Сергей Гордеев - Почти непридуманные истории. Из записок хирурга

– Держите ее! – заблеял Василий Степанович, обращаясь уже ко мне весьма серьезно. Он трясся, как ковбой, держась при этом обеими руками за злополучные зеркала, всё еще находившиеся в предмете исследования. Пытаясь избавиться разом и от инструмента, и от доктора, женщина выделывала чудеса акробатики. Еще не зная, что делать – навалиться и держать женщину за ноги или оттаскивать от нее увлекшегося процессом Василия Степановича, я вскинулся навстречу соперникам. Однако больная не стала дожидаться практиканта… Застонав от натуги и бессильной ярости, она изловчилась и вдруг выдала через широко открытый «глазок» инструмента густую коричневую струю – та ударила прямо аккурат в грудь доктора. Затем нежданный «гостинец» плюхнулся на халат чудом убравшего лицо Василия Степановича и безобразно растекся по его отглаженной белоснежной чистоте халата. Тот вскинулся, охнул и отпустил ручки зеркала. Воздух в смотровой стал «сгущаться». Почувствовав облегчение, пациентка, натужившись, избавилась от ненавистного зеркала самым радикальным образом. Блестящий инструмент, описав в воздухе широкую дугу и брызгая по стенам остатками содержимого, зазвенел по кафелю. К счастью, не поспев в гущу событий, я как во сне видел вскочившего Василия Степановича – расставив ноги и подняв по-бабьи полы опозоренного халата, он изумленно переводил взгляд от растекавшегося пятна к предмету, его исторгнувшего…

– Да ты что же это?! – воскликнул он, срываясь на фальцет. – Да ты же меня обделала! – Казалось, случившееся никак не умещалось в голове доктора.

– А ты как думал? – сердито и ничуть не смущаясь вскинулась женщина. – Эдак тут и убить могут! Тут и здоровый обосрется от такого-то лечения!

Пунцовая от пережитого, она с удовлетворением осмотрела дело «рук своих».

– Ну и ну!.. – Женщина говорила, горестно качая головой, не забывая при этом деловито натягивать обширные панталоны.

Василий Степанович имел вид уязвленного весеннего грача, которому в грубой форме отказали в брачных ухаживаниях. Он стоял посреди смотровой, гордо вытянув шею и зло мигая круглыми глазами. Вокруг халата засуетились медсестры, еле удерживаясь от смеха. Затем он поднял руку, начал выговаривать в сторону пациентки что-то об уважительности, о культурности и о том, что надо очищаться перед осмотром доктора.

– Вот сам и очищайся! – махнула рукой больная и сердито хлопнула дверью. Прием был сорван.

«Ничего себе!.. – думал я, возвращаясь домой. Тропинка в парке была оживлена играющими солнечными зайчиками. Кроны молодых березок сплетались зеленым сводом над аллеей. Медленное движение ветвей над головой, шелест листвы, птичье щебетание настраивали на философское настроение. – Выходит, непростое это дело – быть эскулапом-интеллигентом в провинции и работать, не щадя себя, на благо всего человечества в тихом светлом кабинете». Тут и «обделать» могут, невзирая на твои старания и высокие стремления. Голова шла кругом от пережитого за весь рабочий день. Однако случай с неудачным осмотром особенно не шел у меня из головы. Что-то не укладывалось в этой ситуации и серьезной, и смешной одновременно. Мне было жаль Василия Степановича, и его халат, и его «поруганную» честь… С другой стороны, как не пожалеть больную, которая с таким доверием и надеждой обратилась к врачу, а в результате вынуждена была сопротивляться предложенной помощи всеми доступными средствами в полном смысле слова. Я вновь подавил приступ смеха, вспомнив выражение лица Василия Степановича и его отчаянное «Держите ее!». А прикинь, если бы я все-таки подоспел к этим сумасшедшим вовремя. Нет, это уже невозможно! Две девушки, проходя навстречу, опасливо оглянулись на меня, потом прыснули от смеха, отвернувшись. Всё правильно… Прохожий, давящийся от смеха без видимых на то причин, не может не вызывать соответствующей реакции со стороны окружающих. Что за люди?.. Интересно, как бы они среагировали на меня, если бы узнали, к примеру, что наш район в прошлом году был неблагоприятным по бешенству? Может, я укушенный! И вот вам такой «весельчак» без привязи… Смех, девушки, дело серьезное!.. Я вот хоть и не могу удержаться, да все-таки не знаю, над чем, собственно, я так заливаюсь? Смеяться или задуматься следует над всем этим? В чем же все-таки дело?.. А может, всё проще? Ведь можно было предположить, что при воспалении геморроидальных узлов введение такого жесткого инструмента просто непереносимо для пациента. Трудно даже придумать, на что рассчитывал Василий Степанович, раздвигая бранши волшебного инструмента. Что она зайдется от бабьего счастья: «Спасибо, доктор! Мне стало легче!». Волшебник доктор – довольный пациент. Чушь какая… С другой стороны, эта тетя… Тетя «Мотя»… Ну болит, понятное дело… Тяжело. Но ведь надо еще соображение иметь: идешь к доктору – смотреть будет. И понятное дело, придется зад заголять, а не глазки строить. Поэтому надо не горохового супу с вечера наедаться, а гигиену соблюдать – очищаться! Прав ведь был доктор: готовиться к осмотру надо. Слово-то какое нелепое нашел – «очищаться»!.. Но ведь прав! В конце концов, ему же рисковать… Имеет он право потребовать соблюдения правил техники безопасности? Сама жизнь показала, что имеет! Так вот и получается – «смех и слезы»… Впрочем, всё правильно! Каково лечение, таков и результат, как посмотрел, так и показали… Всё логично и даже понятно… И режиссером всему этому спектаклю – ее величество «глупость»! Вот такие дела…

Спал плохо, всё чудилась старуха, кричащая: «Разойдись, всех положу!» И понял я к утру простую истину: мало у меня на серое вещество присело полезных знаний. Что-то мы с Василием Степановичем не догнали. Вот конфуз…

Наутро, идя на работу по той же тропинке, я твердо был уверен, что пойду учиться после практики в ординатуру и потом куда-нибудь еще… дальше.

Легкий завтрак на скорую руку перед судорожной эвакуацией на работу организм всерьез не принял. Наверное, поэтому уже после утреннего обхода и приема пациентов желудок предпринял первую попытку напомнить о себе. Как раз, когда я опрашивал вновь прибывшего пациента, желудок вдруг заурчал, предупреждая о своей недостаточной наполненности. Больной замолчал на полуслове и прислушался.

– Ладно, голубчик! – Я поспешил замять ситуацию и переключил внимание на его собственные проблемы. – Сейчас я вам распишу лечение, и вы будете исполнять рекомендации… режим, ограничения, диету…

Закончив консультацию, я посмотрел на часы. Двенадцать… Не самое удачное время для обеда. В ответ на мои мысли желудок обиженно сократился, вызвав сосущее ощущение под ложечкой. Пытаясь обмануть своего «друга», я выпил стакан воды. На определенное время этим приемом удалось приглушить чувство голода. Я вернулся к своим обязанностям.