Александр Макушенко - Дневники Чарльза Одиннела. Сериал

И кто там курит сигару уже который час. И так на всю планету, если судить по ощущениям.

С чувством некоторого подозрения я встал с пола, на котором спал и направился к выходу. Да, там пахло тем еще дымком. И черт де знает, откуда он разносился.

Пошвыряв остатки несобранной аппаратуры в машину, я стал звать этих двух бедняг, что вчера отправились неизвестно куда и непонятно насколько долго. Ответа я не получил. Решив подозвать их несколько позже, я все таки пустил механизмы в режим прогрева и подготовки к марафону. Надо было удирать отсюда как можно поскорее. И живы ли они…. Это пока оставалось загадкой. Но напряжение в воздухе нарастало до такой степени, что они могли просто поддаться чувству паники и забиться в какой ни будь угол, пережидать все это бедствие, что было вчера и сегодня.

Вездеход стал резонировать все быстрее и быстрее, пока сама резонация не слилась в единый монотонный гул, никак не ощущаемый ни рукой, ни телом. Это и был рабочий режим, свойственный для всех отрегулированных механизмов. И это было несколько странно после того, что творилось вчера. Я ожидал, что дестабилизация систем будет намного жестче. А потому я взял фонарик и стал внимательно осматривать все системы, что поддавались вообще осмотру.

Выставив все приборы на режим минимальной работы я стал осматривать местность. Несколько трещин, согнутые деревья и несколько перекосившихся ручейков там, где их вчера и в помине не было. И две те самые тени, которые я уже давно ждал.

Подобрав эти два самых обезумевших от ужаса тельца я залез на свое кресло пилота и стал пробираться сквозь заросли и поваленные деревья. Увеличив клиренс, я добился лишь того, что стал задевать за деревья еще больше. И в чем причина?..

Зверьки стали что то делать несуразное за мой спиной. Что именно, я так и не мог понять, но мешали дико. Несколько раз прикрикнув на них, я добился лишь гробового молчания и еще более усиленного шуршания с обоих сторон.

Надо было что то делать с этими странными соседями. Быть может, я не духе, но все таки это уже раздражает куда сильнее, чем были бы это просто люди, либо обычные животные. Либо люди, либо животные. Но не все вместе взятое.

– Вы напуганы? – спросил я их впервые за период весьма долгого молчания.

– Да нет, не очень. – раздалось где то с пола вяло утомленным голоском. В таком напряженном ритме управления машиной было сложно разобрать, кто то был, то ли мышь, у которой до сих пор не было имени (или которое я, как ни странно, все таки забыл узнать), то ли то странное существо, которое родилось примерно поколение звезд назад по ее словам.

Скорость увеличивалась неравномерно. Мы неслись к горам. Несколько дальше, чем самое далеко место, которое я видел отсюда, но ближе, чем летали мои исследовательские зонды. И строго по карте, которая у меня все таки нарисовалась к этому времени. Это было просто с одной стороны…. С другой. Карта не предполагала такого количества поваленных деревьев, которые образовались вчера ночью. Вообще то было странно увидеть шторм сразу после еще одного землетрясения, но с другой стороны…. Почему бы и нет. На каждом континенте бывают свои привычки и повадки. Или я сошел сам с ума и стал оправдывать неоправданное поведение окружающей среды? Кто его знает….

Пару раз налетев на корягу, я остановился, чтобы осмотреть корпус и движитель. Колеса…. Они бывают только у велосипеда. Нормальная техника для бездорожья должна либо обладать совершенной и изумительной подвеской, либо не обладать ею вообще. Как, впрочем, и колесами. Но иногда они бывают весьма кстати.

Несколько разочаровавшись в том, что меня ожидало снизу, я стал простукивать гаечным ключом все то, что мне внушало подозрение. Вроде было все тихо, но это еще больше обескураживало. Техника вела себя как то иначе. И предположений было масса. И одно из них пока нельзя было проверить, только косвенным путем. Например, мысль о том, что кой какие приборы стабилизации были повреждены землетрясением и бурей казались бы правдоподобными в других условиях, но вот в этих… казалось, что уж лучше буря магнитная.

И, скорее всего, именно она вчера и была. Магнитные стрелки были повреждены довольно слабо, но так как основная доля информации о предстоящем пути машина получала не от меня, а от приборов слежения, то было немудрено, что именно из за них она и начала себя вести странно.

Поотключав некоторые приборы, я снова сел за штурвал. В голове почувствовалось некоторое напряжение. Это и есть взять контроль над машиной полностью на себя. В некоторых видах техники это полностью запрещено и довольно таки зря. И вот почему: автоматика ВСЕГДА отключается в самый ненужный момент, начинает ловить ошибки не вождения, а самого управляющего компьютера. Ни за что бы не сел в машину, которой управляет компьютер. Автоматика удерживания курса в безлюдном месте, и вообще в космосе и океане – это абсолютно другая вещь. Там нет смысла держаться за рычаг и управлять абсолютной монотонностью передвижения. Но изменения курса… их надо делать самому, а не доверять придурку в коробке, который именуется компьютером.

И стабилизацию управления я отключил именно потому, что требовал более точное управление, чем могла выдать автоматика. Наверно, проектировщики просто не знали, что я поеду сквозь вздыбившуюся почву и поваленные деревья. Грязи было также весьма много. Слишком много по любым стандартам. И ручейки странной красновато маслянистой глины уже стали привлекать куда большее внимание, чем хотелось бы человеку, который спасается бегством подальше от любых равнин, лесов и подножий гор, которые он только видел.

И менять на ходу клиренс было бы несколько опасно неопытным неоперившимся пилотам, которые и создавали этот вездеход, но в умелых руках это означало бы лишь более агрессивный перерасход топлива и накал движущих элементов.

Теперь он в управлении похож не то на подводную лодку, не то на самолет. Просто добавилась регулировка высоты.

И скорость увеличилась многократно. Стало даже несколько веселее. Копошения сзади прекратились и заинтересованные глаза стали выглядывать у меня из под рук, любуясь скоростью меняющихся видов. Хоть шатать стало меньше и содроганий и натыкания на все столбы и камни мира перестали беспокоить. И то хорошо. А насколько хватит запаса прочности двигателя я е совсем был уверен. Поэтому пришлось также смотреть на датчик, который я до этого мало как использовал. Это был датчик температуры силовой установки. И кому он тут был нужен? Разве что на малых скоростях…

Но сейчас он был нужен, как никогда прежде. И не надо меня упрекать в том, что я плелся, как черепаха. Перегрузка скорее сказка, нежели вымысел. Но эти странные приборы…. Зеленая шкала. А за ней сразу красная. Интересно, что они имели в виду, и почему нету ни оранжевой, ни желтой?