Виктор Чернолевский - Асилум. Свет внутри

Еще два часа пути, однообразный пейзаж. Евгению казалось, что он крутится на одном месте и ничего не происходит. Снег. Нескончаемый снег укрыл землю ровным слоем, как маляр: закрасил, спрятал следы старой покраски, изъяны поверхности. Евгений вдруг услышал впереди еле уловимый металлический скрип или скрежет. Это было похоже на скрип старого колеса на несмазанной оси. Повозка? Он хотел пойти быстрее, но, как ни старался, шум не приближался. Черняев остановился. Тело его покрылось испариной. Он прислушался – сомнений не было, что-то явно скрипело впереди. Бежать было трудно, нестерпимо горели стертые ноги и шея, но он не мог останавливаться, пока тело не скажет ему окончательное «стоп» и он не упадет, обессиленный, в эту грязь, покрытую чистым белым ковром. Кто-то начал с ним игру. Чем быстрее пытался бежать Евгений, тем круче становился подъем. Ему казалось, что огромный великан с противоположной стороны этой бесконечной горы поднимает земную твердь, чтобы он никогда не достиг вершины.

Ватные ноги переставали слушаться. И тогда Черняев добрался до вершины. Картина могучего леса, укутанного в снежную шубу, исчезла. Здесь не было снега, лучи солнца неуверенно пробивались сквозь свинцовое небо, освещая березы. За деревьями виднелись невысокие каменистые горы под низкими кучевыми облаками. Между гор Евгений видел тонкую нить серебристой реки, которая спускалась в небольшую долину, туда же вела грунтовка, по которой шел Евгений. На одном из берегов он увидел невысокую каменную стену, которая упиралась в круглую башню. Рядом с башней виднелась крыша небольшого дома.

Перейдя на шаг и волоча сбитые ноги, надеясь встретить гостеприимных хозяев, передохнуть и обсушиться, а если повезет, то и поесть, он шел в сторону каменного сооружения. Спускаться оказалось непросто. С этой стороны горы хоть и не было снега, поднялся нешуточный ветер. В промокшей одежде Евгению было холодно, он продрог до такой степени, что зубы его отбивали мелкую дробь. «Плывя по течению, есть вероятность встретить сопротивление», – подумал Черняев. Однако сейчас ему было куда спокойнее, потому что с каждым шагом он приближался к дому из светлого камня. Дом был нечетко виден на фоне дымчатого неба, но разноцветные краски осени разбавляли этот серый пейзаж. Черняев пытался представить, кто мог быть хозяином этих владений и какова цель этого сооружения, учитывая, что поблизости, кроме горного массива, ничего нет. Метеостанция? Но метеостанции, как их представлял Евгений, выглядели иначе.

С высокой точки казалось, что путь до дома невелик, но оказалось по-другому. Евгений шел уже изрядно. Но вот дорога выровнялась, идти стало веселее. Евгений подошел к реке. Ветер стих, солнце играло на воде. На противоположном берегу был виден покосившийся забор из веток. В невысокой высохшей траве у забора лежала легкая долбленая лодка. Похожие лодки Евгений видел в Сибири, кажется, они назывались облас. В заборе имелся проход, к которому вела заросшая тропинка. Ветки были сплетены часто, и Черняеву с той точки, на которой он находился, не было видно внутреннего двора, а только часть крыши, каменную стену и круглую башню, которая отсюда не казалась такой низкой, примерно метров двенадцати. Он окинул взглядом берега реки в поисках перехода на ту сторону, но ничего подходящего не заметил. Он спустился ближе к воде и побрел вверх по течению. Река не казалось глубокой, в прозрачной воде было видно каменистое дно, и Евгений решил перейти реку вброд: терять ему было нечего – одежда была грязная и мокрая. Ширина реки была не больше пятнадцати метров, но довольно быстрое течение. Евгений потуже завязал шнурки на кедах, заправил одежду и, не замедляя шага, вошел по пояс в воду, сразу почувствовав тысячу ледяных игл, которые впивались ему в тело. Ноги сковало. Сделав неосторожный шаг, он пожалел, что не потратил время на поиски шеста, на который можно было бы опереться, – его сбивал мощный поток. Евгений не любил плавать, сейчас и подавно. Пытаясь создать хоть какое-то сопротивление быстрой воде, он всеми силами сконцентрировал внимание на противоположном береге и тропе, ведущей к дыре в заборе. Потом он почувствовал, будто кто-то подтолкнул его сзади, и давление воды ослабело. Медленными, короткими шагами он добрался до небольшой глубины и повернулся, высматривая в воде что-нибудь, что облегчило бы переход. Его потрясывало прерывистой дрожью, и он решил побыстрее добраться до дома, где надеялся получить приют, тепло, а если повезет, то и теплый ужин, хотя сейчас он бы согласился на любой.

Черняев выбрался из воды и направился к тропе, ведущей к каменным строениям за ветхим забором. Вода стекала с него в хлюпающие кеды. Подойдя ближе, Евгений увидел возле тропы мачту с проржавевшим флюгером, изображавшим лебедя. Флюгер покачивался из стороны в сторону под небольшим ветром, издавая неприятный металлический скрежет. Наверное, именно этот скрипящий звук он слышал, приняв за звук где-то вдали проезжающей техники, когда был в паре километров отсюда. Он задержался немного возле мачты, рассматривая искусное изображение птицы, такого флюгера ему еще не приходилось видеть.

Евгений разочаровался, оказавшись во дворе. Стало понятно, что здесь уже давно никто не живет. Периметр окружен каменной стеной, в одной из стен возвышалась осыпающаяся башня. В центре двора – круглая конструкция из бетона и крупной гальки, напоминающая кессон фонтана. Сейчас резервуар был пуст, но, по всей видимости, раньше он служил фонтаном. Вокруг резервуара в бетонной отмостке стояли высеченные фигуры четырех зверей. Время и погода сделали свою работу: фигуры были едва различимы – лебедь, собака или волк, точнее сказать было нельзя, две другие фигуры сильно разрушились. Рядом с фигурами также были высечены знаки-глифы, Евгений насчитал их восемь, обойдя по кругу; такие он видел впервые, прочитать их не мог.

Крыша, которую Евгений видел издалека, накрывала небольшой аккуратный дом. Среди разбросанного мелкого бытового хлама, заваленного забора, разрушенных стен и башни этот дом выглядел удивительно ухоженным. Деревянная дверь была открыта настежь, но Евгений не спешил входить внутрь. Он внимательно разглядывал двор, пытаясь разгадать, для чего служила подобная крепость в этом отдаленном месте и что заставило хозяев покинуть дом, но он не заметил ничего необычного. Окно дома было разбито, но за окном на подоконнике стоял цветок в горшке. Евгений неуверенно вошел в дом.

Это было небольшое помещение в одну комнату, которую разделяла перегородка. Перевернутая мебель, сломанный стул возле двери. Из тумбы вывернуты ящики, они валялись на полу. Внутри дом странно отличался от его внешнего вида. Первое, что приходило Черняеву на ум: здесь был обыск. Ему стало не по себе, но в мокрой одежде и обуви продолжать дальнейший путь было бы неразумно, да и направления этого пути он не знал. Справа от входа он увидел печь и, на его радость, в подпечке – немного дров и коробок спичек. «Учитывая мое везение, наверняка одна штука осталась», – подумал Евгений, протягивая руку к коробку. Он взял его и потряс – коробок был полон. Разводя огонь, Черняев думал, стоит ли здесь оставаться, но нужно было просушить одежду, найти какую-нибудь еду, попытаться определить свое местоположение и уже тогда предпринимать какие-то действия для установления цели своей «прогулки».