Дара Преображенская - Дольше, чем смерть

– Тогда отнеси это на стол. Пока твои родители не приехали, пусть гости начнут с салатов. Да и у меня уже слюнки текут.

Наша квартира – это особенное место, так сказать «тихая гавань», где можно применить известную пословицу «мой дом – моя крепость». Дело в том, что мои родители увлечены живописью. Поэтому на стенах в столовой, гостиной, висят картины. Это, в основном, картины современных художников. Необычные картины.

Возле них иногда подолгу останавливаются гости, которые бывают у нас.

Например, в моей комнате висит картина «Девушка-цветок», изображающая обнажённую девушку с длинными распущенными волосами на фоне восходящего Солнца в горах.

Девушка в виде цветочного пестика с распустившимися лепестками красного цвета.

Наш знакомый художник Владимир Орлов несколько раз ездил в Индию, он часто медитирует, и как он утверждает, все его картины связаны с медитациями.

Вообще-то, Владимир – чудак с точки зрения обычного стандартного земного человека. Он не соблюдает режим, может проснуться среди ночи, если ему вдруг во сне пришла какая-нибудь идея или посетило вдохновение.

Он абсолютно «забил» на своё здоровье и уже давно не обращал внимания на то, что он ест, как и когда. Вот почему Владимир в последние пол года мучается с желудком.

– Тебе бы лечь в хорошую клинику и обследоваться, – говорил отец.

Владимир лишь рукой махнул.

– По моему, если я вдруг стану «нормальным», мои картины перестанут пользоваться спросом.

На его выставки, состоявшиеся не так давно в нашем городке, приходила почти вся элита Новочеркасска.

Я слышала, в Москве тоже проходили его выставки, только, к сожалению, я не смогла на них попасть из-за болезни.

И вот что интересно – почему-то Владимир упорно отказывался продавать свои необычные картины, лишь только моим родителям.

– Орлов, почему ты не хочешь реализовать себя? – однажды спросила у него я, когда он пришёл к нам на чай.

Орлов иногда захаживал к нам, чтобы рассказать о жизни, скоротать время, поболтать, наконец. Да и вообще, в мире моих родителей он находил отличных собеседников, говорил им, что он совсем не собирается жениться, потому что:

– во-первых, не создан для семьи;

– а во-вторых, потому что семья отвлекала бы его от творчества.

Вопрос о совмещении даже не вставал, поскольку Владимир не хотел рассматривать его.

В ответ на мой вопрос Орлов пожал плечами:

– Не знаю. Мне не совсем безразлично то, в какие руки попадут мои творения.

– Что ты имеешь в виду, Орлов?

– Не люблю обывателей.

– Почему?

– Потому что со временем они превращаются в «овощей». Это не личности, а серая биомасса.

– Разве ты не хочешь нести, так сказать Свет в эту, как ты говоришь «серую биомассу»? – спросила я.

– Нет, не хочу.

– Почему, Орлов?

– Потому что я – не Данко.

– Разве плохо быть Данко?

– А разве все рождены, чтобы стать Данко?

Иногда своими словами, мыслями, ответами Орлов ставил меня в тупик. Но он мне нравился, потому то он не был «овощем».

Итак, Владимир Орлов в тот день был одним из моих гостей. Разумеется он подарил мне одно из своих «творений».

«Творение» было тщательно упаковано в крафт-бумагу.

Меня, помню, мучило нетерпение, потому что мне хотелось увидеть своими глазами новое произведение Орлова.

Это была церковь на фоне природного ландшафта. Странник с посохом остановился возле небольшого холма и всматривался в очертания храма. На нём был синий кафтан купца 11 – 12 веков.

В то время, когда я рассматривала картину, Орлов стоял за моей спиной, почёсывая подбородок.

Видно было, что он нервничал.

– Тебе нравится?

– Угу. Здорово!

Орлов разочарованно уставился на меня.

– А где же твои комментарии, будущий журналист?

– Орлов, тебе что мало моего восхищения? Ты же прекрасно знаешь, что мне нравится твой стиль. В доказательство я повешу твою картину на самое видное место в нашей квартире.

– Куда же?

– Скажем, в гостиную, сюда, – я произвольно показала на стену.

Хотя, конечно, я знала, моё решение будет тысячу раз перепроверено мамой, потому что она считала себя неплохим дизайнером по своим взглядам и вкусам.

Орлов сел за салат и посмотрел на часы.

– Почему-то Иван Павлович и Мария Степановна задерживаются, – сказал он, – Что-то случилось?

Я пожала плечами:

– Разве что-нибудь может случиться в мой день рождения? Просто, возможно, они заехали в какой-нибудь супермаркет за подарком и продуктами.

Я протянула ему телеграмму, где сообщалось, что самолёт рейсом из Москвы прибывает в Новочеркасск сегодня, 12 декабря 2010 года в 16.00.

– Странно, – пробормотал Орлов, – уже скоро 18.00 вечера.

– Ну, два часа – это немного. Я, например, могу пропадать во всех этих супермаркетах и универсамах сутками. И для чего? Например, чтобы только выбрать сумочку.

Алла – одна из моих подруг, сидела в углу в удобном широком кресле и перелистывала какой-то журнал. У Аллки были шикарные каштановые волосы, которыми она так гордилась, потому что они были густыми, несмотря на те шампуни, что выпускались нашей промышленностью.

Когда на столе, наконец, возникли закуски, Аллка, уже изрядно проголодавшись, положила по несколько ложек разных салатов в свою тарелку и, оставив в стороне какой-то интересный журнал с яркими красочными картинками, начала есть.

– М-мм! Лен, что это за рецепт? – спросила она, подцепляя на вилку рыбу.

Запахло луком, порезанным тонкими кольцами.

– Это – «сельдь по-зимнему», – сказала я, – Меня научила ему мама. Она привезла его в позапрошлом 2008-м году из Германии и была очень довольна.

– Я удивляюсь, Ленок, есть ли вообще на Земле то место, где ещё не побывала Мария Степановна.

– Ну, да, и в этом нет ничего особенного, просто она очень любит путешествовать.

– А ты? Я бы на твоём месте ездила бы с ними на пару.

– Да я б и ездила.

– И что же тебе помешало?

– Ты же знаешь, сейчас я готовлюсь в МГУ, а год назад я болела.

– Но ведь поступать-то ты будешь только летом, когда начнётся сезон абитуриентов.

– Разумеется, МГУ требует времени и нервов.

– И что же входит в твой салат «Сельдь по-зимнему»? – спросила Аллка.

Она порылась в своей сумочке, достала оттуда блокнот и гелевую ручку.

– Ну, Ленок, я записываю.

– Тёртый сыр, грамм 100; майонез, лук порезать кольцами или полукольцами. Можешь добавить немного мелкопорезанной зелени.

– Какой? – не отставала Аллка.

– Петрушку, тархун, на твоё усмотрение, включи свою фантазию, Алл.

Аллка улыбнулась и с иронией посмотрела на меня.

– Ты что думаешь, у меня вообще нет фантазии, подруга?

– У моих подруг не может не быть фантазии.

– И это всё?

– Что всё?