Александр Макушенко - Дневники Чарльза Одиннела. Сериал

Машины. Сейчас одна из них заклинила и меня уже вдобавок начало основательно тошнить о того, что творилось вокруг. Муторные струйки воды стали быстро уходить под землю, но мне уже было тошно от того самого факта, что здесь был потоп о котором я ничего не знаю. Откуда он был?

Деревья еще покачивались. Мокро, сыро и грязно, как и полагается в детстве по время дождя. Только там в основном сидишь дома, потому что мама запугает постирушками и ванной, которая почему то бесит, а не вызывает восхищение, а здесь сидишь на коленях и чистишь бур, который только вылез из земли вместе с той самой нечистью, которая там была. Где то там, совсем неглубоко, примерно в двух трех километрах от поверхности земли.

Так вот, сменив одежду и придя в более благодушное состояние духа, я почистил свою бороду, которая отросла у меня во время путешествия и стал смотреть в зеркало в поисках щетины, которую еще следовало подбрить. Кому то неряшливость шла, я знаю, а кому то было все равно на то, что незачем было так бесится и отпускать одну бороду за другой, которую надо было умывать по утрам маслом и всячески за ней ухаживать, и то… вряд ли у тебя получится, если ты никогда этого не делал и не имеешь определенной доли эстетизма изначально.

Грязь и лужи. И разбитые приборы. И потерянная мышь, которая либо жива здорова и где то здравствует на небесах, либо там, где никого нет, даже флиса. Что делается на небесах с мышами я не знаю и не должны были бы знать и вы, но если уж знаете, то уж скажите, что вы делаете там, если читаете книги на земле?

Бур так бур…. Палатка была заляпана грязью и внутри и снаружи. Потоки воды ее напрочь испортили и сделали негодной для жилья. Но дело вот в чем – я сам ее собрал, сделаю ее и еще лучше. Хотя для этого надо солнце и песок. Много песка. И дело было вот в чем. Надо было соображать в том. Что не имело смысла, пока есть запасная палатка. Конечно, надо было есть, и хоть как ни будь поддерживать себя в рабочей форме, но в то же время надо было и соследить за тем, что творилось в округе. Например, в тех самых природных шахтах, что я нашел неподалеку было немного больше друзы, чем хотелось бы некоторым экологам. Что, черт подери, творилось с этой планетой? Да, это дикая местность, я понимаю, но почему все это дикое богатство не собрал никто из близлежащего селения во главе Асом?

Я провозился со сломанным буром до самого полудня. Жгло солнце и ветер медлен, но уверенно высушивал палатку, в которой я так нуждался. Конечно, можно было просто переспать эту ночь в вездеходе, но как же было удобно в более менее приемлемом жилище…

И надо было так: собираем палатку и ложимся спать.

Для этого я растянул ее на самом чистом и сухом месте. Следы от ручьев были только в самых нужных местах, которые на самом деле определялись интуицией, а не зрением и не памятью. В паре мест она была уже попорчена влагой и камнями, но это было легко устранимо. Штопальные иглы были припасены где то далеко в запаснике и вообще не имело смысла ее искать, если можно было справиться перетягиванием шнурков, которые ее крепили. Багаж я вынес на солнечное место и оставил там сушиться. Несмотря на то, что солнце прекратило жечь, остался легкий осадок недоумения того, что вовремя не поставил магнитометр.

Надо было проверить состояние вездехода. И это было тупо, учитывая мое состояние, когда я и отчет не мог то понять и отчет о своем состоянии сознавал весьма расплывчато. И те горы… почему то мне казалось, что там все таки было намного безопасно, чем в этом моем жилище.

Деревья зашумели и выдали свистопляску дров и веток, которые сыпались на меня со всех сторон. Надвигался шторм, но неизвестно какой силы. Ветки подтягивались к боку станции, которую я назвал своим домом. И весьма напрасно, как я думал, несмотря на то, что надо было постоянно двигаться дальше. Полконтинента, конечно, не объедешь…. Но попытаться все таки стоило. А это еще месяца три – четыре молниеносной работы над тем, что здесь называется дорогой, а иногде и путем, что тоже чревато последствиями.

Но дальше гор мне, почему то, идти не хотелось. Чтобы бы там ни стало, надо было идти дальше. Но куда? Сквозь горы…

И там меня бы не ждала никакая не сказочная страна из «Алисы» и «Элли», а вот Австралия могла запросто нагрянуть и испортить все планы на возвращение. Та муть, что я видел на своих полетных зондах мало кого могла бы напугать кого угодно, но ориентироваться по ней было бы все равно тяжело. Одни рельефы, минимум зоологии и максимум цинизма к читателю глюченых приборов.

Собрав остатки работающих приборов я заковал их в контейнер и погрузил его на вездеход и стал ждать наступления вечера. Вода стремительно уходила сквозь землю, а от животных не было никакого следа.

Интересно, а как перенес вездеход то эту драку с гравитацией и почвой? Включать все системы было необходимо по очереди, но зачем это было делать так быстро? Во в первых, топливная установка. Она могла перекосится и дала бы уже течь, но запаха я вряд ли бы уловил. Во вторых – фон. И перекосы всех приборов и систем, которые нуждаются в починке после каждого рейда, если повезет с условиями. Это обычная жизнь вездехода, если что. Но настолько часто это бывает либо у устаревающей техники, либо у слишком новой и не испытанной, либо у той, у которого заведомо нет другого смысла существования, кроме как на пределе своих возможностей.

Поэтому я просто завалился спать прямо на полу техники.

Сны были жуткие. Чем то напоминало предыдущий вечер, хотя стало немного жестче. Пару раз я просыпался от посторонних звуков в кабине. Она была и так довольно тесновата, но вот после толчков стало и вовсе шумно. Наверное, нарушилась шумоизоляция. Подумав об этом, я сразу засыпал дальше спокойно.

Под рассвет почувствовалось отчетливый запах дыма. Но что горело, было толком неизвестно. Что то странное, специфическое, что ли. Словно горели болота. Это было редкое зрелище, но не во всех широтах. Иногда они горели таким странным цветом, что понимал – идет распад газа, который со свистом прорывается наружу. Иногда они горели синим, иногда желтым и почти никогда – иссиня белым, как любили утверждать те, кто якобы видел призраков. Но вот запах был всегда. Я долго путешествовал по болотистым местностям, когда пытался понять их основные особенности. И это в основном специфический запах светящегося газа, который выходил наружу из длинных скважин, которые появляются то здесь то там и мешают жить непосвященным путникам, которые и знать то не знают, что там назревает впереди. Запах слабый. Но довольно специфический.

Ты не знаешь, что такое запах болот. Он приятен. Как хорошая сигара. Но долго курить ее не получится. Потому что просто заболит голова. И это касается всех болот, что новых, что древних, что осушенных, что превратившихся в пласт каменного угля. Там особый запах. Это запах зелени, свежего чернозема и немного весьма специфичного дыма. И иногда к нему добавляется запах горелой нефти и торфа, которые сперва даже успокаивают, и чем то приятны, но спустя пару часов… хочется бежать и искать место посвежее.