Евгений Пышкин - Живи легко

– Это Андрей Антонов.

– А где же его брат?

***

В доме в коттеджном поселке появился Андрей.

– А, привет брат, – сказал Сергей. – Давно не виделись. Зачем пришел?

– Твоих нет?

– Мы здесь одни. Пришел учить непутевого братца?

– Вообще-то я по другому поводу. Но раз ты первый начал, то, смотри, осторожней со своими последователями, да и менты у тебя на хвосте. Так что, будь добр, не ввязывай меня в свои истории и сам смотри по сторонам. Я тебя поддерживать и впредь не собираюсь в твоих религиозных заморочках. Играть можно. Заигрываться нежелательно. Это, во-первых. Во-вторых, не мог бы ты по-братски оказать услугу: сходи, пожалуйста, в кафе, адрес я тебе дам, на косплей по Виктору Комову. Я там почетный гость.

– Ну, а я? Типа тоже почетный? Да я там как не пришей звезде рукав. Я Комова не читал, а ты как бы его фанат.

– Да я собирался, но дела. Хотелось, конечно, и рыбку съесть и на люстре покататься, но нужно выбирать.

– Срочные дела?

– Да, наследство.

– Наследство?

– Это я так, для понтов сказанул. Помнишь, два года назад у меня сделка с Гламуровым была. Удачная сделка. – Сергей кивнул. – Вот по ее душу, так сказать.

– Ладно, схожу. Давай адрес.

***

Глеб, ошарашено смотря на труп, произнес:

– Зови понятых.

Пожарная команда покинула квартиру. Понятых уже оформили. Глеб вышел на улицу. Он, смахнув рукавом первый выпавший снег, сел на край скамейки. Через пару минут появился Кирилл.

– Это бессмысленно.

– О чем ты, Глеб?

– Кирилл, ты был прав, это разборка за влияние внутри группы, но каким образом Андрей Антонов оказался здесь? По ошибке? И где его брат?

– Я как раз спустился по этому поводу. Мне позвонили. Сергей Антонов найден застреленным в кафе.

– В каком еще кафе? – Глеб оживился. Кирилл назвал адрес. – Че он там делал?

– Участвовал в вечеринке. Косплей по произведениям Виктора Комова.

– Получается, брат попросил его… – Кирилл кивнул. – Вместо себя… Но… Но кто-то шел на шаг впереди нас и убрал так ловко обоих, что нам придется… Или…

Глеб замолчал. Он сгреб снег с соседнего места и протер им лицо.

– Кстати, как тот подросток? – спросил следователь.

– Не откачали.

– Теперь точно всё. Никаких свидетелей.

– Им в зелье что-то подмешали. Кстати, Лексеич звонил еще. Сказал, что довольно странное вещество в крови той девушки, которую в бассейне нашли. Но его следы также присутствовали и в крови Юлии Скрынниковой.

– Синтетический наркотик?

– Нет. Вещество органического происхождения. Сложная молекулярная структура. Лексеич сказал, что таких веществ нет ни в одной базе. Да и вообще нет в природе.

– Все-таки синтетик?

– Да нет, Лексеич сомневается, что оно получено искусственным путем. Но, как я уже сказал, его не существует.

– В каком смысле не существует?

– В прямом. – Кирилл замолчал, подбирая правильные слова. – Понимаешь, сами элементы этого вещества из таблицы Менделеева, но возникнуть в наших условиях оно не могло, но и вывести искусственно его невозможно. Поэтому и не существует.

– Что мы имеем? Два года назад Сергей Антонов организует секту психов. Брат его как бы не поддерживает, но и не мешает. У него свой «честный» бизнес. Итог? В результате внутренних разборок в группировке решают убить Сергея Антонова, но под раздачу попадает Андрей Антонов. Допустим, случайно. В тоже время хотели убить бизнесмена, но бизнесмен подставил своего братца. Видимо чуйка сравотла у Андрея Антонова, или знал, что ему грозит опасность. Поэтому убили Сергея Антонова. Кто исполнитель и заказчик? Неизвестно.

– Эйнштейн.

– Что?

– Исполнитель – Эйнштейн. Подозревают косплейщика в образе Эйнштейна. Конечно, его и след простыл.

***

Эйнштейн быстро сел за руль автомобиля и посмотрел назад. На заднем диване сидел рептилоид и курил.

– В салоне курить запрещено, – сказал водитель.

– Кем запрещено?

– Мной.

– Вечно вы со своей ебанутой демократией.

– Это не демократия, а элементарный этикет.

– Да катись он к хуям. И вообще, у нас чуть было не сорвалось.

– Кто же знал, что эти подростки случайно наткнуться на оружие? Пришлось новое достать, а всю троицу убрать.

– Да я не об этом. Ты Сергея Антонова убил. Вместо Андрея. Но с другой стороны, даже лучше вышло. Как у вас говорят? Два зайца одним выстрелом?

– Что будем делать дальше?

– Если вкратце, то продолжаем исправлять человечество. Эксперимент продолжается.

– Вы этим и раньше занимались?

– Да. Поначалу, конечно, присматривались. Вы довольно интересные, но и опасные существа.

– Приму за комплемент.

– А это так и есть. – Рептилоид с наслаждением затянулся и пустил вверх струю дыма. – И давай, кончай с этим маскарадом, и поехали за город. Надо найти какое-нибудь безлюдное место.

Эйнштейн снял парик седых волос и стянул с лица пластику. Псевдо ученый исчез и за рулем оказался писатель Виктор Комов.

– Так точно, мой фюрер, – четко произнес писатель.

– Не юродствуй, – посоветовал дрейк и визгливо рассмеялся.

Это была карусель не в буквальном смысле, а в переносном. Олегу казалось, что кто-то запустил дьявольский механизм, который затянул в свою круговерть и не отпускает.

Мутит.

Тошнит.

Ему мерещилось, что он из последних сил держится за холодную эмаль лошади. Пальцы скользят по гладкой поверхности. Лошадь нагло ржет над его беспомощностью. Но Олег в полузабытьи продолжает хвататься за ее шею, он не отпускает мертвое животное. Затем он хочет расцепить руки, но не в силах, они затекли. Пальцы, сомкнутые в замок, застыли. Олег дергается: пытается разомкнуть руки. Ничего не выходит. Ненависть и беспомощность. Он дергается подобно рыбе, пойманной на крючок, но чем сильнее сопротивление, тем хватка жестче и мертвее.

Олег еще раз дергается – судорога по телу – и вот он очнулся на диване. Реальность медленно втекла густой противной смолой в мозг. Реальность противна, поскольку голова раскалывается. Сегодня суббота. Впереди два выходных, но вчерашний день – пятница, – а особенно вечер, стерт навсегда из жизни. Луч памяти, как луч фонаря не смог осветить этот темный угол сознания. Ясно одно: он вчера неплохо так приложился к алкоголю. Вспомнить бы повод. Или без повода? Олег тяжело встал с кислой миной, держась за голову.

Что вчера было? В ответ тишина. Волшебный фонарь памяти погас, а значит, на белую поверхность не падают тени прошлого – всё поглотила тьма. Единственное, что он осознал со всей остротой – необходимость встать, пройти на кухню и влить в себя алкоголь. Он так и сделал. Олег, пошатываясь, встал и прополз на кухню, опрокинул в себя из горла бутылки примерно полстакана водки, затем налил горячего кофе. Он также исчез в желудке. Чуть отпустило, но память – чистый лист бумаги. Память все также предпочитала отмалчиваться.