Руслан Козлов - Stabat Mater

Иеромонах Глеб

Низкое вечернее солнце перекрашивает поляну в желто-оранжевые тона, насквозь просвечивает беседку, заставляет ярче гореть рыжий шарф Ивана Николаевича, переливается на волосах Вероники.

Уже несколько минут мы молчим, смотрим на город, далеко видимый с холма. От его глухого, невнятного ворчания отслаиваются отдельные звуки – нервно вскрикивает электричка у платформы, пиликает сиреной скорая, зажатая в пробке, бухает где-то свайная машина. От труб котельных клубами поднимается пар, плывет над городом, тенями стелется по домам, по серой реке. Вспыхивают и гаснут солнечные блики на стеклах машин, ползущих по развязкам… Сейчас я смотрю на город глазами детей, которых выводят и вывозят в эту беседку. Каким равнодушным он должен им казаться! Разве может в этом муравейнике жить сострадание, разве может оттуда прийти помощь!..

Вероника приспускает с плеч пуховик, закрывает глаза, поворачивает лицо к солнцу. Пользуясь этим, Иван Николаевич, не таясь, смотрит на нее, разглядывает, склонив голову набок, – как художник, которому предстоит рисовать портрет по памяти. Он и похож в своем рыжем шарфе и со стриженой головой на бедного художника, а совсем не на уголовника или новобранца.

А я сижу и думаю, что у меня нет друзей. И вот если бы эти двое были моими друзьями – хорошо бы мне было от этого? И какое место они могли бы занять в моей жизни?..

– Ваня… – укоризненно говорит Вероника, словно даже с закрытыми глазами чувствует его пристальный взгляд.

Иван Николаевич сразу опускает голову, смущается, краснеет.

Вероника открывает глаза, берет Ванину руку и смотрит на его часы, вздыхает, встает со своей табуретки. Мне вдруг становится не по себе оттого, что она сейчас уйдет и что мне тоже пора. Впервые не хочется спешить в хоспис. Посидеть бы здесь еще, подышать терпкими запахами травы и мокрого дерева…

– Ника, вы сказали, идет война с болью. – Я сбрасываю оцепенение, тоже встаю, смотрю Веронике в лицо. – Да, верно. И я вижу, как мир раскалывается на тех, кто будет сражаться, и на тех, кто надеется отсидеться. И еще на тех, кто готов позорно сдаться.

– О чем вы? – Вероника набрасывает пуховик на плечи, и в ту же секунду со стороны города набегает тень, гасит золотые краски на поляне.

– Слышали, наверное, что собираются закрывать хосписы? – говорю я.

– Слышала, но не верю. Не хочу верить. – Ника опять лезет в карман за сигаретами, но, не достав ни одной, сжимает пачку в кулаке. – Нет, невозможно, они не посмеют…

Она как будто хочет еще что-то сказать, но говорит только «мне пора», делает шаг из беседки и уходит, шурша травой. Иван Николаевич тоже встает. Мы оба смотрим Веронике вслед. Солнце выходит из-за тучи, светит ей в спину и долго трогает ее светлые волосы – даже когда она уже идет по тропинке в еловом бору – такая маленькая среди вековых стволов, под нависающими в сто ярусов черно-зелеными лапами.

– Это так хорошо… – слышу я голос Ивана Николаевича.

– Что хорошо?

– То, что вы тоже узнали… Ну, про Нику… Пусть даже от этого Зорина… Вот я все думаю о ней и не перестаю удивляться, что чудо вообще может существовать в нашем мире. Оно же сделано из чего-то другого… Из другого вещества, что ли…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Геронда ( греч .) – уважительное обращение к пожилому человеку. Отчасти соответствует русскому слову «старец». ( Здесь и далее примечания автора .)

Претория – административное здание в провинциальном городе Римской империи. Как правило, претория включала в себя канцелярию местной администрации, солдатские казармы, судебную палату и тюрьму.

Общий язык (койне) – во времена Римской империи язык межнационального общения; близок к современному греческому языку.

Господний ( греч .).

Вифиния – провинция Римской империи на побережье Малой Азии, часть древней Ликии.

Олимпос – город на побережье Малой Азии.

Бестиарий – участник древнеримских зрелищных игр, сражавшийся на арене с дикими зверями.

Наше море ( лат . Mare Nostrum) – древнеримское название Средиземного моря.

В древней Ликии погребальные склепы имели вид каменных ладей.

Послушание – здесь : постоянная обязанность, работа, порученная священнослужителю или монаху архиереем или настоятелем.

Ставропигия (от греч. Σταυροπηγία – букв .: водружение креста) – особый статус храмов или монастырей, когда устанавливается их непосредственное подчинение Патриарху. По традиции в ходе торжественного предоставления ставропигии совершается особое богослужение, на котором водружается распятие.

Корпус Кристи ( лат . Corpus Christi) – Тело Христово. В католической литургии (мессе) – синоним Святых Даров, принимаемых христианами из рук священника; также – обязательные слова, которые произносит католический священник, причащая мирян.

Икарийское море – древнегреческое название Эгейского моря.

Северный Крест – древнее название созвездия Лебедя.