Дара Преображенская - Душа мертвеца

В буфете шумно, неуютно, холодно как-то, постоянно хлопают двери из-за того, что входят и выходят люди в униформах и без неё. Мила откусила пирожок с капустной начинкой и отхлебнула глоток горячего кофе, посмотрела на Денисова:

– Есть ещё что-нибудь по делу?

– Приходила жена Борисова. Что-то хотела тебе сказать, а тебя, к сожалению, не было.

– И что же она хотела мне сказать?

– Не могу знать, товарищ, майор. Она была, как будто, чем-то взволнована, ну, ты же знаешь этих пожилых тётенек. Они всегда надевают на лицо жалостливую испуганную мину и начинают пороть всякие глупости. Затем стой рядом с ними с полным тюбиком валерьанки и отпаивай, да ещё говори при этом, что, дескать, всё будет нормально.

– И ты успокаивал?

– Нет, тебя ждал, ты ведь у нас мастер по этим делам, так и Хоботов намекает, а я в женскую душу лезть не стал.

– Ну и напрасно.

– Что ты имеешь в виду?

Мила встала, покинула буфет, оставив Денисова с открытым ртом и удивлённым лицом. Пусть он потом её ищет и спрашивает насчёт женской загадочной души.

…В кабинете Ниночки как всегда полный беспорядок. Повсюду разбросаны колбы с какими-то препаратами, необходимыми для экспертизы, неоконченные записи протоколов, ещё не подписанные рукой главного судмедэксперта, печати, штампы, за которыми остаётся последнее слово, когда словам специалиста высокого класса уже не верят. Ниночка – высокая сорокалетняя шатенка сидела за столом с кипой этих самых бумаг и была занята своим бутербродом. На старой газете стоял стакан с недопитым ещё чаем, рядом блюдце с булочкой. Ниночка дожевала остатки бутерброда, увидев Милу, развела руками и почти как малолетняя девчонка чуть ли не сшибла её с ног.

– А, кого я вижу! Сама Мила Сергеевна пожаловала в гости. Наш уважаемый Шерлок Холмс. Давно не заглядывала. Я уж думала, не уехала ли ты обратно в Москву, в МУРе уж побольше нашего платят, да и дел больше. Что скажешь?

– Ничего. Дел больше, а толку. Целыми днями, как белка в колесе, кругом столько людской грязи, в провинции спокойно как-то.

– Извини, вот обедаю прямо на рабочем месте, мне привычнее здесь, не выходя из образа, садись чаю налью, у меня ещё, кажется, осталось.

– Нет, только что из буфета с Денисовым. Кстати, это он меня к тебе направил.

Мила проследила за тем, как Ниночка выпила чай несколькими глотками, поставила стакан на газету, булочка с маком так и осталась нетронутой.

– А, это по делу Борисова? У меня как раз есть то, что может заинтересовать тебя. Я даже микроскоп не стала убирать.

Ниночка указала в дальний угол, где находился старый микроскоп, его ещё из Москвы лет двадцать назад выписали, но и эта техника до сих пор работала и, судя по заключениям, успешно.

– Что это?

– Анализ крови убитого.

– Это проливает какой-то свет на характер преступления?

– Ещё какой! Ты лучше не спрашивай, а просто подойди и загляни внутрь, тогда сама всё поймёшь.

Мила подчинилась, села за стол, настроила лампу, сощурилась и погрузилась в непонятный микромир. Она увидела тысячи красных точек, которые замерли в неподвижности, а вокруг них зияло розовое поле, кое-где встречались белые точки, но их здесь было значительно меньше. Мила отвлеклась, посмотрела на судмедэксперта.

– Что ты там увидела?

– Эритроциты словно склеились. Их тут целое скопление.

– А помнишь анализ Переяславцева, убитого две недели назад?

– Помню.

– И что общего?

– Всё. Эти два анализа абсолютно идентичны.

Ниночка снова развела руками:

– Ну, а я что тебе говорю. Оба были отравлены. Только смерть Переяславцева наступила через три часа после отравления, и причиной её явилось удушье, а Борисов скончался от кровотечения спустя примерно час после приёма яда. Значит, его убили дважды.

– Не могу только понять, зачем. Для чего убийце сначала травить, затем стрелять, ведь это добавляет улики. И потом, на это же уходит уйма времени. Не проще ли было его просто застрелить и скрыться.

– Преступник и так скрылся, а вот насчёт двойного убийства тебе решать, ты же у нас ведущий следователь и, скорее всего, у тебя свои версии.

– Ещё пока нет. Нин, налей мне чая, а лучше кофе, мне необходимо всё обдумать.

Мила проследила за тем, как бурая горячая струйка перетекла из кофейника в аккуратную кружку из настоящего китайского фарфора, сделала первый глоток.

– Что это был за яд?

– Экспертиза показала, что в крови и Борисова, и Переяславцева найден мышьяковистый ангидрид.

– Что это за яд?

– Синонимы «белый мышьяк», «кислота мышьяковистая». В медицине применяется наружно, как некротизирующее средство при кожных болезнях, в стоматологии используется также для некротизации пульпы. Внутрь применяется при малокровии, общем истощении, неврастении. Высшая разовая доза всего пять тысячных грамма, в крови убитого обнаружены следы этого ангидрида, в десятки раз превышающие допустимую дозу. Препарат принадлежит к списку А опасных препаратов.

– А теперь всё то же самое только более понятным языком.

Ниночка прошлась из одного конца кабинета до другого, села на обтрёпанный стул, положила ногу на ногу, достала сигареты, закурила.

– Кстати, хочешь?

– Нет, сегодня никаких сигарет.

Кабинет погрузился в синее облако дыма.

– Это значит, что мышьяковистый ангидрид вызывает омертвление тканей и должен применяться в минимальных количествах только по рецепту врача. Это также значит, что доступ к этому препарату ограничен, и убийца либо сам является медиком, либо имеет знакомство в среде медперсонала.

– Но разве за препаратами списка А не ведётся строгий контроль?

– Ведётся, также как и за наркотиками, однако документы подделываются не только в сфере крупного бизнеса, но и в сфере здравоохранения. Его могли списать якобы в связи с истечением срока годности, ну я не знаю, есть тысячи способов.

– Да, мне предстоит серьёзная работа. Почему только Переяславцев скончался спустя три часа после употребления этого самого ангидрида? Я думала, если это – сильнодействующий препарат, он должен был умереть сразу же.

– Нет, она, то есть смерть наступает медленно, точнее не совсем медленно, а просто человеку становится всё хуже и хуже, затем присоединяется одышка, судороги, далее отёк лёгких и всё по нарастающей.

Мила удручённо покачала головой.

– Я, конечно, рада новым данным, но теперь в моём уравнении тысячи неизвестных и практически ни одного известного.

– Ну, два-то уж точно есть: Борисов и Переяславцев.

– Они покойники и ничего мне не поведают о своей смерти, – отшутилась Мила.

– Ладно, иди спокойно обдумай мои сведения, может, к чему-то придёшь, я всегда рада помочь, – Ниночка похлопала Милу по плечу, выражая таким образом своё сочувствие в предстоящем нелёгком поиске, – Понимаю, мне проще. Ты ведь должна всё свести в одну цепочку и не одну душу вывернуть наизнанку, но почему- то мне кажется, тебе повезёт.