Александр Вендеров - Космическая курица

Курица была очень прожорлива. Начала она летать по Тридевятому царству и глотать людей и скотину, пока не набила зоб до отвала. Прилетит в какую-нибудь деревню и станет рыть лапами землю и купаться в пыли, как это делают обычные куры. Но ведь космическая курица размером с двенадцатиэтажный дом! А на земле стоят избы, амбары, сараи, и весь труд человеческий летит курице под хвост. А людей – кого слопает, а кого и просто задавит.

Закручинились люди русские, отправили от каждого города и от каждой деревни людей с челобитной к царю Михаилу:

– Смилуйся, царь-батюшка, отец наш родный! Изведёт весь народ православный окаянная курица, с небес за наши грехи посланная. Надо исполчать войско и идти сражаться за землю отчую и дедовскую, за жён наших, сестёр и детей, не то всем капут.

Прибежал в столицу торчок Гришка. Уже пять дней прошло, как спасся он от курицы на маковом поле. Всё это время Гришка скитался по лесам и лугам вокруг стольного города, а на поле прийти боялся: ему представилось, что курица обосновалась там и непременно его съест. Стало Гришку ломать немилосердной ломкой: давно наркотик не употреблял. Подобрала его стража у городских ворот, а он едва живой. Савку, когда он два дня где-то пропадал, жестоко ломало, а Гришке за пять дней без зелья стало намного хуже. Глаза безумные, изо рта вытекает струйка слюны, бьёт Гришку озноб и словно кто-то выкручивает суставы. И беспрестанно чихает, не может остановиться. Торчок корчится от боли, ахает, охает и одно только твердит:

– Проведите меня к Василисе Премудрой, а то помру и не успею слово сказать. Я знаю, откуль эта курица явилась. Она с Юпитера!

– Да ты что, чудак-человек, мелешь? – говорят ему стражники. – Ну с какого Юпитера? Иль белены объелся?

– Почти. Жил я на маковом поле с другом Савкой, варили мы ядовитое зелье из цветов… – Гришка схватился за живот – Лихо мне… Ну вот, и иногда у нас с ним случались глюки. И Савка, когда в последний раз словил приход, увидел эту курицу, как она приземлялась. Он мне рассказал, и я тоже увидел. А потом она Савку съела. Как дождевого червяка проглотила!

– А почему ты говоришь, что сейчас помрёшь?

– У меня ломка без зелья…

Гришка хотел сказать ещё что-то, но его начало рвать. Когда рвота кончилась, лицо болящего выражало безмерное страдание, зубы стучали, а вся кожа покрылась холодным потом. Стража быстро поймала извозчика и погрузила Гришку на подводу. Вместе со страждущим на телегу сели два стражника. Извозчик хлестнул плетью запряжённую кобылу и в десять минут довёз несчастного до царского дворца.

Привели Гришку в тронный зал. Царь Михаил вёл приём просителей, а на троне царицы, на котором в былые годы сиживала Наталья, покойная ныне мать Ивана, Фёдора и Василия, теперь выслушивала жалобы и прошения Василиса Премудрая. Прошения в эти дни сводились к одному: пусть царь-батюшка защитит нас от немилосердной курицы. Земно поклонился Гришка царю-батюшке и Василисе, рассказал о своих бедах. Василиса спросила:

– А раньше у вас с Савкой бывал один глюк на двоих?

– Нет, твоё царское высочество, не бывало такого. По-разному всё нам казалось.

– Так вот оно что! В мудрых книгах минувших веков читала я, что если в нашем Тридевятом царстве два человека поверят со всей несомненностью, совершенно искренне в то, чего нет, то оно воплотится. Потому и курица воплотилась. Только она не с Юпитера.

– Почему, дочка? – спросил царь.

– Батюшка, а с какой скоростью она летает?

– Вёрст сто в час. Ну, может, сто двадцать.

– То-то и оно! Сто двадцать вёрст в час. А на Юпитере первая космическая скорость сорок вёрст в секунду. И это только первая космическая, и если бы курица разогналась до такой скорости, всё одно не смогла бы улететь дальше орбиты Юпитера. Так и вращалась бы вокруг той планеты до скончания дней своих. А вторая космическая скорость там пятьдесят шесть вёрст в секунду 7 7 Верста соответствует 1067 метрам. В метрической системе мер первая космическая скорость на Юпитере 43 км/с, а вторая космическая – 59,5 км/с . Это чтобы она смогла преодолеть притяжение Юпитера и к нам прилететь. Да и кислорода там нет – задохнулась бы курочка-ряба на далёкой и холодной планете, совсем для жизни непригодной.

– Может, и не с Юпитера, а из наших с Савкой больных мозгов, – вмешался Гришка. – Простите нас, люди добрые! Мы никому зла не хотели. Савку уже не вернуть, да и я околею, если меня не вылечишь, о мудрейшая из людей!

– Вы сами уже достаточно себя наказали. Лечить тебя надо, Гришка, да чтобы глашатаи в назидание другим прокричали на площадях вашу историю. Но мне сейчас недосуг. Проводите-ка Григория к нашему дворцовому лекарю Илье Андреичу!

Когда Гришку увели к лекарю, царь сказал:

– Ох, кручина! С Юпитера эта животная или нет, а всё одно погибать нашему царству. Что-делать-то будем? Бывало, когда печенеги пёрли на нас, монголы, половцы разные или однополовцы, выручали крепкие стены городов. А тут угроза с воздуха – не помогут крепости, как ни ограждайся.

– Батюшка, но от монголов и крепкие стены не уберегли. А наши предки отстроили разорённую страну, хотя иго ой какое тяжёлое было! И теперь выстоим и победим, только бы птичка эта всё Тридевятое царство прежде в руины не обратила.

Из толпы придворных вышел думный боярин Яков Михайлович и в пояс поклонился царю:

– Дозволь, батюшка, слово молвить. Самим нам не совладать. Надо посольство в Страну пердунов отправлять да бить челом их повелителю деду Пихто. Таких вояк, как пердуны, в нашем царстве не сыскать.

– Ин ладно! Вот Василия-царевича как посольского дьяка 8 8 Посольский дьяк – руководитель посольского приказа я туда и отправлю. А Фёдор-царевич пущай войско приведёт в повышенную боевую готовность да охочих людей у нас соберёт. Пиши, писарь, о сем два указа.

Царь Михаил о чём-то задумался и через несколько секунд озабоченно проговорил:

– Дочка, а с полем-то как быть? Что будет, ежели ещё кто-то там поселится, и покажется им какая-то другая нечисть? Прилетит, скажем, к двум другим торчкам космический петух с Сатурна. Выведут они с курицей космических цыплят – что тогда?

– А тогда, батюшка, нам всем настанет космический абзац. Чтобы этого избежать, прикажи, твоё царское величество, поле забором оградить да стражу поставить. Да чтоб стража менялась через какой-то срок, дабы никто не успел додуматься, как зелье приготовить. Конечно, можно бы и совсем цветы эти выкосить, а поле перепахать и чем другим засеять, но маки нужны для лекарей.

Писарь подал царю два указа – первый об отправке Василия-царевича послом в Страну пердунов, а второй о мобилизации военнообязанных и сборе народного ополчения. Царь подписал указы, приложил к ним свою печать, а Василиса заметила: