Дара Преображенская - Дольше, чем смерть

– Что он стал взрослее, мудрее.

Я махнула рукой:

– Да брось ты, Алл! Опять ты по-книжному говоришь. Лично я уже ничего не ощущаю, и, кажется, начинаю волноваться, почему родители до сих пор не приехали.

Я посмотрела на настенные часы. Была половина седьмого.

За окном уже начало темнеть небо, показались первые звёзды.

Люди, вечно суетливые, куда-то спешили, спасаясь от холода. Зима есть зима.

Юлька отпила несколько глотков шампанского и обратно поставила бокал на стол.

– Знаешь, Ленок, я где-то слышала, что день рождения – это испытание для человека.

– Ну, вот, меня ещё ждёт испытание.

Шампанское ударило мне в голову. Я почувствовала лёгкое опьянение.

Мне совсем не хотелось есть, быть может, потому что я волновалась.

Димка всё ещё стоял перед «Подземным Тоннелем», только на этот раз с бокалом. Он попивал шампанское и продолжал разглядывать картину.

– Жареный гусь с яблоками скоро остынет, а их всё нет и нет.

Димка ничего не ответил. Да и что он мог сказать? В воздухе воцарилось какое-то необъяснимое напряжение.

Даже Светка перестала кокетничать с Орловым и клевала Оливье.

…..Звонок по телефону раздался совсем неожиданно, словно это был сигнал к чему-то.

– Алло!

Голос, говоривший в трубке, был совсем чужим, далёким, незнакомым.

– Алло, кто это?

Молчание в трубке сначала насторожило меня.

Хотя почему?

Что может произойти в этот день? Мой день!

– Алло, я Вас слушаю!

– Простите, это Вас беспокоят из МОРГа города Новочеркасска. Вы – Серебрякова Елена Ивановна?

– Да.

– Дело в том, что произошла автомобильная катастрофа при въезде в наш город. Пострадали Ваши родители, их документы были найдены при них и….

– Откуда Вы знаете наш телефон и кто я?

– Из записей, обнаруженных при осмотре трупов. Я – судмедэксперт Черенёв Валентин Борисович.

– Судмедэксперт….

– Мы просим Вас подъехать в МОРГ для опознания.

Когда я слушала этот непонятный голос в телефоне, мне почему-то казалось, что я смотрю какой-то очень крутой сериал с плохим концом.

Картинки сцен из моей прошлой жизни как-то сами собой возникали передо мной, перед моим внутренним взором. Они менялись, они мелькали.

Это была не я….нет, не я…..

Я была просто сторонним наблюдателем.

Какой морг? Какой судмедэксперт?

Может, я это себе вообразила? Неужели всё так быстро может разрушиться? Всё в один миг!

Жизнь – это всего лишь миг, а дальше – пропасть!

Я пришла в себя, когда снова услышала голос в телефонной трубке:

– Елена Ивановна, Вы придёте?

– А….?Да, да, конечно.

Раздались короткие гудки, нудные, надоедливые.

Я села в кресло и сжала руками голову.

– Ленок, что случилось?

Светка осторожно присела на край кресла. Её лицо в тот момент мне показалось тоже каким-то чужим и незнакомым, как и остальные лица, присутствующие здесь.

– Папа и мама погибли…..

…..Когда ты помнишь человека живым, знаешь его привычки, взгляды; когда ты общался с ним длительное время, он приходился тебе близким, самым близким на Земле….а потом вдруг ты видишь его мёртвое безжизненное тело, лишённое чувств и эмоций, тебя охватывает странное ощущение.

Ты почему-то думаешь, что на самом деле в сущности своей никогда не знал по-настоящему этого человека.

Меня долго успокаивали, прежде чем я вошла в помещение, где лежали тела моих родителей, и это на фоне выпитых таблеток антидепрессантов.

Со мной вместе был Орлов, который в последний момент перед поездкой в морг заставил меня выпить стопку водки.

Я попросила ещё, но Орлов мне запретил.

– Хватит, Ленок! Много вредно.

– Я не могу поехать туда.

Меня шатало и трясло.

– Возьми себя в руки, ты должна.

У него вдруг стало серьёзным лицо, и его непонятного цвета выразительные глаза посмотрели на меня как-то пронизывающе.

– Ты даже не представляешь себе, как мне был дорог Иван.

– Дорог…., – я пробормотала это почти бездумно.

Мой мозг с момента звонка лишь фиксировал всё происходящее вокруг, которое я не вполне осознавала.

– Да, дорог. Он, по крайней мере, понимал моё творчество.

Поскольку Орлов уже выпил изрядную долю шампанского, он нанял такси.

Светка Крабова увязалась за нами, сказав, что она в случае чего сможет поддержать меня. Я не возражала, потому что мне уже было всё равно.

– Ты сильная, Лена. Ты сможешь пройти через это испытание, – сказал Орлов уже на подходе к моргу, – А знаешь, что сказал один мудрый философ по этому поводу?

Я покачала головой:

– Нет, не знаю, Орлов. И потом, что это был за философ?

– Конфуций. Он был китайцем.

Стараясь ухватиться за эту мимолётную фразу, как будто я хотела всё это время удержаться на плаву, на одном дыхании, я спросила:

– Валяй своё мудрое изречение Орлов!

Он сказал:

– Конфуций…, – повторила я, – С позиций высоты своей мудрости, похоже, ему было трудно спуститься до обыденной жизни простых смертных.

– Я бы не стал делать таких поспешных выводов по отношению к Конфуцию. Его уважали в своё время.

Я пожала плечами:

– Возможно, я запомню эти слова. Но сейчас, к сожалению, они вряд ли чем смогут мне помочь.

Мне ничего не оставалось, как открыть дверь и войти в эту «ужасную комнату».

Я обратила внимание на то, что здесь было мало света. Он отражался тусклыми бликами от кафельного пола, стен, потолка.

Всё дальнейшее происходило как во сне, потому что я ничего не соображала. Мне хотелось, как можно скорее сбежать отсюда куда-нибудь, сжаться в комочек и рыдать, рыдать, рыдать.

Но, как говорил Орлов, уже изрядно подвыпивший, мне нужно было во что бы то ни стало пройти «через это».

На пороге нас встретил человек в милицейской форме, поверх которой был накинут халат.

Он поздоровался и представился нам:

– Звонарёв Алексей Степанович.

У него были тёмно-рыжие, почти каштановые волосы, строго и аккуратно зачёсанные назад, бледное лицо, на котором выделялись два серых внимательно смотрящих на собеседника глаза.

«Наверное, профессиональное чутьё», – невольно подумала я.

И только после такого знакомства я заметила, что «кафельная комната» состоит из двух связанных друг с другом помещений.

Здесь же находились стеклянные шкафы с какими-то цилиндрическими бутылями, в которых плавали заформалированные заспиртованные образцы человеческих органов.