с воспитием, с парнем произошла уже конкретная метаморфоза, которую описывать не хочу. С такой стороны я его не знал, это был другой человек. Хорошо, что наутро он перед своими родичами извинился. Правда, искренности в его словах не чувствовалось.

Прошли дни, поохотились. Поехали в город, и всё пошло в обратном порядке. Чем ближе к городу мы подъезжали, тем скромнее он становился, даже, можно сказать – ничтожнее. В городе он стал тем, кем я его знал – простым сержантом, никем. Мое отношение к нему после этой поездки изменилось кардинально.

А сейчас, собственно, притча, которая и подняла из глубин моей памяти эти воспоминания:

После богослужения верующие разговаривали о том, что чем ближе они приближаются к Богу, тем яснее осознают свою греховность. Их разговор услышал один купец, и изумился:

– Что-то вы совсем не похожи на грешников, на ничтожества… О чем вы говорите?!

– Кем ты считаешь себя в своем городе? – вопросом на вопрос ответил один из верующих?

– В своем родном городе я уважаемый, один из богатых и известных людей, – ответил купец.

– А если ты пойдешь в соседний, ну, очень богатый город, то кем будешь считать себя там?

– В том городе, наверное, я был бы последним из богачей.

– Ну, а если ты пойдешь в столицу, и приблизишься к царю, то кем ты тогда будешь считать себя?

– Рядом с царем я выглядел бы неимущим!.. – честно признался купец, – вообще никем… ничтожеством!

– Вот так же и верующие люди: чем ближе они приближаются к Богу, тем яснее видят свою греховность!

Человек предполагает, а Бог располагает – на латыни это звучит так: «Homo proponit, sed Deus disponit». Изречение указывает на Промысл Божий в отношении каждого (!) человека. Планы человеческие, даже самые обдуманные и взвешенные, несовершенны и неустойчивы. Бог же творит всегда всем во благо.

У одной довольно ещё молодой женщины появились слабость и сильные боли в животе, – назовем ее Елена. После срочного обследования в больнице врачи поставили диагноз: рак кишечника. Болезнь была крайне запущена и ее срочно госпитализировали.

Врачи, посовещавшись, взвесив все «за» и» против», пришли к однозначному выводу – спасти её может только безотлагательное оперативное вмешательство – это её последний шанс. Стали уговаривать больную лечь на операцию, но Елена, несмотря на внутренний страх, почему-то категорически отказывалась. Объяснить свой отказ она и сама никак не могла: нет, и все! И врачи, и, даже, медсёстры, пытались её убедить. Но безуспешно!

Женщина была неверующая. И, тем не менее, перед лицом смерти, она стала искать Бога.

И такой случай представился. Увидев Библию в руках у соседки по палате, Елена стала часто спрашивать ее о Боге, о вере, о Иисусе, о прощении и любви.

По пятницам и субботам к соседке по палате приходил священник, и он же ее муж, долго разговаривал с ней, молился и причащал. Елена тоже стала активно участвовать в беседах о вере, о покаянии, и тоже молилась. Через две недели она тут же в больничной палате приняла крещение,

Подошло время повторного, еще более глубокого обследования. Врачи не уставали убеждать Елену лечь на операцию. Но при повторном обследовании выяснилось, что рак у нее с метастазами, и операция уже ничего не решит, и что сердце у нее слабое, и вряд ли она выдержит оперативное вмешательство. Теперь уже врачи отказались от операции: нет смысла: женщина умирает.

Вывод: согласись Елена на операцию, не было бы времени и возможности покаяться и креститься, – смерть наступила бы раньше. И при этом не было бы шанса на рождение свыше, на спасение своей бессмертной души. Почему Елена решительно отказывалась от оперативного лечения, никто не мог понять, в том числе и она сама. Знает Бог.