Джон Эдгар Уэйн Персиваль - Марк Циммерман

***

Пока Эммануэль не находил себе места от злости, дети двигались на юг. Нежаркая погода позволяла меньше уставать; пить хотелось не так сильно. Выбравшись из леса, ребята оказались на кукурузном поле.

– Скорее всего недалеко трасса, – приободрил друзей Марк.

Пробираясь через высокие заросли кукурузы, каждый из мальчиков успел несколько раз упасть на землю, порезаться о растения и громко чихнуть.

Силы их покидали быстрее, чем они рассчитывали: максимализм мешал трезво думать, а желание что-то кому-то доказать – ослепляло и притупляло разум.

– Я устал, – Илария сдался первым.

Кристофер еле сдерживал слезы и долго протяжно завыл:

– Я не могу!..

– Привал, – скомандовал Марк, все еще черпающий силу из третьего или четвертого открывшегося дыхания.

Артур сидел и осторожно рассматривал ноги. Они были в мозолях из-за неудобной обуви; Марк изучал порез на руке, подаренный ему листом кукурузы; Филипп и Илария мирно спали, лежа на земле, а Кристофер боролся с истерикой.

День сменился вечером, похолодало. Марк понимал, что им нужно найти трассу, чтобы выбраться.

– Нам пора идти, – скомандовал Циммерман.

Кристофер начал плакать и падать на землю, отказываясь подчиниться; Илария и Филипп делали вид, что спят; Артур разрывался между Марком и другими ребятами, – он не мог выбрать правильную сторону.

– Если мы останемся тут, то подохнем. Ни костра, ни воды… Слезы и истерики делу не помогут!

– Марк прав, – Артур принял сторону Циммермана, подсознательно понимая, что его друг, возможно, единственный оценивает ситуацию трезво.

Кристофер, Илария и Филипп отказались слушать друзей. Марка это не остановило: он показательно развернулся и пошел дальше на юг. Артур последовал за ним. Без Циммермана ребята ощутили себя покинутыми и слабыми. Это чувство им претило; они побежали догонять ребят, лишь бы избавиться от этих ощущений.

Ни единого облачка. Яркая луна освещала путь. Наконец дети услышали рев моторов. Трасса была близко. У всех открылось второе дыхание, боль заглушилась, усталость отступила, – дети без остановки бежали вперед. Замелькали фары, на западе сияло слабое зарево – это был город.

Оказалось, что лес, где дети очнулись, находился недалеко от Еэри (Eairy). Надежда на спасение крепла с каждой минутой. Но проблема все равно оставалась: как объяснить взрослым, что они не бродяжки, а ученики, и оказались далеко от школы из-за дурацкого испытания?

Тайком перебегая от одних зарослей к другим, дети все ближе подбирались к жилым домам. С помощью считалочки Кристофера выбрали для похода к коттеджу женщины, что приметил Марк.

– Иди давай, – мальчики вытолкнули друга из укрытия, а сами затаились. Если бы люди проходили рядом, то смогли бы услышать гул и вой животов голодных детей. Это могло сразу их раскрыть.

– У меня губы стали как у моей бабушки, – причитал Артур, трогая свое лицо руками, пока Кристофер шел к дому.

Кристофер подошел к двери и постучался. Никто не ответил. Он снова постучался, – и опять тишина. Тогда он забарабанил в дверь ногой, пока в окне не зажегся свет и в проходе не появилась старая женщина.

– Ты откуда такой нарисовался? – Она посмотрела на ребенка, потом осторожно выглянула и осмотрела улицу, опять посмотрела на ребенка и продолжила:

– Ты заблудился? – Кристофер замотал головой. – Ты сбежал от родителей? – мальчик снова замотал головой. – Тогда откуда взялся в такое время?

– Если не позвоните в полицию, я все вам расскажу. Только поклянитесь, иначе никак, – старуха поклялась и стала ожидать ответа. – Мы…

– Мы? – перебила женщина.

– Да, я и мои друзья. – Мальчик неловко махнул рукой в сторону, где затаились друзья. – Мы из академии Карла Арратанского, – женщина слушала внимательно, но не удивлялась рассказу мальчика. Кристофер поведал ей все, что произошло за последние сутки. Историю с сиянием пришлось опустил из-за клятвы. – Нам нужна еда и вода, и… помощь.

– Зови остальных, сегодня заночуете у меня, – женщина оставила дверь открытой, а сама пошла на кухню разогревать еду.

Через десять минут за столом на кухне сидели пять мальчиков и жадно ели суп. Лицо старухи мудрое и доброе, но взгляд суровый. Дети старались не смотреть ей в глаза, но, если она что-то спрашивала, глядели как бы сквозь нее.

– Проклятые приверженцы традиций! – выругалась женщина. – Каждый год одно и тоже. Дети выходят из лесов: дикие, напуганные, голодные и чумазые. В том году ваши ровесники притащили друга с разбитой головой. Он умер у меня на диване. Мозги вытекли.

– Прям вытекли? – переспросили ребята.

– Да, – сурово ответила старуха. – Ешьте, пейте. Я пока приготовлю вам постели. Спать будете вместе, у меня тут не гостиница каждому комнату выделять. Завтра примите душ.

Старуха ушла. Дети выдохнули.

– Видимо, люди на этом острове осведомлены о происходящем. Иначе бы эта женщина нас тут же сдала полиции, – сделал вывод Марк. Мальчики одобряюще закивали.

Наевшись и напившись, они вышли из кухни и прошли в зал, где им старуха приготовила постель.

– Разденетесь, свет выключается тут, – она указала на стену. – Моя комната на втором этаже, до утра не тревожить. Все ясно? – дети испугано кивнули. – Вот и хорошо.

Женщина поднялась на второй этаж и закрыла в свою комнату дверь. Мальчики тихонько сняли с себя одежду и грязные улеглись спать. Было тесно, жарко и липко, но всяко лучше, чем ночевать на земле, голодными и холодными.

Ребята проснулись из-за песенки. Старуха напевала ее на кухне, пока готовила завтрак. Пятеро мальчиков выстроились в один ряд за спиной пожилой дамы.

– Проснулись? Хорошо. Бегом мыться. Я все уже вам приготовила.

Мальчики побежали в ванну. Через час чистые и бодрые они сидели за столом и уплетали яичницу с беконом. Старуха присматривалась к ним, но ничего не говорила. Иногда она громко кашляла, но потом затихала и продолжала наблюдать.

– Спасибо, – сказал Марк.

– Да, большое спасибо! – поддержали остальные.

– Как твое имя, мальчик? – спросила старуха, глядя на Марка. – Да-да, ты, янтарноглазый.

– Марк.

– А фамилия как?

– Циммерман, – врать старухе мальчик не стал. Она приютила их и помогла, и отплатить за доброту ложью было неправильно.

– Так-так… – прошептала старуха. – Циммерман значит. Сын Райнхольда и Равенны, молодой наследник. Не думала тебя встретить тут.

– Мы знакомы?

– Нет. Но в молодости, когда моя кожа была гладкой, а глаза четко видели без очков, я помогала твоему отцу. Меня зовут Мадлен Фъерд, я советница Аррата.

Среди мальчиков лишь Марк и Кристофер знали об Аррате, остальные же понятия не имели что это такое. Поэтому их глаза округлились, когда женщина представилась.