Елена Сычёва - Лидеры – на втором плане, или Самый заурядный учебный год. Книга 1. Лето. Школьный роман

Эля, вздохнув, поворошила пальцами распушившиеся волосы и перевела теплую воздушную струю на грудь – трусики уже были сухими (Эля с них начала), волосы тоже, а вот подкладка лифчика была еще влажной. Наконец, все высохло. Эля надела ночную рубашку и халат (они немедленно легли на полу красивыми складками) и вышла из ванной. Она окончательно успокоилась, только немного еще саднило в груди и горле, и чувствовалась небольшая слабость.

– Класс! – весело сказал Валерка, увидев, как старательно девочка подбирает подолы.

– Еще и смеется! – прикинулась обиженной Эля.

– Я не смеюсь, я улыбаюсь, – возразил одноклассник и, взяв за плечи, повел ее в кухню. – Садись, я уже все приготовил. Ешь!.. Что же родителей так долго нет? Тут же рядом… Сейчас картошка остынет.

Картошка была достаточно горячей, зря Валера беспокоился; кстати, пожарена умело (тут уж Эля разбиралась – сама столько ее пережарила за последние годы!), молодец, Валерка!

– А для салата – вот… – Валера подал девочке десертную ложку и придвинул салатницу. – Я немного со сметаной перестарался… и от огурцов сока много, он какой-то жидкий получился, как окрошка какая-то, сейчас по всей тарелке расползется. Ешь прямо отсюда. Не стесняйся!.. Съедобно?

– Не то шлово, – ответила Эля, совсем как Толька. – Пишша богов!

Салат был из свежих огурцов с яйцами и зеленым луком, сметаны Валерка действительно не пожалел – бухнул от души. Блюдо поистине роскошное – особенно, если учесть, что сейчас середина июня. А может, для людей это и не роскошь? Не все же такие, как Элина мачеха, которая до своих сорока лет даже манную кашу толком варить не научилась – она у нее постоянно то подгорает, то получается с какими-то комками. Хотя ее драгоценным «Антошам» что ни дай – все смолотят. А такой салат, как у Валерки, мачеха и не делает никогда, она в качестве летнего дополнения к картошке признает только огурцы, разрезанные пополам и слегка присыпанные солью. Не то что деревня – хутор какой-то глухой! Любая деревенская тетка салат приготовить сумеет, хотя бы самый простой. А эта… Вроде из так называемой «простой трудовой» семьи, должна бы все уметь и девчонок учить, а она по части косорукости на кухне любую министерскую дочку, выросшую с няней и домработницей, за пояс заткнет, потому все на Элю спихнула, когда девочка училась еще в четвертом классе. А вот родная дочечка, Антошечка, благополучно до седьмого класса дожила, не особенно утруждая себя домашними делами – ну, может, яйца сварит или пожарит, если самой очень уж есть захочется, или готовое разогреет. Про ее братца и говорить нечего – вообще ничего не умеет, и никто его не заставляет учиться, мачеха свято уверена, что кухня – дело не мужское, при этом сама как хозяйка не на высоте. Удивительно, что отец все это терпит – он раньше такого не видел: мама с бабушкой хорошо готовили, да и другая бабушка, отцова мать, тоже…

Снова вспомнив о мачехе, Эля помрачнела: как та завтра встретит ее? День где-то проболталась, да еще ночевать не пришла – как раз по характеристике! Может, попросить Валерку, чтобы он проводил ее?..

И тут девочка вдруг отметила, что салат очень быстро убывает: когда она села за стол, над сметанной поверхностью с выглядывающими из нее кусочками огурцов и зеленью был виден только золотистый ободок на краешке салатницы, а теперь вот эта поверхность опустилась, и выглянули нарисованные на внутренней стенке небольшие зеленые листики, которых раньше видно не было. Ничего себе гостья мечет после нервного потрясения! Так и хозяевам ничего не останется… Смутившись, она положила ложку.

– Не понравилось? – спросил Валера. – Может, недосоленный? Папа часто говорит, что я недосаливаю.

– Да нет, вкусно. Просто я уже наелась.

Эля доела оставшуюся на тарелочке картошку и, чуть поколебавшись, проглотила еще несколько ложек салата – даже не самого салата, а прохладной, чуть пощипывающей язык, смеси сметаны с огуречным и луковым соком. От этого легкого холодка потихоньку исчезала боль в горле и груди.

– Чай с малиной, – Валера поставил перед ней кружку. – На всякий случай – ты же промокла.

– Ой, Валер!.. – спохватилась Эля. – У меня юбка в мазуте. Чем его вывести – не подскажешь?

– Ммм… – задумался Валера. – Растворителем каким-нибудь. Это у отца надо спросить. Уж он-то часто спецовку чистит. Оставь пока.

– Я засну, наверное, не дождусь, – Эля в самом деле почувствовала, что засыпает. – Толиково лечение действует.

– Ну и спи! Я тебе в бабушкиной клетке постелил.

– А может, ты меня все-таки проводишь? – несмело спросила она.

Валера замотал головой.

– Не-не-не! И не думай! Слышишь, какой дождь? Хочешь – позвони домой, успокой своих. У тебя телефон есть?

– У нас нет. У соседей есть, но… – Эля замялась.

– Соседи плохие? Не ладите?

– Нет, соседи хорошие. Дедушка с бабушкой. Мы с Каринкой из «В» -класса им всегда помогаем… – девочка снова замолчала.

– Звонить не хочешь? – понял Валера. – А если не позвонишь, очень волноваться будут?

Эля обхватила кружку обеими ладонями. Как хорошо, когда тепло!..

– Не особенно, – грустно сказала она.

Что-то ее прорвало сегодня: второй раз за день плакать хочется, да еще какая-то странная истерика без слез была. Чувствуя, что в горле зарождается твердый комок, Эля опустила глаза и поспешно допила чай, удавив предательский комок на корню.

– Короче, не ломай голову и ложись спать! – решительно заявил Валера.

«Совершенно другой человек», – отметила про себя Эля. В школе Валерка больше молчит, не поймешь, о чем он думает, что он может, и вообще – какой он? Ну, тихий, скромный… Маринка Ярославцева с друзьями иной раз называют его «Недобитым». Сейчас, дома, Валерка вовсе не «Недобитый» – вполне нормальный мальчишка!..

– Спасибо, Валера, – Эля поднялась из-за стола и снова начала подбирать подолы.

Помимо длины, у вещей была еще и некоторая ширина, поэтому рук у Эли катастрофически не хватало, ей удалось приподнять на несколько сантиметров от пола только переднюю половину одежды. Сзади халат и рубашка тащились, как шлейфы королевских одеяний. Валерка, хоть и помалкивает деликатно, про себя, наверное, хохочет. Да ладно, на Валерку обижаться не стоит!

– Это бабушкина клетка, – сказал Валера, распахивая дверь маленькой комнатки. – Да она и у родителей такая же. Бабушка, мамина мама, жила в деревне одна, а когда заболела, мы ее забрали. Отец зал фанерой в три слоя перегородил и двери сделал – две комнаты получились. А потом, когда бабушка умерла, решили так и оставить – возни с переделкой много, сразу все не сделаешь, а отцу потом опять в рейс, и будет так все развороченное стоять, а зал этот почти не нужен: светских приемов мы не устраиваем – мои родители дома почти не живут, а если родственники приезжают – так даже удобнее, у каждого свой угол есть. Тесновато, но, как тетя говорит, главное – на голову не капает… Спокойной ночи, Эль!