Оксана Богачева - Из серии жизнь людей глазами животных. Городские легенды

И не будь той драки, что устроили всеми любимые Раиса и Иннокентий, ваза всё равно разбилась бы вовремя.

Элеонора покидала фуршет в сопровождении Брынзы, но только до такси. В одной руке она держала переноску с шипящей на всех Раисой. В другой – черные розы. Их доставили прямым рейсом из Парижу.

В каждой шутке…

Вспоминайте…

Только малая толика шутки…

А найти в провинции черные розы в полночь намного труднее, чем слетать за ними в Париж.

Вслед им смотрел Вельмонт и по-прежнему ухмылялся в коротко остриженные усики. На его плече по-орлиному гордо восседал желтый волнистый попугайчик Кока.

– Всё из-за тебя, желтый волосатый червяк… – буркнула ему на прощание Раиса.

Кока что-то прочирикал в ответ, но Раиса его уже не слышала.

Кое-кто еще оставался. Кое-кто только начинал, отправляясь в сауну. Кое-кого уже давно не было видно.

Какой длинный был прожит день!.. Сколько эмоций пришлось перелопатить внутри своего сердца!.. А сколько новых впечатлений появилось внутри тоже сердца… И как быть, если размеры сердца не изменились?..

– Давай спать, девочка, – и Элеонора погладила Раису по спинке. – Завтра расскажешь мне во всех красках, что произошло и за что ты хотела растерзать… Байрона…

Театр…

– Утро туманное… Утро седое…

Элеонора варила кофе в маленькой медной турке и манерно напевала себе под нос старинный романс.

– Нивы печальные… Снегом покрытые… – вторила ей Раиса.

Раиса не любила романсы, а оттого с огромным удовольствием передразнивала свою хозяйку.

– Что за чушь? – возмущалась Раиса. – И так весь дом в паутине от картин и прошлогодних страданий. Устала драть уже это старое кресло. Когда уже купим что-нибудь новенькое? Из одной помойки антиквариата в другую. Эдак и самих скоро на помойку жизни выбросят.

– Успокойся, Раиса. И перестань драть это несчастное кресло. Его еще мой дед покупал. И если бы ты знала, сколько оно стоит, то тебе стало бы стыдно.

– Щас. Еще чего. Мне всего два года. А в такой обстановке я чувствую себя столетней. Я еще детей своих не нянчила, а уже к смерти готовлюсь.

– Раиса, перестань, кому сказала… – и оторвав Раису от кресла, Элеонора продолжала: – Первая встреча… Последняя встреча…

– Да в такой обстановочке более ничего в голову и не лезет. Сама одна средь пыли веков. И меня за собой тащит в небытие.

– Раиса, вон с подоконника! Не вздумай есть алоэ.

– Да кому нужен твой алоэ? Чай не петрушка. Хоть на солнышке посидеть… Свет белый увидеть. Косточки погреть. Пообижаться немного. На жизнь. На тебя, дуру талантливую. На Иннокентия, без него скучно…

– Вспомнишь и лица… Давно позабытые… – томно вытягивала Элеонора. – Вспомнишь и лица… Давно позабытые…

– Ну совсем уж тоска какая-то с самого утра. И рада бы вспомнить, да некого… – бурчала себе под нос Раиса. – Разве что вчерашний фуршет. Вот уж где повеселились так повеселились. И как там мой Иннокентий? Не удушился ли бантом? А Кока каков? Чуть не поумирали за него, а он жив оказался. Даже обидно как-то. Не самостоятельно.

Что означает «не самостоятельно», Раиса не знала. Ей просто нравилось это выражение. Вот нравилось – и всё. Она вставляла его везде, где надо и не надо. И, ко всеобщему удивлению, оно везде было к месту.

Раздался звонок телефона.

– Соскучиться не успели, а уже лица, давно позабытые, тут как тут, – не удержалась от сарказма Раиса. – Что-то раненько. Случилось что?

И действительно.

Так рано Элеоноре после премьеры звонить было не принято.

На часах было всего-навсего 9:00.

И у кого хватило на это смелости?!

– Самоубийца… – прошипела Раиса. – День обещает быть не томным.

– Да, – жеманно ответила Элеонора. – Слушаю вас.

Раиса спрыгнула с подоконника и быстро запрыгнула на кухонный стол.

– Ну что вы.. Конечно помню. Нет… Не рано. Всё утро на них любуюсь.

Раиса подошла настолько близко к Элеоноре, что часть персидских длинных волос ее хвоста чуть не заткнули актрисе рот.

– Тьфу, отстань… Ой, простите, это не вам. Это Раиса вам привет передает.

При этих словах Элеонора хитро подмигнула кошке. А кошка нежно ткнула ее своим носиком.

– Вы запомнили ее? На всю жизнь? Приветик ей? Посмотреть куда? – и Элеонора перевела глаза на журнальный столик, где стоял компьютер. – Весь город?.. Страна?.. Зарубежье?..

Раиса, заподозрив самое страшное, на всякий случай спряталась под столом. И притихла.

Вообще-то она любила Элеонорин компьютер. А что? Теплый, яркий, музыка опять же…

Но только не в этот раз. Ее седьмое чувство выживания подсказывало ей, что от звонящего ничего хорошего ждать не стоило. Так как нетрудно было догадаться, кто звонил в такую рань.

Кто запомнил ее, безобидную и ласковую кошку. на всю жизнь настолько, что передавал приветы.

– Спасибо, что хоть стихи свои читать не стал… – прошипела Раиса и съёжилась от предвкушения надвигающегося чуда.

– Какой кошмар!.. – застонала Элеонора и отодвинулась от экрана. – Какой ужас!..

– Что там? Что там? Покажи… – мяукнула Раиса. Она выбежала из-под стола и вспорхнула к компьютеру, прямо на клавиатуру. – Какая прелесть!!! Какой эпатаж!!! – засмеялась кошка и стала тереться мордочкой об экран. – Прямо сразу его зауважала. Давай всем друзьям разошлем. Похвастаемся.

– Какой позор… Как я выйду на улицу?.. – причитала Элеонора, закрыв от позора почему-то ротик, а не глаза. – Как я буду смотреть в глаза людям?

– Каким людям? – переспросила ее Раиса. – Этим театральным гениям, что сделали тебя нянькой? Мать, опомнись!

И она в порыве нежности укусила Элеонору за локоток.

– Ай! Больно! Раиса, ты чего?

– Я чего? – и Раиса прикусила ее еще раз, но нежнее. – Да мы наконец-таки проснулись знаменитыми! Посмотри, сколько лайков! Глупая ты женщина, Элеонора. Глупая, хоть и красивая.

Раиса в знак прощения стала тереться о локоток хозяйки всей своей лохматой спинкой и мурчать.

– Какой кошмар!.. Какой ужас!.. – повторяла, как заговоренная, Элеонора. Но уже не так громко, слёзно и истерично.

– Какая я красивая, пушистая и смелая, – мурчала Раиса себе под нос, время от времени вглядываясь в экран всей своей вечно недовольной мордашкой. – Просто чудо, как хороша.

– Какая я толстая… Какая я старая… – причитала Элеонора. – Как нехорошо я уложила волосы… И фу… Какая пьяная эта Белла…

«Ну, слава Богу, отлегло… – подумала Раиса и всем тельцем прижалась к хозяйке. – Возвращается к жизни».

Это верно. Что тут скажешь? Да ничего говорить и не нужно. Сколько бы лет женщине не было, главное, чтобы другая выглядела хуже. И не важно, как хуже. Просто хуже – и всё. Платье не то. Макияж не тот. Настроение и задний фон. Манеры, возможности, перспективы…