Анна Штумпф - Убить время

В сознание ворвались нужные слова. Объявили посадку на рейс. Анна сжала ручку чемодана. Это шанс на жизнь, сказала себе. И на продолжение борьбы. Она огляделась. Аэропорт кипел обычной туристической и деловой суетой. За столами ресторанного дворика жевали люди, рядом стояла и лежала ручная кладь. Дети шаловливо прыгали подле родителей, изредка получая ленивые окрики. По девушке практически не скользили сытые, равнодушные взгляды. Люди жили ожиданием весеннего отдыха, что им до невзрачной студентки в свитере, джинсах и синей куртке. Это все на руку.

Опустив голову, она быстро пошла через центр зала в сторону нужного выхода. Главное – не оглядываться. Кровь начала бить в запястья и отсчитывать шаги: раз-два… раз-два… раз-два. Анне казалось, что она идет по доске под дулами пистолетов – в неизвестное, играя в орлянку со смертью, не зная, когда на доску придется удар.

Она едва не зарыдала, когда беспрепятственно добралась до зальчика со своим выходом на посадку. С облегчением вышла на середину, чтобы запечатлеть в памяти этот последний рубеж – аэропорт ее любимого города. Шмыгнув носом, Анна полезла за платком. Платок упал на пол.

Сперва почувствовала его. Потом увидела худую, поджарую фигуру и седые усы. Он стоял по другую сторону зала. Девушке показалось, что ноздри его костистого носа раздуваются и, впитывая запахи аэропорта, анализируют. Затем он вопьется взглядом в источник нужного запаха и распознает его.

Наклонившись за платком, Анна резко схватила чемодан и что есть духу рванула в сторону выхода. Она хвалила себя за легкость чемодана и ругала изо всех сил за то, что опять поддалась эмоциям. Чертова сентиментальность! Выбежала на самое видное место – глупая чувствительная дурочка. «Господи, помоги мне в последний раз, прошу!» – умоляла она, несясь по высоченным ступеням, мелькая промеж чужих чемоданов, ног и детей.

Она не видела, что Погромщик уловил движение, будто отсканировав пространство взглядом. Перебирая руками по перилам второго этажа, хищно и шумно раздувая ноздри, он равномерно отталкивался руками в черных перчатках и ускорял шаг, устремляясь ей вслед.

Одуревшей от ужаса девушке казалось, что она чувствует исходящий от преследователя запах адреналина. От страха она никак не могла найти стойку и беспомощно кружила по залу, лишь сокращая расстояние между собой и Погромщиком. Мозг отказывался подчиняться, ее кружение привлекло внимание других пассажиров, стали раздаваться удивленные и возмущенные окрики. В бреду в голове вспыхнуло: «Нельзя за флажки!»

Перед глазами мелькали цифры: двадцать, двадцать один, двадцать два, двадцать три, двадцать четыре… Куда?! Куда бежать?! Некуда бежать?! Нельзя за флажки?!

Погромщик бежал по второму этажу, вызывая проклятья людей. «Куда прешь?! Идиот!» – раздавалось повсюду. Он нетерпеливо расталкивал попадавшихся на пути детей, женщин, мужчин, видя цель. Немигающий взгляд вспыхивал экраном калькулятора – отсчитывал расстояние до жертвы.

«Двадцать пять!» – вспышка памяти ослепила Анну. Вытряхивая из кармана посадочный талон вместе с подкладкой, теряя старые чеки, она рванулась к выходу на рейс, посадка на который вот-вот должна была закончиться. Уже нетерпеливо оглядывал зал сотрудник в форме у выхода, хотел выключить компьютер. Уже проползла в автобус вереница пассажиров. До выхода на посадку Анне оставалось преодолеть всего чуть-чуть.

Ослепленный почти настигнутой добычей, Погромщик энергичнее заработал худыми мускулистыми локтями. В глазах словно загорались цифры. Двадцать метров до цели… пятнадцать… десять…

В момент, когда казалось, что остается протянуть руку и схватить девушку, он ощутил, как нога съезжает куда-то в сторону, словно на колесиках. Колесики действительно везли его ногу. Черные колеса скейтборда, запущенного маленьким белокурым ангелом в красной курточке, радушно приняли на себя Погромщика. Сесть в красивом шпагате ему не удалось. Кривясь и рыча от боли, он рухнул, некрасиво распялив подвернутые ноги и со всего размаху стукнувшись затылком о мраморный холодный пол.

Тяжело дыша, Анна остудила пылающий лоб о ледяную поверхность стеклянной двери. Оскаленно глянув на лежащего на полу Погромщика по другую сторону стекла, она зачерпнула горсть снега и закинула в рот. Отметила крупный рисунок на обнажившейся при падении руке усатого. Мерзость. Затем зашла в автобус, немедленно закрывшего двери и медленно потащившего удивленных произошедшим пассажиров к ожидавшему лайнеру.

– Разрешите… Позвольте… Можно пройти?.. – Невозмутимо прошла в заднюю часть салона. Разместила чемодан. Сняла куртку. Утомленно глянула вокруг. Надо почитать книгу и поспать. Впереди долгий утомительный перелет. И новая неизвестная жизнь…

Но в памяти всплыла картина разбитой головы Погромщика, которому не хватило каких-то сантиметров… И на его месте оказалась бы она… За что, почему?..

Рейсы в Париж сопровождались дегустациями французских сыров и белых вин. Авиакомпания не скупилась на угощения. Надегустировавшиеся пассажиры с удовольствием выбирали попробованные яства из каталога и покупали их прямо на борту самолета.

Анна безучастно отпила из бокала и закусила маленьким кусочком сыра. Прикрыла глаза в ожидании удовольствия от божественного вкуса. Фантазия нарисовала не менее приятную картину: серый поджарый кот с седыми усами, распластанный на закрывшейся перед его мордой стеклянной двери.

С облегчением сняв надоевший серый свитер в катышках, сложила его на коленях. Поколебавшись, аккуратно вынула из небольшой сумки сложенный вчетверо лист бумаги. Посмотрев на соседей и убедившись, что до нее по-прежнему никому нет дела, осторожно развернула письмо…

«Дорогая моя девочка!

Сейчас ты читаешь это письмо, значит, на пороге смертельная опасность. Меня нет в живых, твоей мамы тоже. Наш уход не был случаен. Нет возможности и времени объяснить тебе все подробно. Скажу лишь одно: мы особенные, мы Телохранители».

Анна в который раз перечитывала загадочные строки, написанные мелким старомодным почерком. Однако слова убегали вниз, торопясь перебраться на следующую строчку. Возможно, бабушка писала в крайней спешке. Или в опасности. Воспоминания о Погромщиках тяжелой волной смыли наступивший было покой. Она сгорбилась над письмом:

«Раз ты читаешь это письмо, значит, уже столкнулась с нашими врагами – Погромщиками. Война с ними идет с самого начала времен. Но сейчас не об этом. Дорогая моя девочка! Лишь желание уберечь тебя от смерти заставило меня напомнить тебе о чемодане, в котором ты и нашла это письмо. Здесь же ты найдешь адрес…»

Кроме адреса, Анна обнаружила в укромном кармане подкладки солидную пачку денег. Их, слава богу, хватило, чтобы выполнить последние бабушкины указания – бежать в Париж. Испытав поначалу ужас от того, что нет ни загранпаспорта, ни визы для побега, она увидела, что бабушка позаботилась и об этом: