Елена Виг - Редактируя судьбу

Со свекровью я все-таки познакомилась через пару месяцев. Возможно, она надеялась, что семейная жизнь моему мужу быстро наскучит, и он вернется домой, но, не дождавшись, решила посмотреть своей сопернице в лицо. Мы были приглашены на обед, о чем мне Андрей сказал не без удивления.

– Мне надо готовиться к худшему? – спросила я.

– Не знаю, возможно, но прошу, что бы они ни говорили, не принимай это близко к сердцу. Помни, что ты моя жена, и я тебя люблю.

– Тогда, мой рыцарь, постарайся, чтобы они меня не обижали.

Разговор за столом не клеился, все время повисали неловкие паузы, но я не собиралась упрощать моей новой родне задачу. На задаваемые вопросы отвечала четко и развернуто, как отличница на экзамене, но не прикладывала никаких усилий, чтобы поддерживать беседу. Наконец свекровь не выдержала.

– Александра, вы все время молчите, вам обед не понравился?

– Нет, спасибо, все было очень вкусно, – вежливо сказала я. – Просто я ответила на все вопросы о моих родителях, о бывшем муже, о работе, и не знаю, о чем еще говорить.

Она, естественно, почувствовала в моем тоне издевку, но даже бровью не повела. Эта женщина умела держать себя в руках. Поняв, что со светской частью мероприятия закончено, она перешла к делу.

– Вы ведь знаете, что после смерти моего мужа Андрей – единственный мужчина в доме, и что у него есть определенные обязательства перед семьей?

– Да, я в курсе.

– Я очень надеюсь, что на этой почве у нас не будут возникать разногласия.

Вот так, просто не семейный обед, а деловые переговоры!

– Мама, я очень надеюсь, что ты понимаешь, что у меня перед Сашей тоже теперь есть обязательства? – вступил в разговор мой муж.

– Понимаю, конечно, и мне бы хотелось, чтобы ты смог со всем этим справиться, – был ответ.

Иными словами: твои обязательства перед женой нас не касаются, это твое личное дело, но от обязательств перед семьей тебя никто не освобождает. Я бы, естественно, высказала все, что я думаю по этому поводу, но тут Андрей положил свою руку мне на колено и несильно его сжал, что могло означать только одно – «Молчи!». Я подчинилась. Словом, «обед прошел в теплой и дружественной обстановке».

Уже никого из участников того обеда, кроме меня, нет в живых, а я сижу в чужой стране, пытаясь понять – как получилось, что именно я должна разобрать осколки той старой жизни и решить, что с ними делать?

Кофе давно остыл, я вылила его и налила новый, сделала бутерброд с сыром и съела все это стоя, прямо на кухне. Времени рассиживаться уже не было, надо было собираться на ужин, но ехать в ресторан на голодный желудок мне не хотелось. Я и так была не в лучшей форме после практически бессонной ночи и тяжелого перелета. Надо было в топку своего организма забросить хоть какие-нибудь калории, иначе из меня получится плохой собеседник на этом ужине.

Мой телефон зазвонил ровно в шесть – Владимир был настоящим профессионалом. Мы ехали молча, я понимала, что задавать ему вопросы о его боссе совершенно бесполезно, он все равно не ответит. Доехали до гостиницы, в которой, видимо, жил Евгений Иванович и прошли сразу в ресторан. Тот ждал нас у бара: темный костюм прекрасно сидел на его высокой фигуре, светлая рубашка без галстука подчеркивала неофициальность этой встречи.

– Отлично выглядите, – он окинул меня оценивающим взглядом и, поставив стакан с водой на стойку, показал рукой на столик у окна. – Готовы перекусить?

– Да, если честно, то даже более, чем готова, голодна, как собака.

– Вот и отлично! Как устроились?

– Нормально.

Я мысленно сравнила свое скромное жилище с роскошным интерьером этого пятизвездочного отеля и усмехнулась. Моя усмешка не осталась незамеченной.

– Что-то не так, вы как-то погрустнели? – спросил он.

– Нет, все абсолютно нормально. Моя грусть не имеет к нашему ужину никакого отношения, так что не переживайте.

– Ну и ладно. Сейчас поедим, чего-нибудь выпьем, глядишь и полегчает.

Я была благодарна, что он не стал допытываться, отчего грусть. Я бы все равно не сказала, но сил придумывать вежливые отказы у меня не было. Появился официант, принес хлеб, тарелочку с разноцветными шариками масла и вторую с маленькими, на один укус жареными пирожками. Все, жизнь налаживается! Главное – не съесть это сразу, соблюсти хоть какие-то приличия.

Мы выбрали, что будем есть, причем выбор для меня был сложен – хотелось всего, впрочем, как и всегда в ресторане. Вот поэтому я и стараюсь не приходить слишком голодной, чтобы не бросаться на первое попавшееся на глаза блюдо, иметь возможность хотя бы дочитать меню до конца.

– Позвольте мне выбрать вино? – спросил Евгений Иванович.

– С удовольствием, я в вине вообще ничего не понимаю и даже особых предпочтений не имею.

– А вот я немного разбираюсь.

– Чаще в ресторанах бываете.

– Да, наверное, – засмеялся он. – Вы будете есть мясо или рыбу?

– Мясо.

– Ну и отлично!

Он показал подошедшему официанту строчку в меню, тот кивнул, черкнул что-то в блокноте и ушел.

– Вы здесь, как я понял, по делам? – начал он разговор.

– Да, а вы?

– Отчасти. Моя жизнь – это вообще сплошные дела.

– Почему вы не берете в деловые поездки жену?

– У меня ее нет. Я уже давно разведен.

– Ну тогда, подругу, ведь тоскливо, наверное, когда только дела, дела, дела?

– Вы правы, бывает тоскливо. Тогда я приглашаю в ресторан симпатичную незнакомку и приятно провожу с ней вечер за ничего не значащим разговором.

– Резонно, я даже теперь представляю, как выглядит эта симпатичная женщина, – засмеялась я. – Ну что ж, по крайней мере, теперь все роли в этой пьесе распределены.

– Точно! – он тоже улыбнулся. – Только не поймите меня неправильно. Мои намеренья чисты, как слеза ребенка. Это, знаете, как разговор двух попутчиков в поезде, волею судьбы оказавшихся в одном купе. Поезд едет, колеса стучат, разговор идет, а через несколько часов остановка, и они разойдутся в разные стороны и больше никогда друг друга не увидят.

– Да, хорошо представляю эту картину. Вообще очень люблю поезда. В детстве, когда видела проходящий мимо поезд дальнего следования, всегда хотела оказаться в нем и ехать куда-нибудь.

– Куда конкретно?

– Да это неважно! Главное, что впереди неизвестность, другая жизнь.

– Вот бы никогда не подумал. Мне кажется, что вы такое воплощение разумности, стабильности, упорядоченности.

– Произвожу такое скучное впечатление?

– Ну почему скучное? Хорошее впечатление. Разве разумность – это скучно?

– Черт его знает! Зависит от меры этой разумности. А вы могли бы запрыгнуть на площадку поезда, не зная, куда он направляется, просто потому, что захотелось перемен?