Борис Целавин - Дорога из АДа

– Зд о рово, кошелек давай! Совершенно не по тексту ответила она.

– Так сирень же еще ни это, ни того… растерялся я.

– Это может произойти в любой момент, я должна быть готова —кошелек. – Её палец уперся мне под ребра.

Я беспомощно поднял руки:

– Согласен, шутка дурацкая.

– Не может быть, великий и ужасный шутник Мася признал свою неудачу.

– Признал, но не до такой же степени, чтоб ужасный.

– Ладно, не великий и не ужасный, ты компас взял? А то в прошлый раз через две станции от нужной вышли. Хорошо ещё в том же государстве.

– Какой компас, Нюся? Геолокация везде, а в прошлый раз телефоны лучше заряжать надо было и аборигенов не стесняться спрашивать. Вяло пикируясь, мы зашли в вагон. Ещё не совсем простив мне предыдущий поход, в этот раз Нюша наотрез отказалась идти в лес, предложив для прогулки выбрать старинную усадьбу недалеко от столицы. Но для остроты ощущений с браконьерскими шашлыками где-нибудь в укромном месте парка.

Я предпочел бы лес, но чувствуя определённую вину за прошлые выходные, когда мы вышли на две платформы и четыре часа в сторону от намеченного всё-таки согласился на парк. Хоть и помнил пару неприятных моментов из прошлой жизни. Один раз за шашлык меня с приятелем из столичного парка вывела конная полиция, а второй раз полиционеры спугнули нас с подругой в избушке, мало что на курьих ножках, так ещё и на самом интересном месте.

Ну, Бог троицу любит, как настоящий фаталист решил я, выбрав всё-таки усадьбу с парком поглуше. Сидя в своём армейском (буквально дембельском) камуфляже напротив источающей красоту, бодрость, запах какой-то «Шанели», наверное уже №125, Нюси, я чувствовал, что зря не нахожу мужества с ней расстаться.

– Ну красивая, ну умная, ну чувство юмора есть, ну… и что тебе ещё, дураку, надо? – заключал обычно я вместо того чтобы подумать правильно: – Ну не моё это всё какое-то, ну разные мы совсем. Перетирая сам с собой эти бесполезные терки и потягивая из бутылки ее любимую Полу-Колу. Я в очередной раз пытался придумать, о чём бы таком поговорить по дороге. Скуки Нюся категорически не терпела, а у меня, как назло, в её присутствии мозг начинал работать на пониженной передаче, чтобы разогнать его до пятой скорости, требовалось время.

– Ну что, Нюсичка, Вам рассказать про Магадан? Любите ли Вы историю Заснятьего (так называлась усадьба), как люблю ее я? Уже в 1834 году знаменитый русский философ, просветитель и фабрикант, Иван Силович Гвоздь, для близких просто Иваси, заложил первый, достаточно краеугольный камень, на котором уже через пять лет выросло это невозможное вместилище всех лучших дарований того времени. Здесь творили…

– Остапа понесло, не знаешь, что сказать, лучше подумай, а то найду того, кто знает, прикрыв мне рот вкусно пахнущей ладошкой и шлёпнув по макушке другой, сказала Нюша. Это меня несколько переключило, и я неожиданно вспомнил.

– Я тут по дороге голубя чуть не сбил, так он мне, зараза, фак показал и на крышу нагадил.

– Это к деньгам Макочка, – открывая окно в купе, где мы сидели, сказала Нюся, – надо денежкой из окна помахать, крикнуть: «Халява ловись!» и горсть мелочи в форточку бросить.

– А, что мелочиться? Я ссыпал всю мелочь из кошелька в ладонь и швырнул в окно, прижатая воздушным потоком она, градом застучала по стенке состава. Потом достал стольник, помахал, покричал и отправил его вслед за мелочью, он быстро закружился, исчезая где-то над электричкой.

– Запомни место, на обратном пути придём, тут все зелено будет, надо мешок побольше в Заснятьего купить.

– Дурачок, дурачок, а практичный, прямо возле нашей станции бросил, Давай выходить, на обратном пути, может, найдёшь свой стольник, если мимо платформы не промажем, как в прошлый раз, сказала она и, демонстративно покачивая бёдрами, продефилировала в тамбур.

Немного подумав оставить пустую бутылку из-под Полу-Колы или взять с собой, я неожиданно, повинуясь какому-то порыву, бросил её в окно. Когда начал вставать, электричка уже притормаживала, пошатнувшись и больно ударившись о ручку сиденья, я открыл глаза.

Глаша, пытаясь незаметно перелезть через меня, задела коленкой моё бедро и теперь испуганно смотрела, застыв в неловкой позе.

– Вот я неуклюжая, хотела тебе тоже сюрприз сделать, – она, наконец, продолжила движение, на этот раз, чуть не нырнув с кровати. Я успел её подхватить, крепко прижав к себе.

– Давай без сюрпризов, Глаш, мне, честно, сюрпризов здесь хватает. Пойдём вместе что-нибудь приделаем, – сказал я, всё-таки покосившись в окно. Труба на месте.

– Что на базар понесём? Коробки или ещё что прихватим? Я могу в рюкзаке порыться, топорик туристический на ящик тушенки сменяем.

– Вот балаболка, вещи все общие, кроме личных, не нужен топорик, в «По что» отнеси, может, кому пригодится. На рынке только продукты собираем.

– Как грибы что ли?

– Как продукты, Сколько в коробку влезет.

Теория без практики слепа, я решил воздержаться от бесполезных расспросов. Скоро мы, как почтальоны, несли свои коробки в сторону рынка. У ворот нас встретил улыбающийся Дядя Коля. «Наверное, рад, что побазарить есть с кем», – подумал я.

– Ага! Гостинец пришёл, ну проходи Максимка, вон видишь, на третьем прилавке справа в конце твой кочан лежит, туда иди.

– О как! У меня, оказывается, уже и кочан есть, – не очень весело подумал я. Поставил коробку, повертел кочан (кочан, как кочан) и огляделся по сторонам. Все достаточно быстро, но аккуратно раскладывали содержимое своих коробок по прилавкам. Консервы были в банках, примерно на пол-литра, а весовые продукты расфасованы в пакетики, где-то по размерам банки.

Сосед слева нетерпеливо постучал меня по плечу:

– Раскладывай диковинку, чего ждёшь, всем посмотреть охота.

Я стал торопливо выкладывать свои пакетики с дольками, буквально спинным мозгом ощущая смешанное с нетерпением внимание окружающих.

– Себе-то оставь, поди, тоже не пробовал, сказал сосед, – и бросил последний вытащенный мной пакет обратно в коробку. Я не стал возражать. Взяв коробку, пошел вдоль прилавков, как все, периодически выбирая что-то из выложенных другими баночек и пакетиков и забрасывая в свою коробку. Поначалу совершенно автоматически, почти не глядя, стараясь не отставать от общего темпа. Всё больше удивляясь разговорам, происходящим в организованной толпе. Вот кто-нибудь, склонившись над рядами кульков с белым порошком, начинал размышлять вслух:

– Прошлый раз брал я у Никитишны муку, комковатая попалась, ан и сахар моченый будет, пойду ещё где-нибудь гляну. Это притом, что никакой Никитишны не было, лежал отмечающий ее место кочан. Сахар, конечно, мог быть у кого-то ещё, но явно развешивался из одного мешка.