Анастасия Н. - Три повести. Вода

– Это ты затирал? Зачем тебе это нужно? – в Маше опять бушевали эмоции. Она решила выплеснуть всю злость на ходячего мертвеца, но тот был не менее активен в своих порывах, чем она.

Когда он вытолкал ее за дверь, начал тараторить со скоростью, которую было невозможно перебить.

– Слушай меня. Здесь все делается по указке, от мытья туалетов, до решения проблем с людьми. И ты – проблема. Ты ходишь по коридорам, вынюхиваешь. Пытаешься вступить в контакт. Но ты… Ты, как и я, эксперимент. И не трогают тебя только потому, что им пока важна твоя эмоциональная стабильность. Считать время тебе никто не даст. Мне сказали вводить тебя в заблуждение. Я стираю полоски и добавляю. И ты этого не замечаешь. И не заметишь. Никогда. Пока здесь пройдет месяц, на верху пройдет три. Все люди, которые тебя окружают, все: и я, и профессор, и твой лаборант, уже были бы съедены червями, если бы не этот корабль. Он был сделан раньше, чем ты родилась, чем родились твои родители. Чем начала мигрировать большая вода. Все, кого ты здесь видишь, они – обман. Они – фикция. Они – ошибка. Они – страх. Все свято верят, что создают науку. И если они вылезут из ракушки, то все разрушится. Все воздушные замки падут и превратятся в ничто, которым были изначально. Которым по сути и являются. Мы все – ничто. И цифры тебя не спасут. Только движение порождает новое. Только движение порождает смысл. Остальное – пустота.

Все это время он говорил, схватив Машу за плечи и пытаясь смотреть ей в лицо. Его взгляд блуждал от лба к подбородку, но не мог сконцентрироваться. Когда бледнолицый договорил, он отпустил ее и провел взглядом вокруг, будто осознавая, где он. Маша все это время стояла как вкопанная. Ее мутило от того, что он говорил, от того, как он это говорил. От его рта и всего его тела шел неприятный приторно-сладкий запах, как от гниющей плоти.

Бледный человек нащупал двери и вышел. Маша постояла еще несколько минут, но поняла, что замерзла до чертиков, потому поплелась к себе в каюту. Она прошла по коридору мимо разрушителя, который продолжил свое дело и судорожно затирал засечки. В ее голове был белый шум, который пытался прервать весь тот поток грязи, который на нее только что вылили.

Прозвучал сигнал ужина. Риа, даже не сообразив, что она делает, на автомате поплелась в столовую. Только когда она села за стол и увидела лаборанта, поняла, что превратилась в автомат, который ест, ходит в туалет, моется, ложится спать по сигналу. Не по желанию, не по необходимости, а по сигналу. По сигналу будет свободна душевая кабина или туалет. По приказу она пойдет в лабораторию, где ее будут заставлять что-то делать. Ее тело должно было жить по чужим сигналам, а не по своим. Она иногда не знала, голодна она или нет. Но знала, что не может взять еду в любой момент. Она стала опираться на страх, что не успеет, что не хватит, что потеряет. Маша сидела, потупившись на лаборанта. Хотя даже не различала его черты. Сплошное слившееся пятно.

– Что ты делаешь? – спросил он.

Девушка не отвечала. Он потеребил ее за плече.

– В чем дело? – опять спросил он, с подозрением глядя на нее.

Маша отшатнулась от руки лаборанта. Она взглянула на него и пришла в себя. Перед ней не было подноса с едой, она просто сидела за пустым столом, потупившись в пустоту. Никита пошел к столу с раздачей и вернулся с едой. Он поставил перед Машей поднос. Риа смотрела на лаборанта. Сколько ему лет? Двадцать? Сорок? Восемьдесят? Сколько он готов здесь еще просидеть? Что такого феноменального они здесь изучают, что им не хочется отсюда выходить? Практически все, кто находится здесь, должны быть мертвы. Они должны быть мертвы.

– Ешь, – попытался командовать Никита, но до Маши эта фраза не долетела. Она просидела так еще минут десять, потом встала и пошла в каюту. Лаборант проводил ее нахмуренным взглядом.

Риа вернулась в свое убежище. Она лежала, глядя в потолок, и думала о выходе из этого места. Единственным выходом ей казалась смерть. Возможно ли выйти через оболочку, которая окружает корабль? Скоро полночь и они будут на поверхности. Маша либо выплывет, либо утонет. Но находиться здесь у нее уже не хватало сил. Ближе к полуночи она пошла в коридор, по которому еще днем бежала. Риа села у внешней стены и стала на нее смотреть. Та двигалась, будто расплавленный воздух в жару. Масса перекатывалась то в одну, то в другую сторону, не останавливаясь. Ее взгляду померещилось нечто странное. Она перевела взгляд на стену. И оцепенела.

Из корабля светил прожектор. Очень яркий и мощный. Он светил под корабль и вокруг. Они проплывали город. Один из затопленных городов. Эти огромные высотки лишь за неделю ушли под воду, и теперь, мрачными разлагающимися мумиями стояли и смотрели на Машу, говоря разными голосами и возвращаясь эхом: «Ты видишь нас? Смотри на нас. Смотри. Всматривайся. Слушай. Ты слышишь? Слышишь как здесь тихо? Никого. Никого. Никого…» Человеческие творения без человека выглядят ужасными, пугающими своей пустотой и бессмысленностью. Мимо взгляда проплывали покрытые водной порослью огромные здания. Кое-где стекла были выбиты, но в основном дома были целыми. Их не погубил смерч, не взорвала бомба. Нет. Сюда она не достала. Но сюда пришла вода, накрывшая все. Сотни тысяч людей спешно покидали города, даже не зная, куда им ехать. А дома молча наблюдали за этим, задавая немой вопрос: «Это того стоило?»

Корабль медленно поднимался, как поплавок, проплывая этаж за этажом. Маша, глядя на это мрачное великолепие, думала о том, как она похожа на эти здания. Они никому не нужны. Их никто не спасет. И в глубине души она понимала, что эту беду много лет звала сама. Даже, когда рядом уже были не безразличные люди, она говорила, что она одинока. Что она одна. И вот она достигла своего, как никогда. Она сидела и смотрела в отражение своей пустоты. Корабль проплывал последние этажи и осветил макушки великанов, напрасно тянувшихся головами к поверхности. Все равно они не могли до нее достать.

Корабль практически поднялся к поверхности. Вот-вот должен прозвучать истошный звук. Маша приблизилась еще плотнее к стене. Но вдруг почувствовала, как ее схватили за подмышки и резко отдернули к противоположной стене. Прозвучал истошный звук. У Маши заложило уши и запищало в голове. Резко затошнило, она не могла подняться и с трудом соображала, где она и что с ней. Краем глаза она увидела возле себя лаборанта и отключилась.

Очнулась она у себя в каюте. Рядом был лаборант, в руках у него был шприц.

– Это снотворное, чтобы ты не гуляла по ночам. И, пожалуй, ты пока посидишь под замком, чтобы у тебя не было желания выйти на плаву. Я понимаю, что тебе скучно с нами кататься, но так ты не выйдешь. У нас тут один из «трупов» так пытался выйти. И мы выловили тебя и еще семь человек. Как думаешь, сколько было людей в поезде? Триста? Может пятьсот? Как думаешь, сколько выжило? Подумай хорошо, кого ты хочешь убить.