Александр Артамонов - Очерки всемирной истории страхования и перестрахования. Том 2. Развитие страхования и перестрахования с 18-го века в отдельных странах и регионах

«Это дело предстало перед судом с намерением отменить приказ о расследовании, который был представлен шерифу после вынесения судебного решения в пользу истца вследствие неявки ответчика на том основании, что суд присяжных оценил ущерб в сумме взимания с ответчика без какого-либо доказательства суммы или стоимости либо каких-либо свидетельств, кроме как рукописного приложения к полису со стороны ответчика. В дополнение к данному возражению был представлен аффидевит (или письменное показание под присягой — прим. авторов ) со стремлением показать, что на самом деле у страхователя не было интереса. Ответчик заявил, что согласно простому соглашению сторон кроме самого полиса не требуются никакие другие доказательства интереса, и что данное страхование в отношении иностранных кораблей и имущества не подпадало под статут, запрещавший такие полисы; тем самым истец имел право на получение застрахованной ответчиком суммы, даже, если было бы доказано, что страхователь не имел имущества на борту. Суд определил, что данный полис не регулируется статутом, поскольку иностранные суда не включены в закон по причине сложности предоставления из заграницы свидетельств, доказывающих интерес. Единственной проблемой было то обстоятельство, что речь шла о трех кораблях, однако, второй пункт искового заявления был сформулирован так, как будто речь шла об одном судне. По решению суда в пользу истца вследствие неявки ответчика последний признал право истца на возмещение [35]  См., Park James Allan. A System of Law of Marine Insurances, 6 th Ed. London, A. Strahan, 1809. Р. 351-352. .

В более позднем деле «Lucena v. Craufurd» существовали два основных вопроса. Один из них касался страхования нидерландских трофейных кораблей и состоял в том, являлся ли пункт в заявлении правильным, утверждавший что истцы, как комиссионеры или уполномоченные по распоряжению нидерландскими кораблями, имели право на заключение страхования, и что указанные суда или какое-либо из них, не принадлежали Его Величеству либо кому-либо из его подданных. Этот вопрос получил процессуальный отвод, и после аргументации судья Ллойд Кеньон (Lord Lloyd Kenyon) сказал следующее: «Данный вопрос зависит от истолкования статута 19 Geo II, c. 37 [36]  Закон о морском страховании 1745 года. , поскольку, несмотря на аргументацию, я полагаю, что по общему праву лицо может страховать, не имея какого-либо интереса, но преамбула и постановляющая часть закона устраняет все сомнения, поскольку закон перечисляет ущербы и неудобства, которые взникают в результате заключения страхований с интересом либо без такового, и затем он постановляет (по умолчанию), что не должны оформляться такие страхования, кроме определенных случаев, которые исключается в силу очень разумных и политических причин. Поэтому я удовлетворен тем, что данный пункт правильный, если он не касается страхования, запрещенного этим статутом. Но данный статут применяется исключительно к кораблям, принадлежащим Его Величеству или каким-либо его подданным, и не распространяется на иностранные суда. Адвокат же ответчика пожелал, чтобы мы рассматривали эти суда, как принадлежащие правительству этой страны, но этого не может быть, поскольку имущество на захваченных кораблях не изменилось до принудительного отчуждения в Адмиралтейском суде» [37]  Цит. по кн. Park James Allan. A System of Law of Marine Insurances, 6 th Ed. London, A. Strahan, 1809. Р. 352-353. .

Некоторое время считалось, что Закон 1745 года касался тех договоров морского страхования, которые были известны, как уже упоминалось ранее, «полисы с объявленной стоимостью» («valued policies»), которые противопоставлялись «открытым полисам». Несколько судебных решений давали основание считать, что «valued policies» были запрещены, но важное решение лорда Мэнсфилда, принятое по делу «Lewis v. Rucker» и которое не было отменено, снимало такую убежденность. «Полис с объявленной стоимостью, — устанавливал судья, — нельзя рассматривать как азартный полис либо полис «с интересом либо без интереса». Если бы это было так, то он считался бы недействительным согласно упоминавшемуся Закону 19 Geo. II. cap. 37. Единственным эффектом оценки стоимости является фиксация суммы себестоимости, как если бы стороны согласовали ее в суде; но при любой аргументации и в любых других целях должно быть принято то, что стоимость была установлена таким образом, как если бы страхователь подразумевал лишь получение возмещения. Если стоимость указывается ниже, тогда торговец сам несет на себе surplus (т. е. ответственность сверх указанной суммы). С другой стороны, если сумма существенно завышена, это, должно быть, было сделано с плохим намерением либо получить выгоду, противоречащую Закону 19 Geo. II , либо с намеком на мошенничество. Поэтому страховщику никогда нельзя позволять утверждать в суде, что его обязательства завышены, или что его интерес являлся лишь сущей малостью. Установлено, что по полисам с объявленной стоимостью, торговцу необходимо лишь доказать некий интерес для его изъятия из положений Закона 19 Geo. II , поскольку противоположная сторона признала стоимость, и если требуется большее, согласованная оценка не значит ничего. Однако, если окажется, что лицо застраховало на £ 2 000, а имело интерес на борту судна в размере лишь равным стоимости каната, никогда не было и, я полагаю, не будет принято решение, что такой уловкой можно будет обойти парламентский закон. От разрешения «valued policies» можно иметь много преимуществ; но если они применяются просто для покрытия пари, они должны оцениваться как обход Закона. На самом деле единственным эффектом оценки стоимости является лишь фиксация суммы себестоимости. Если это открытый полис, себестоимость должна быть доказана, если полис с объявленной стоимостью, она должна быть согласована» [38]  Цит. по кн. Martin Frederick. The History of Lloyd’s and of Marine Insurance in Great Britain. London: Macmillan and Co., 1876. Р. 141-142. .

Остановимся отдельно на запрете перестрахования. С. Е. Голдинг комментировал ситуацию с перестрахованием следующим образом: «Много путаницы существует в данном вопросе, особенно в период раннего зарождения морского страхования, и настолько, что, когда Законом 1745 года перестрахование морских рисков было признано нелегальным, в нем же было сделано исключение на случай неплатежеспособности, банкротства или смерти страховщика. Но, конечно же, подобное исключение позволяло страхователю лишь заключить новое страхование, поскольку предыдущее становилось при оговоренных условиях недействительным. Таким образом, упомянутый выше Закон запрещал практику перестрахования в его буквальном смысле, но при этом разрешал при известных обстоятельствах страховаться вновь» [39]  Golding Cecil Edward. The Law and Practice of Reinsurance. London, Buckley Press Limited, 1965. Р. 2-3. .