Максим Павченко - Заблуждение. Роман про школу. Том 2

– Чудно, – сказал Леша. – По-моему, все ясно.

– Что ж, если ясно, – то вы можете быть свободны.

– Погодите! – сказала вдруг после долгого молчания Даша. – А как быть с Костей? Мы же собирались поговорить с ним…

Тут возникла небольшая пауза. Одно воспоминание о Косте оказалось для Компании куда более колющим, чем все обсуждение дела о Бандзарте. Мы вздрогнули. Это была наша большая коллективная проблема, одна на всех зубная боль, и, наверно, хорошо, что Дарья Алексеевна смогла вовремя оборвать молчание:

– Не беспокойся, Даша. О разговоре мы все помним и все осуществим. Но ты видишь, как дела наслаиваются друг на друга. И мы не можем провести разговор сейчас…

– А когда? – спросила Даша.

– Наверно, уже в марте.

– В марте? – вскрикнула Даша. – Но еще же две недели! Это опять ждать! – она говорила достаточно громко, и я даже стал бояться, не сорвет ли она голос. – Да как вы не понимаете? С Костей непременно нужно поговорить, и чем скорее – тем лучше.

– Мы понимаем, Даша, но, к сожалению, не можем осуществить все и сразу. Дело о Бандзарте видится мне сейчас более важным, недаром оно стоит у нас с ноября, если не раньше; здесь уже заложена идея, и мы не можем не воспользоваться ей, когда все может пройти так, как бы нам хотелось.

– Но как же Костя? Ведь он не такой, как раньше, совсем не такой! – горячо настаивала Даша.

– Костя от нас никуда не денется. Он, как и Бандзарт, не сможет уйти от разговора! Просто не сейчас… Не надо браться за два дела одновременно – есть риск провалить оба.

Даша Красина вздохнула и произнесла:

– Ладно, – ей пришлось смириться с данным раскладом.

Но слушать все это было нелегко и мне; я готов был подписаться под каждым Дашиным словом, потому что она говорила как есть, и она лучше всех, – в этом нет сомнений, – понимала ситуацию: Компания бездействует в отношении Кости, и когда-нибудь это бездействие может обернуться окончательной потерей друга. Однако позиция Щепкиной выступала таким сильным противовесом, что была непоколебима. Фигура Бандзарта приковывает к себе внимание Компании уже очень давно, – и, наверно, наконец, настало то время, когда необходимо рассоединить все цепи тайн, которыми она все еще продолжает оставаться окованной, дабы эти цепи не приковали к себе кого-нибудь еще.

Кстати, на собрании, помнится, Саня говорил о том, что изменение Кости может быть связано с делом о Бандзарте. Что ж, если это так, тогда, взявшись за него, мы можем выяснить сразу очень многое…

После слов Даши вопросов более ни у кого не было. Мы распрощались с Щепкиной и вышли из ее кабинета.

До понедельника теперь оставался еще один учебный день – 14 февраля.

Во всем мире люди, в своей общности, далеко не однозначно относятся ко Дню святого Валентина. Одни принимают его, ибо считают, что этот день есть праздник любви, а это прекрасно, – и призывают всех влюбленных дарить друг другу романтически-сердечные подарки. Другие настаивают на том, что 14 февраля – это обычный и ничем не примечательный день – такой же, как, например, 31 марта или 19 октября, – следовательно, и о каком-либо празднике говорить в данном случае бессмысленно. Как правило, к группе вторых относятся все истинные коммунисты. Они утверждают, что День святого Валентина – это праздник всех… буржуев, – поэтому не перестают повторять строчки из мема: «Товарищ, не ведись на буржуйскую хрень. 14 февраля – обычный день!»

Таковы принципиально разные отношения к данному празднику.

Компания же в этот день не могла не вспомнить Теорию нелюбви, автором которой является, напоминаю, Костя Таганов. Читатель, наверно, помнит, что в свое время она вызвала серьезные разногласия в 11б, а также и в других классах, но – главное – в самой Компании, где тема любви поднималась в принципе очень редко. Подавляющее большинство наших соратников верило в теорию, считая ее важным подспорьем в общественных отношениях. К таковому относились, например, мы с Сашей, Лена, Дима, Павел, Степан, Люба, Миша, Альхан, Леша, Боря, Даша, почти все представители шестых и седьмых классов и многие другие. Некоторые – немногие! – считали теорию «абсолютным бредом», – но именно так говорили, помнится, только Юля и Сергей. Отдельные товарищи сомневались – Карина, Вика, Арман, Женя … – да и все. Последние, нетрудно догадаться, просто видели в теории как верные и справедливые мысли, так и спорные утверждения. Впрочем, факт остается фактом: Теория нелюбви мало кого оставила равнодушным, – ну, разве что только Володю и Федора, хотя… и они, пожалуй, примыкали к самой большой – первой – группе.

Естественно, – и это следует из приведенных выше выкладок, – Компания, в целом, очень положительно отнеслась к теории Таганова, пусть даже отдельные ее положения и вызвали у нас некоторые сомнения. Но, наверно, для нее это даже и хорошо: она содержит в себе такие тезисы, которые хочется обдумать. А это вызывает еще больший к ней интерес.

Логично будет предположить, что сторонники Теории нелюбви достаточно негативно относились ко Дню святого Валентина, – и это было особенно справедливо для нашей Компании. Еще в средней школе, то есть далеко-далеко до теории, мы много раз говорили о нашей дружбе, ставя ее, в принципе, за основу, – фундамент! – нашего компанейства. Так оно всегда и было и есть, на том Компания зиждется, … – но вот о любви разговор никогда не заходил. Эту тему мы сознательно предпочитали избегать, она нам не нравилась, – да и куда приятнее было говорить о нашей дружбе!.. Вот истинная ценность! Соответственно, тогда же Компания невзлюбила и этот буржуйский праздник. Костя Таганов 14 февраля, как правило, вообще не приходил в школу (если, конечно, этот день не приходился на воскресенье), девушки – Даша, Люба, Женя и Карина – одевались в превосходном готическом стиле (причем подбором одежды всегда заведовала, конечно, Люба), Вика предпочитала появляться в дворовой одежде. Парни вообще надевали бейсболки с какими-то матерными слоганами на козырьке, напечатанными латинскими буквами, а Санек однажды даже умудрился прийти в своей фирменной футболке: на ней была изображена разорванная валентинка, а внизу красовался перечень самых грубых и похабных выражений. Фон состоял из чисто черного цвета, так что все эти надписи были очень хорошо видны даже издалека.

А вот наш главный в классе коммунист, Миша Шпалов, в этом году, чувствуется, подготовился к празднику заранее. Он пришел в школу за двадцать пять минут до начала алгебры и сразу привлек к себе всеобщее внимание.

Одет Миша был в красное, и только в красное! На нем были красная шапка, красная куртка, красные штаны и даже красные кожаные сапоги. (Где он все это нашел – неизвестно.) Сняв же куртку и шапку, Миша явил всем нам свою красную до пламени футболку, на которой красовался портрет Владимира Ленина. Рядом помещалась фраза « 14 февраля – антибуржуйский день! », уместились на футболке также изображения серпа и молота.