Александр Шляпин - На дорожках неведомых

– Ой, – завопил Горыныч, – в меня попали. Бьет гад, по помидорам!

– Мы же невидимы, – сказала левая голова. – Мы же под шапкой невидимкой – ядрен батон!

– Братцы, я шапку, на дубе забыл, – сказала средняя голова.

– Ну, тогда все ясно, – сказала правая голова и запела:

– Мы летим, ковыляя во мгле. Мы летим на последнем крыле. Глаз подбит, хвост свербит, но Горыныч летит, на честном слове и на одном крыле.

– Валим отсюда, – завопил центральный и, поджав хвост, стал учащенно махать крыльями. Илья Муромец вновь подкинул камень, и с такой силой запустил его в воздух, что тот догнал змея и со всей силы стукнул в затылок левую голову. Тот отключился. Горыныч, почувствовав недомогание, пошел в пике. Пролетев над озером, он не удержав высоты, рухнул за ним, прямо в лесной массив, поднимая клубы пыли.

– Боже, ты его сделал – Ильюша! Ты выбил ему мозги, – проорал князь Владимир.—Кто найдет ребенка, тот получит земельный надел в Рублевке и сундук злата, – проорал Князь.

Стрельцы бросились бежать вокруг озера, чтобы поймать Горыныча, который так красиво пикировал в лес.

Тем временем, Змей Горыныч, пришел в себя. Он взобрался на пень, и уселся на него, держа девочку передними лапами.

– Что братва, будем делать? Так опозориться может только лох печального образа!

– Валить отсюда надо, – ответила правая голова, – княжеская охрана с минуты на минуту тут будет.

– Шапку надобно забрать, – ответил центральный, – шишку прикрыть, чтобы не застудилась.

– Ага, чтобы от Муромца еще раз в подхвостье получить, – сказал левый, почесывая за ухом. – С меня хватит.

– Дитё нужно здесь оставить, а самим налегке слетать за шапкой. Кощей сейчас явно видит, чем мы занимаемся, и теперь точно пошьет из нас сапоги. Лучше вернуться с шапкой и без дитя, чем без шапки, но с дитем. За шапку он порешит нас. Будем потом на камушке греться.

Пока Змей Горыныч, сам с собой разговаривал, на поляне вдруг появился мужичок с еловой дубиной. Мастер Данила как раз прохаживался мимо, в поисках грибов и услышал, как головы между собой беседу ведут.

– Ты, это гы, – сказал Данила, размахивая дубиной. —А то я тебе…

– Чаво гы?! Чаво гы?! Ты кто такой, – спросила левая голова. – Гыкаешь мне тут!!!

– Я кузнец Данила мастер, – ответил мужик.

– Ну, так ты куда шел, Данила мастер, туда и иди, – ответил средний. —Не видишь, отдыхаю я. Заморился однако..

– Ты, птеродактил, дитятка то отпусти! Не ровен час, я дубинкой махну, да зашибу малёхо!

– Не птеродактил я – дубина стоеросовая, а рептилоид реликтовый трехглавый. В книгу красную занесен, за природную редкость.

– Отпусти, дитятка говорю. Я с тобой шутить не буду, – сурово сказал кузнец и решительно пошел на Змея Горыныча, размахивая дубиной.

– Не будет ён шутить, – сказал правый. —Валим браты, по добру да – по —здорово! Не видите это мужик русский – болван не отесанный!

Горыныч, аккуратно положил княжеское чадо на пень, а сам стал, словно просачиваться сквозь кусты, опасаясь мужицкого гнева.

– Забирай, мужлан сие чадо! Мне таперича один хрен головы не сносить, – сказал Горыныч.

Данила махнул дубиной и бросил её следом в Змея. Тот не успел пригнуться. Тяжелая палка со всей силы ударила среднего по голове.

– Валим, зашибет же мужлан – завопил правый, и, замахав крыльями, как на форсаже змей вознесся к небу.

Данила подошел к пеньку, на котором лежал ребенок и, аккуратно взяв его в руки, сказал:

– Утибожемой – какие мы тут красивые! Господь услышал наши молитвы! Теперь у нас с Капитолиной настоящая семья будет, – сказал сам себе кузнец Данила.

Он бережно положил девочку в корзину, и поспешил домой, чтобы уже там под крышей дома поделиться с женой радостным приобретением.

– Ну что витязь распрекрасный делать будем, – спросил князь Владимир, стоящего перед троном Илью Муромца. – Где воевода будем дите княжеское искать? Ты, и твоя стража прозевала киднепинг и я, как князь Руси великой, должон отрубить чью – то голову, чтобы унять боль сердешную и покарать лиходеев.

– Я думаю ваше княжеское величие, тут надо малость умом поработать. Махать мечом дело пустое, да и затратное. Чай палачу платить за каждую голову надо. А вдруг тая голова, которую вы сечь, изволите, ведает корни самого лиходейства. Так карать надо самого лиходея, а не того кто по недогляду своему, сие злочиние сотворил. Надо вам ваше княжеское величие службу княжеского державного надзору учинить. Дабы действия супостатов, да басурман всяких и лиходеев, загодя пресекать на корню.

– Ну – ка, ну – ка Ильюша, с этого места поведай мне по подробнее, – сказал князь, делая умное лицо.

– Я, да Добрыня Никитич, – сотворим тайную стражу типа той, что в римской империи была. Княжьи люди в разных хламидах будут середь бояр, простолюдинов и всякого мастерового люду ходить и выведывать где, что происходит и докладать старшине. А далее мы сии веды будем описывать на пергаменте, и хранить, до потребности. Вот, к примеру: затеял какой басурманский царь против вашего величия гадость творить. Он же не пойдет на пролом, а сперва зашлет тайных соглядатаев, чтобы те выведать каковы планы у народа. Какова княжья зброя да войско. Аль свои доморощенные бояре да купцы, что страсть к воровству аль к мздоимству имеют, и на княжий престол метят.

– Дело говоришь Муромец. Сегодняшним днем указ издам, о сотворении тайной стражи да тайных соглядатаев, кои будут коварные замысла ворога внутреннего и закордонного выведывать. Казны дам сто золотых, но чтобы ни муха, ни паук какой без надзору не остался. Излови мне этого аспида трехглавого, чтобы выведать, кто рептилоида этого надоумил промыслом злодейским заняться. Чай дело нехитрое змеюгу на каторгу определить. Будет кому вагонетки с углем да с железной рудой по рельсам тягать.

– Это князь не дело. Горыныч рептилоид реликтовый и замены ему пока нет. Да и в деле нашем сыскном да оборонном он личность нужная, чай летает по землям разным.

Натурой он безобиден: жаром уже давно не дышит, люд не крадет. Головы три, а ума что у дитя малого. В нашем деле тайном такой агент важнее княжеского человека. Княжьему люду, кои будут промыслом тайным ведать, жалование надобно платить, а сей рептилии и барана хватит. Я его ваше княжеское величие изловлю, да выведаю, кто интриганство такое затеял против нашей державы. А опосля работать заставлю на тайную стражу.

Князь почесал за ухом, что было знаком одобрения и, выдержав паузу, сказал:

– Под тайную стражу велю хоромы возвести, где княжий люд будет умение и навык в розыске да защите державы приобретать. Пусть грамоту учат, да ремесло владения тайным оружием. Чай не с мечами да копьями по княжеству ходить будут.