Ведагор - Моня и Хряпа. Славянский детектив

– Отстегнуть карабин НАЗ и сняв с фиксатора, выдернуть шпильку аварийного разъема КП – 52М (кислородный прибор).

– При наличии противоперегрузочного и вентиляционного костюмов выдернуть их шланги из муфт верхней колодки ОРК.

– Открыть замок разъема на главной круговой лямке и центральный замок подвесной системы парашюта.

– Покинуть самолет.

Однако молодой Попов поторопился. Он покинул самолет при скорости около 120 км/ч и легким серым комочком закувыркался по ВПП, затем поднялся и побежал за самолетом – дураку всегда везет. Опытный Емельяненко держал ситуацию под контролем до конца, он отрулил на грунт – уже отчетливо был виден ближний привод – и покинул самолет. Однако и Емельяненко совершил ошибку – забыл свою кислородную маску КМ-32 в самолете, который все сильнее разгорался перед его глазами. Попов же приковылял к инструктору с маской в руке. Они скромно стояли в стороне, рядышком и молча смотрели на происходящее. Тишина. Потрескивал горящий металл. Полеты «забили» -остановили. Доктор на санитарной машине примчался с СКП и забрал летчиков. Со стороны ЦЗ с шумом на цистерне для перевозки фекалий подъехал комэск подполковник Папаша Поливанов. Находясь в возбужденном от стресса состоянии, он стал кругами бегать вокруг самолета, кидал на него песок жменями и требовал совковую лопату.

Его матерные стенания взлетали причудливым потоком к пепельному безоблачному небу. На раздолбанной, красной пожарной машине подъехал пожарный расчет. Худой прыщавый солдат-пожарник стал лить воду на титано-магниевый сплав колеса. Солдат едва удерживал распрямившийся пожарный рукав – шланг шевелился как живой, болтая слабака по песку из стороны в сторону. Надо было тушить специальной пеной, но её не было. А от воды горящие специальные сплавы разгорелись сильнее. Но и вода быстро закончилась. Вдруг раздалась шумная жаркая громкая вспышка – в самолёте начали рваться круглые кислородные баллоны. Поливанов с пожарником рухнули и ползком отползли за кучку песка. Широка пустыня.

В это время РП дозванивался до городской пожарной охраны с просьбой прислать машины с порошком для тушения огня.

Шоу продолжалось.

Раздались один за другим два бодрых четких выстрела – это сработали пиропатроны катапульт, – и 2 пустых кресла полетели над головами зрителей. Минут через 15 подъехали городские пожарники. Перед ними, в луже расплавленного металла, поблескивали тугоплавкие лопатки двигателей.

Помощь пожарников не успела и не понадобилась.

Немного в стороне покоился целый зеленый кок и передняя стойка шасси. Попов после обследования на ВЛК (врачебно – лётная комиссия) был переведен в транспортную авиацию. А с инструктора Емельяненко, забывшего кислородную маску в кабине, высчитали из зарплаты 32 рубля 15 копеек – стоимость КМ-32. Самолет ценой 6,5 млн. рублей был списан. Старому Папаше Поливанову прислали замену: его с почётом проводили на пенсию. Моня по мере своих обязанностей участвовал в разборе происшествия и делал определённые выводы, которым предшествовал всесторонний анализ деятельности всех служб обеспечения.

В полку была печально известна плохая подготовка ВПП (взлётно – посадочной полосы) перед полётами: на ней часто обнаруживали некоторое количество посторонних предметов. Во время предполётных указаний Моня обратил внимание на тёмную личность командира ОБАТО подполковника Бройзмана, который докладывал неконкретно, неразборчиво, как-бы стараясь не обратить на себя внимание и что – то скрыть. А скрывать было что: КЗ (автомобиль керосинозаправщик) на территории аэродрома отсутствовал. По заданию командира ОБАТО водитель с прапорщиком поехали на городскую бензозаправку и слили там «излишки» керосина на продажу. Деньги прапорщик принял наличными для передачи командиру. Это была повседневность.

В зоне ответственности командира авиационного полка находилась и площадка для прыжков с парашютом, расположенная в 12 километрах от города. Здесь справа от дороги расстилалась безлюдная равнина без барханов и зарослей саксаула примерно 5х5 км. Хорошая погода почти круглый год, температура воздуха всегда выше или около нуля, близость аэродрома и подъездных путей для эвакуации приземлившихся людей – сделали эту площадку известной в определённых кругах. Именно сюда часто прилетали отряды испытатели новых парашютных систем или исследователи запредельных режимов применения парашютов. Или члены какой-либо сборной команды для тренировок перед соревнованиями или праздниками.

В этот раз прилетела сборная команда для тренировок перед соревнованиями на первенство мира и применения для этой цели планирующего парашюта. Командир выделил им АН-2, безотказный поршневой самолёт, как нельзя лучше подходивший для исполнения поставленной цели. Парашютисты были опытными… 7 молодых мужчин и одна девушка. Они знали все правила и инструкции: содержание конкретного упражнения, выполняемого с этого взлёта, высоту прыжка, очередность и правила отделения от носителя, были опытны для действий в особых случаях и не раз в них бывали, правила раскрытия запасного парашюта.

Из АН-2 разрешено выполнять прыжки с парашютом всех типов. Здесь перед работой была снята грузовая дверь и прыжки исполнялись в образовавшийся проём. Прыжки предполагалось исполнять с ручным раскрытием на всём диапазоне скоростей. Отделение каждого из этих опытных парашютистов производилось лицом на мотор в следующей последовательности: правая нога на порожке двери параллельно борту самолёта, а левая сзади правой; правая рука из упора в передний обрез двери. Получив команду выпускающего на прыжок, следовало перенести тяжесть тела на правую ногу, а левую руку и левую ногу плавно вынести в поток набегающего воздуха. Включить секундомер и слегка оттолкнувшись правой ногой лечь на поток. Уже находясь в свободном падении, надо было прогнуться в пояснице, вынести руки вперёд, а ноги слегка согнуть в коленях и развести в стороны, – чтобы сохранить устойчивость тела в горизонтальном положении и регулировать устойчивость руками ногами и прогибом тела. В этом заходе прыжок девушки должен был стать первым: она была опытным спортсменом – испытателем.

Но во время отделения что-то пошло не так и парашют закрутился в стропах. Она пыталась клевантами (это стропы управления) отрегулировать падение, затем попыталась распутать стропы… Но уже находилась в вертикальном штопоре и запуталась и в стропах, и в куполе. Команда бессильно смотрела сверху и пыталась что-то кричать… Но к земле нёсся кокон из парашюта, внутри которого судорожно шевелилась парашютистка. Она не могла ни остановить штопор, ни сбросить основной купол и открыть запаску. Спасения не было. Она ударилась о землю на полной скорости падения с высоты 2000 метров.