Семён Ходоров - Никогда ты не будешь майором

Кирилл Захарович, который постоянно отчитывал Виталия за пропуски занятий и нерадивую учёбу, был в тоже время направляющей силой в его неуверенных шагах по жизни. Он в немалой степени содействовал тому, что Виталий получил вожделенный документ под названием аттестат зрелости. На самом деле до зрелости, как образовательной, так и жизненной, Виталию было, как до звезды небесной. Однако и здесь директор Сураев немало подсуетился, чтобы значительно уменьшить это расстояние. После торжественной выдачи аттестатов Кирилл Захарович пригласил Виталия к себе в кабинет. Он поспешно достал из книжного шкафа национальный бренд белорусского алкоголя под названием «Зубровка». Водка была хитроумно спрятана за толстыми, известными всем учителям, книгами Антона Макаренко «Педагогическая поэма» и Константина Ушинского «Педагогическая антропология». Подняв лукавый взгляд на высоченного Виталия, он молниеносно разлил содержимое бутылки по гранёным, предназначенным исключительно для воды, стаканам и торжественно провозгласил:

– Давай-ка, сынок, выпьем за твоё вступление в зрелую жизнь. Я желаю тебе хорошего начала и достойного продолжения.

Несмотря на своё уличное времяпровождение, Виталий не злоупотреблял крепкими спиртными напитками и поэтому быстро опьянел. Хмельные водочные пары быстро проникли в мозговые извилины и он еле слышно пролепетал:

– Созрел я, наверное, Кирилл Захарович, благодаря вам. Спасибо! Я не забуду этого.

Директор поспешно приподнялся на цыпочки, обнял Виталия и чуть ли не по слогам произнёс:

– А теперь, дорогой выпускник, попытайся запомнить, что я тебе скажу.

С этими словами он протянул ему голубоватый конверт и, не спеша, продолжил:

– Я написал однополчанину, своему фронтовому другу, рекомендательное письмо, в котором прошу помочь тебе обрести хорошую специальность и вывести тебя, что на простом языке называется, «в люди».

В голове у Виталия на мгновение что-то прояснилось и он, сам не понимая в какой извилине у него это сохранилось, многозначительно пробормотал:

– Это, что-то похожее на роман Максима Горького «В людях».

– Не думал, что ты помнишь это произведение, – удивился директор, – но именно в этой книге аптечный провизор учил Алёшу Пешкова, что «слова – это, как листья на дереве, и чтобы понять, почему лист таков, а не иной, нужно знать, как растёт дерево, – а для этого нужно учиться!»

Вряд ли Виталий прочитал в своей жизни более пяти книг, но, возможно, в порыве «зубровочного» опьянения, сказанное директором задело его. Он хотел было возразить директору и сказать:

– Совсем не обязательно учиться. Вот у нас в кузнечном цехе опытный рабочий зарабатывает больше, чем инженер, который пять лет учился в институте.

Но Кирилл Захарович будто рентгеном облучил его голову, запальчиво прохрипев:

– Вот ты, наверное, думаешь, что кузнецы в твоём цеху достаточно зарабатывают, не получив при этом никакого образования.

– Именно так, – обрадовался Виталий, полагая, что на этом нравоучения директора приблизятся к финишу.

Но Кирилл Захарович и не думал останавливаться, он, глядя в глаза Виталию, поспешно добавил:

– А известно ли тебе, что совсем не зря кузнецы из-за крайне вредных условий изматывающего труда уже в пятьдесят лет уходят на пенсию. Многие из них и до этого возраста не доживают.

– Так случилось и с моим отцом, – поник головой Виталий.

– Так вот, сынок, – не терпящим возражения голосом заключил директор, – завтра же ты подаёшь заявление на увольнение с работы и через две недели едешь в Ленинград поступать в высшее военно-топографическое командное училище.

– На кой чёрт, – неожиданно сорвался Виталий, – мне нужно ваше училище вместе с топографиями, командирами и всей идиотской армией. Мне и на заводе хорошо.

Худосочный директор, словно кузнец кувалдой, с неприсущей ему силой ударил кулаком по столу и, сорвавшись на фальцет, закричал:

– Как смеешь ты, паршивец, называть армию, которая охраняет нас от врагов, которая спасла нас от фашистской кабалы, идиотской.

– Извините, – ухмыльнулся Виталий, вспомнив, что находится не на дворовой площадке, где собиралось районное хулиганьё, – не хотел никого обидеть.

– Так вот, юный мой кузнец, – как ни в чём не бывало продолжил директор, – ты должен понимать, что в нашей стране после окончания института инженер получает зарплату: 100 – 120 рублей, старший инженер: 130 – 140 рублей, ведущий инженер: 150 – 160 рублей, начальники отделов и главные специалисты: 170 – 180 рублей, а оклад молодого лейтенанта, выпускника училища сразу по окончанию составляет 220 рублей. При этом каждые 2—3 года с очередным повышением звания он увеличивается на 20—30 рублей.

При этом монологе директора недовольное лицо Виталия стало приобретать оттенки некоторого оживления. Не обращая ровным счётом никакого внимания на поднимающееся настроение своего воспитанника, он методически добивал его словами:

– Но и это ещё не все. Выпускник училища вместе с офицерским званием получает диплом инженера, и по прошествии двадцати пяти лет службы, куда входят и четыре года учёбы, может выйти в отставку. Получается, что в возрасте чуть более сорока лет бывший офицер будет работать инженером на гражданке, получая при этом вдобавок совсем не маленькую военную пенсию.

Заметив, что его мажорная риторика впечатлила новоявленного выпускника, довольный Кирилл Захарович безапелляционно возвестил:

– Значит так, Виталий, приехав в Питер, находишь это училище, заходишь в кабинет генерал-майора Попова Юрия Владимировича и показываешь ему это письмо. Возражения не принимаются. А теперь, удачи, сынок!

Растроганный Виталий был отнюдь не сентиментальным юнцом, но сейчас ему захотелось обнять Кирилла Захаровича. Но тот, смахивая и скрывая выступившие слезинки из узких карих глаз, отрывисто скомандовал:

– Кругом, шагом марш! И помни – твой девиз: бороться и искать, найти и не сдаваться.

В этот момент Виталий и святым духом не ведал, что в эту минуту Кирилл Захарович заложил в нём ту самую надстройку, которую не успела заполнить мать.

Поезд прибыл на Витебский вокзал точно по расписанию. Большие округлые часы на крытом перроне показывали пять утра. Виталий не знал, что это был старейший, самый первый вокзал, России. Даже сейчас его экстерьер ещё дышал прошловековой стариной. Справочное бюро уже было открыто. Времени было много, и он спросил, как пройти к военно-топографическому училищу пешком. Заспанная блондинка нехотя пояснила, что надо пройти по улице Дзержинского до Дворцовой площади, а там любой прохожий объяснит, как идти дальше. Всё путешествие займёт больше часа.