Евгений Плотников - Урбанизация

Вообще Паша еще с детских времен с интересом наблюдал за действиями продавщицы в магазине, в котором сливочное масло покупалось на развес; работница торговли длинным кухонным ножом с широким лезвием отрезала от большого брикета бледно-желтый кусок необходимого покупателю веса, стелила на весы лист пергаментной бумаги и выкладывала на него масло. Стрелка на магазинных весах перемещалась к цифре, указывающей вес, и почти всякий раз совпадала с той, которую называл покупатель, если, конечно, верить магазинным весам и стоящему рядом с ними набору черных гирек разного размера и, соответственно, разного веса.

Память такая интересная штука, стоит только копнуть, то можно докопаться не только до сливочного масла, но даже и до его обертки, то есть до пергаментной бумаги. В данном случае раскопки приводили к подростковому возрасту, когда Паше взбрело в голову сделать маленький телевизор из спичечного коробка. Первая модель не отличалась сложным конструктивным решением – на лицевой стороне коробка просто вырезалось отверстие, поверх него, используя пластилин, крепилось стекло, внутрь коробка запихивалась муха и все, телевизор готов. Но такая телевизионная постановка с мухой в главной роли быстро надоедала; действия мухи были однообразны – она тупо бегала внутри коробка, ей явно не хватало осмысленно-постановочных сцен, но мухе объяснить это было сложно. Тогда к процессу был привлечен Пашин друг, Виталик Устьянцев, великолепно справившийся с поставленным перед ним техническим заданием.

Спичечный коробок, как известно, состоит из двух корпусов, выдвигающихся один из другого. Боковая стойка внутреннего корпуса спичечного коробка, на которую обычно давят пальцем, частично удалялась, перед ней устанавливалось увеличительное стекло; в противоположной стойке внутреннего корпуса гвоздем прокалывалось отверстие; крайняя сторона внешнего корпуса коробка с помощью черной резинки от бигуди закрывалась пергаментной бумагой. Изображение на бумаге фокусировалось благодаря принудительному движению взад и вперед корпусов коробка – внутреннего и внешнего. Вот только изображение получалось вверх ногами. Виталик объяснил, что для получения нормальной картинки конструкция должна быть технически более совершенной, но ждать никто не хотел. Зачем? Система работает, а перевернутое изображение – эта та мелочь, которой можно было пренебречь.

После просмотра по самодельному телевизору интерьера комнаты, находящемуся, в общем-то, в статическом состоянии, задачу усложнили и перешли к постановке миниатюрных сцен. В таком случае кому-то надо было становиться у окна и разыгрывать представление, а другой, соответственно, изображал зрителя – всматривался в миниатюрный экран. Особенно понравились сценки, когда один из участников показывал фокусы; в силу того, что детали были сложно различимы, многие фокусы удавались.

Перепробовав различные виды бумаги, друзья выяснили, эмпирическим, так сказать, путем, что лучше всего изображение получалось на пергаментной бумаге – кальке, а на промасленной кальке, отрезанной от обертки из-под сливочного масла, картинка виделась более яркой, и такой телевизор прозвали цветным, в отличие от чистой пергаментной бумаги, изображение на которой определили как черно-белое. Хотя телевизионный канал у импровизированного телевизора был всего лишь один, зато имелось два вида изображений, переключавшихся ручным способом посредством замены экрана, то есть чистой кальки – на промасленную.

Позавтракав, Паша вспомнил, что сегодня четвертая заключительная серия, подумал: «Обязательно надо посмотреть». Это был премьерный телепоказ; все три вечера в одно и то же время, когда шла трансляция минувших трех серий, Паша посвятил одному из своих любимых занятий – наслаждался происходившими на экране действиями. Само собой разумеется, теперь ему очень хотелось узнать, чем же закончится расследование ночного происшествия, начавшегося со слов одного из персонажей фильма, курсанта милиции, с ерунды.

Правда, накануне позвонил брат Герка и пригласил Пашу вечером к себе в гости. Никакого особого события не было, просто пригласил и все. Герка к тому времени уже был женат и проживал с женой Луизой отдельно. Вернее, он жил у Луизы. Паша наотрез отказался наносить брату визит, было бы глупо пропустить окончание фильма, особенно когда ты посмотрел три первые серии из четырех; если бы пропустить какую-то одну серию из середины, еще куда ни шло, а так.

Рабочий день прошел в обычном режиме, за исключением одной особенности – томительного ожидания вечера. Паша не играл с сослуживцами в «Морской бой» и не разгадывал кроссворд. Даже от чая отказался. Он только и делал, что смотрел на часы. Сознание постоянно воспроизводило сюжет из еще не наступившего периода Пашиной жизни, где он, вовремя добравшись, входит в квартиру и включает телевизор. Паша представлял тот сладостный миг, когда указательным пальцем правой руки, нажав заветную кнопочку, можно будет сесть в кресло, ощутив его мягкость и теплоту, испытать легкое волнение от ласково засветившегося экрана телевизора, полностью погрузиться в созданный режиссером мир и забыть обо всем на свете, уплетая булочки с повидлом. Булочки, кстати, Паша неизменно покупал заранее, накануне, как, собственно, и в этот раз.

Мечтатель от природы, рыжеволосый, Паша Хорошев был из тех упрямцев, которые всегда добиваются поставленной перед собой цели. Или по крайней мере стараются добиться, если, конечно, не вмешиваются внешние факторы. Цель может быть любой, даже самой абсурдной с точки зрения не очень интеллектуально развитого обывателя. Причем, конечный результат, имеется в виду его практическое применение, этих упрямцев мало волнует. Главное – сгенерировать идею.

Вот кому из школьников, отнюдь не старших классов, придет в голову создавать на балконе чернозем? Не всякого взрослого посетит такая мысль. Маленькому Павлику пришло. Совершенно не из благих намерений, Павлик не стремился покрыть черноземом земной шар, посадить всякие растения, овощи-фрукты, плодовые деревья и накормить голодающих. Совсем не для этого, а чисто ради интереса. Реализуя задуманное, Павлик отыскал в кладовке старый таз с отколотым кусочком эмали на дне; место скола проржавело до небольшого отверстия, и поэтому таз практически не использовался. Зато Павлик нашел ему применение: разместил на балконе, наложил в таз траву, бабушкин почечный сбор, обрывки бумаг, несколько листьев каланхоэ и засыпал сверху принесенной со двора землей. Хотел через два года посмотреть, что получится. Поливал регулярно, чтобы лучше перегнивало. Для верности вылил туда еще пузырек с глазными каплями брата.