Сергей Гордеев - Почти непридуманные истории. Из записок хирурга

Так, уговорами, хитрыми уловками, а иногда и просто силовым подавлением мне удалось-таки сохранить режим правильного питания, и ровно в четырнадцать ноль-ноль, прыгая через две ступеньки, я спешил в кафе.

Надо заметить, кафе в нашем центре имело весьма приличный и уютный вид. Спешно устремляюсь к стойке, хватаю меню. Читаю. Строчки прыгают перед глазами. Вдох, выдох… Так, салат из капусты с морк… На фиг! Яйца перепелиные под майонезом. Ешьте сами, они с… Свекла, тертая с черносливом… В чем дело? Что это за меню такое?! Слабительное какое-то. Ах вот. Я, оказывается, не ту страницу читаю… Ну вот, совсем другое дело! Суп харчо со сметаной. Хорошо… Суп овощной… Этого еще не хватало! Зачем он вообще, такой суп? Нетушки… Борщ со сметаной, неплохо. Сглатываю слюну. Так, что на второе… Мясо в горшочке… Это такое… Горячее, душистое… Отлично! Свиная отбивная в грибном соусе… Обалдеть… Но готовят долго… Держаться нету больше сил… Дальше. Ежики мясные с гарниром… Ежики мохнатые, лапки кривоватые… Что там еще? Котлеты морковные со сметаной. Ну уж дудки! Мой друг этого фокуса не оценит. Так, вот котлета по-киевски. Это когда она такая толстенькая, жирненькая, в золотистой хрустящей обсыпке… А внутри там, в самом центре, огненная масляная дразнящая начинка! Вот черт! Легкое головокружение. Дрожь в руках.

– Так, Танечка! Будь любезна. Мне борща, и пусть подогреют, а то подают еле теплый, как для слабонервных. Дальше мясо в горш… нет, может, все-таки мяса?.. Ежики к черту! Ну что же брать-то? – Я в панике метался между строками меню. Желудок начал трясти меня изнутри, как грушу.

Танечка смотрела на меня, подперев ладошкой пухлую щечку. В глазах играли веселые искорки:

– Что, проголодались, что ли?

– Нет, наоборот, – огрызнулся я.

– Там, за углом, – показала Таня и прыснула в ладошки.

– Значится, так, – сказал я, посерьезнев, – котлета по-киевски, два хлеба, компот… Два. И побыстрее!

Я сел за столик и переключил внимание на зимний пейзаж за окном. Серое небо, серые сугробы на газонах, черный асфальт. Темный размытый лес в отдалении. Черные деревья с прозрачными кронами. Черные нити ветвей, устремленные вверх, застыли в ожидании солнечных теплых дней. Ах, как еще нескоро, братцы, нескоро… Ближе к нашему зданию широкая магистраль. По шоссе плотной колонной двигаются машины. Один поток в центр, другой в обратную сторону. Разноцветные, грязные и блестящие. Дорогие и не очень… Суетливо двигаются, суетятся, пытаясь обогнать друг друга. Зацепившись за провода, степенно двигаются трамваи, похожие на пузатые прозрачные витражи. Огни желтые, красные, много… Дорога походит на реку. Течение – это движущийся поток машин. Только движение это неровное, то быстрое, то медленное, но всё равно завораживает. Как там: без конца можно смотреть на огонь, небо, бегущую воду. Вот вам еще – на поток машин, двигающихся по дороге.

Заныло под ложечкой. Желудок с недоумением напомнил: «Ты не забыл, зачем пришел сюда, дядя?» Действительно, что же это? Я оглянулся. Ну вот, девочка спешит к моему столику. На подносе тарелка с едой, над тарелкой пар. Наконец-то! Я с энтузиазмом взялся за дело. Не отрывая глаз от пышущего жаром борща, быстро развернул салфетку, схватил ложку, вилку. Как Бармалей кинжалами, чиркнул ложкой о вилку, полетели искры (кажется).

– Приятного аппетита! – улыбнулась девушка.

Я сразу вспомнил эпизод фильма «Напарник» из трилогии «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика». Когда отбывающему пятнадцатисуточный срок хулигану, которого блестяще исполнил актер Смирнов, привезли обед. Так вот, на пожелание капитаном милиции приятного аппетита тот в негодовании затряс в воздухе ложкой, типа «ты еще тут мешаться будешь!». Не знаю, как вы, но я каждый раз до слез смеюсь над этим эпизодом. Блестящее кино, блестящие актеры… Метнул недоумевающий взгляд на миловидную официантку. Прогонять ее ложкой было бы глупо.

– Сы… пасибо! – спастически просипел я, уже засунув в рот ложку.

Ну что можно сказать о накрывших меня ощущениях… Наверняка каждый из читающих сейчас эти строки испытывал, и не однажды, чувство голода и знаком с теми восторгами, которые испытывает организм в процессе поглощения пищи.

Голод наряду с сексом, страхом, жестокостью, тягой к любви является одним из самых сильных инстинктов, записанных на генетическом уровне в подкорке головного мозга. Так что могу отметить, что в голове у меня загудело, сознание «отъехало». На время организм как бы отодвинул мое «я» и взял, что называется, ситуацию в свои руки. Сам я погрузился в ощущения. Мне вспомнилось, как еще в детстве добрейшая собака, с которой я много играл в гостях у соседей, с рычанием кинулась на меня и пребольно укусила, когда я решил поправить ее миску, в которую только что положили мясо. Права была собака… Еда прежде всего! Напугала меня маленького, дура. Дружба распалась.

– Приятного аппетита, Сергей Андреевич! – услышал я.

Два врача гремели стульями, занимая соседний столик рядом с моим. Они улыбались мне одинаково. Голодные, подумалось мне. Не ничего…

– Спасибо! И вам насытиться с удовольствием!.. – Я тоже растянул губы как можно ближе к ушам. Не переставая улыбаться, повернулся к тарелке.

Но сумасшествие прошло. Желудок благодарно принял горячее и теперь ждал продолжения банкета. Та же приветливая девушка поставила передо мной тарелку с котлетой. Вспомнил занятия, которые проводил со студентами по теме пищеварения. «Первая фаза секреции, – рассказывал я с энтузиазмом, – сложнорефлекторная». Это когда субъект видит пищу и желает ее. В этот момент зрение, обонятельные ощущения передают сигнал в головной мозг. Происходит оценка ситуации, и вот из подкорки по блуждающим нервам уже бежит электрический сигнал, разбегается по веточкам в слизистую желудка к обкладочным клеткам. Сигнал этот ударяет в пресинаптическую мембрану, выделяются медиаторы, те проникают в постсинаптическую мембрану, оттуда к рецепторам обкладочной клетки. Клетка же на ацетилхолин начинает выделять первичную соляную кислоту, сбрасывая все свои запасы «солянки» в просвет желудка, активируется синтез гастрина и гистамина. И процесс пошел… В просвете желудка становится очень кисло. Хозяину тоже… Вот тут-то и необходимо быстро доставить пищу в организм. Первое блюдо в виде жидких бульонов еще больше стимулирует кислотообразование. И всё это для того, чтобы наступила вторая фаза секреции – нейрогуморальная. Тут желудок уже обнимает пищу, начинается, так сказать, «неспешное страстное танго». Включаются другие механизмы секреции… Есть еще и третья фаза… Ну, что это я раздухарился. Интересно? Не очень? Ну ладно… а студенты слушали… Куда им деваться.