Ольга Триллинг - Кира

– Ты ещё что-то хотела? Если нет, то до свидания!

Елена схватила рукав Якова и быстро заговорила, жарко дыша ему в лицо:

– Яков, голубчик, на тебя вся моя надежда, понимаешь? Только ты можешь мне помочь и никто другой. Ну, неужели ты не протянул бы мне руку помощи, если бы я погибала? Ну же, Яшенька. Я в таком отчаянии, что готова умереть.

Глаза Елены наполнились слезами, и вся она сейчас была невероятно, беспомощно трогательной и такой прекрасной! Яков непроизвольно прижал её к себе, неумело поглаживал её спину и приговаривал:

– Пожалуйста, успокойся, ну, успокойся же. Я не могу переносить твоих слёз.

Прохожие оглядывались на эту странную пару. Красота и элегантность девушки резко диссонировала с неуклюжестью молодого человека. Заметив внимание прохожих, Яков поспешно отвёл Елену в скверик, выбрав отдалённую скамейку, бережно усадил её.

– Ну, пожалуйста, успокойся. Рассказывай, в чём дело.

– Разве ты ничего не знаешь, Яша?

– Что случилось? – заволновался Яков.

– Артёма арестовали.

– Ну, что я говорил, а? Что я всегда говорил?!

Яков хлопнул себя по коленям и резко встал. Теперь он стоял перед Еленой, взъерошенный, и почти кричал:

– И ты, ты теперь хочешь через моего брата помочь ему?!

Он нервно расстегнул ворот рубашки и засмеялся:

– Через моего брата помочь ему?

– Яша, Яшенька, я не знаю, помочь ли, хотя бы узнать, в чём дело. Почему? Понимаешь, мы все должны рассказать об Артёме, какой он. Они же там не знают, они не могут его знать.

– Подожди, Елена, подожди! – прервал её Яков. – Что они должны знать об Артёме? Что он ангел во плоти? Ах, Артём! Он такой талантливый! Ах, он такой остроумный! Так? Я хочу обратить твое внимание: советской власти остряки не нужны, нужны люди серьёзные, понимающие свою основную задачу…

Он не успел договорить. Елена оторвала его руку:

– Я уже тысячу раз слышала это от тебя на комсомольских собраниях. Ты сейчас говоришь не то, понимаешь? Совсем не то! И я не нуждаюсь в твоей оценке качеств Артёма. И всё об этом. Познакомь меня со своим братом. Это всё, что я от тебя требую!

Яков размышлял. Он хорошо знал Елену и был уверен, что она будет искать другие пути, чтобы помочь Артёму. И его беспокоила сейчас одна только мысль: бурная деятельность Елены может кончиться не бесследно для неё. Неизвестно, как ещё расценят её активное участие в судьбе Артёма. С другой стороны, его брат… Никто ведь не мог подумать, что Яков не хотел бы иметь ничего общего со своим братом.

Они и общались-то только, когда Иван приходил проведать мать, которая жила с Яковом. И вообще, кто знает что-то о его жизни в семье, где отец запойно пил и избивал свою жену. Яков, испытывая животный страх, прятался перед приходом отца в тёмный угол и горько плакал от беспомощности, жалея мать. Старший его брат, физически крепкий, стал вступаться, и в доме начались потасовки. Однажды в такой драке Иван свалил отца ударом на пол, и тот, стукнувшись головой о деревянную колоду, на которой рубили мясо, успокоился навечно. Якова тогда охватила нервная дрожь, мать, причитая, суетилась вокруг Ивана, а он, спокойно повернувшись к ней, сказал:

– Всё! Тихо! Ничего не случилось. Он был пьян, упал башкой о колоду. Понял ты? – уже обращаясь к Якову, спросил Иван.

После похорон отца в доме стало тихо, но у Якова поселился страх перед братом, перед его хладнокровной жестокостью. Однажды Иван просто так свернул голову кошке, застав её на столе, и на причитания матери, блеснув в её сторону глазами, бросил:

– Остынь, мать!

Якову же, обливающемуся слезами, бросил:

– Сопли утри! Ты мужик! Помни: во всём должен быть порядок.

Уже будучи взрослым, Яков робел перед братом и был рад, когда тот, работая в НКВД, получил квартиру и съехал.

Именно тогда, впервые за все годы своей жизни в семье он почувствовал себя свободным.

И вот теперь эта девушка, чьё присутствие так волновало Якова, исключившего для себя какое-либо движение души, стремящегося к аскетизму, вызывала в нём такую нежность, какую он ещё никогда не испытывал. И именно она хочет, чтобы он познакомил её с Иваном. Никогда!

Елена напряжённо следила за выражением лица молодого человека, чувствуя тяжёлую борьбу в тайниках его души. Затянувшаяся пауза становилась невыносимой.

– Яков, – она просительно потянула его за рукав и мягко улыбнулась, – скажи «да», а?

– Елена, поверь мне сейчас, я не хочу, чтобы у тебя возникли неприятности.

– Хорошо, представь себе, я нахожу твоего брата сама, сама познакомлюсь с ним. Я это могу сделать, но мне нужна именно твоя протекция. Это меня может застраховать от осложнений. Согласись, есть в этом логика?

Наверное, она права. Яков вдруг почувствовал себя незаменимым – он может составить

протекцию. И потом, он ведь не чужой для Ивана. И что плохого в том, если Иван действительно только узнает, что случилось с Артёмом. Чувство тревоги, опасение за Елену куда-то медленно уползало, уступая место ощущению собственной значимости.

– Хорошо, Лена, хорошо. Тебе очень трудно отказать. Я сделаю это, но только для тебя.

Он слегка прижал к себе её локоток, но Елена, ловко перехватив его руку, крепко пожала её и торопливо заговорила:

– Значит так, Яша, мы сейчас же вместе идём к нему…

– Нет, нет, нет. Завтра он придёт навестить маму. Мы все вместе будем пить чай и есть пирог с яблоками. Я встречу тебя на Мойке, и мы придём вместе к нам. Всё! Так будет лучше. В три часа дня я жду тебя на набережной.

Обратная дорога домой показалась Елене мучительно долгой. Решив несколько сэкономить время, она почти на ходу впрыгнула в трамвай, который останавливался недалеко от её дома. Увидев свободное место, Елена устроилась у окна и погрузилась в свои мысли. Её мучили угрызения совести: ведь она так и не попала к Грановским, но, с другой стороны, ей ох, как хотелось прийти к ним с какой-то определённой информацией об Артёме. Она надеялась на своё обаяние, о силе которого говорили между собой полушутя полусерьёзно её знакомые: «Эта девушка опасна, ей невозможно ни в чём отказать».

«А он – брат Якова – тоже только человек, как и все», – думала Елена, – «и он тоже не сможет мне отказать».

Сейчас самое главное – определить линию поведения на завтра. Кто она в данной ситуации? Простая просительница? Или же ищущая справедливости сокурсница, товарищ по учёбе? А, может, подружка Якова, желающая из любопытства так, мимоходом узнать, что там случилось с их общим знакомым?

Ни одна из этих версий её не удовлетворяла. Она осталась недовольна собой, и терзающее предчувствие чего-то страшного несколько поколебало уверенность в правильности выбранной ею стратегии.

Выскочить бы сейчас из весело катящегося трамвайчика, помчаться бы к Кире, ещё и ещё раз обсудить создавшуюся ситуацию. К тому же, может быть, они уже что-то узнали.... Её внимание неожиданно привлёк разговор двух женщин.