Валентин Лебедев - Цветы полевые

В плетеной корзинке – сухие, щеперистые, еловые шишки Их загрузили сверху лучин и нахлобучили колено трубы. Затихло на мгновение… и загудело, затрещало!

Недолгий вечер пролетел за разговорами о планах на завтра. Старики ушли спать за занавеску, в соседнюю половину. Мне выделили место на лавке под окном, постелив тюфяк с сеном, под голову сунули настоящую перьевую подушку. Мужики легли на полу. Перед сном бабка сходила к колодцу и принесла горшок со сметаной 14 14 Летом скоропортящиеся продукты хранили в колодце . Зачерпнула ладошкой, жирно смазала мне лицо, что-то пришептывала, приговаривала: «…с лица беда… с гуся вода…», и все крестила меня щепоткой.

– Спи…, сердешный…

Прохлада успокоила зуд. Я чуть повернулся на бок и стал смотреть в окно. Июльское, совсем не темное небо, подмигивало редкими, еле заметными, далекими звездами. Внизу, под полом, было слышно, как вздыхает корова, хрумкая жвачкой, переругиваются куры, занудели комары. В верхнем углу окна закачалась паутина, тонко, обреченно зажужжала муха и стихла в объятиях паука. Тень оконного переплета четко нарисовалась на полу. Не спалось. Сел, оперся руками на подоконник.

На подоконнике стояла небольшая жестяная коробка. Взял ее в руки и стал рассматривать. Маленькая шкатулка в виде сундучка, с накладными запорами, вся в выпуклых цветах, головах птиц, зверушек, отдавала малахитовой зеленью эмали, завораживала неизвестностью и просила:

– Ну открой меня… Не стесняйся… Смелее!

Дядя Леша сонно проворчал:

– Валька, кончай шебуршать… – и тихонько захрапел.

Что-то поддакнул отец.

Дождался, когда всё успокоилось, аккуратно раскупорил сундучок, потянул вверх крышку, приоткрыл. В ночном свете заискрилось, замерцало чудным чудом. Старинные серебряные кольца, серьги с разноцветными камнями, медные монетки, пурпурные бусины россыпью, бисерное плетение. Сверху лежали круглые карманные часы с треснувшим стеклом. Короткая металлической цепочка. Высыпал осторожно содержимое на подоконник и удивленно, затаив дыхание, стал рассматривать богатство. Вспомнились слова дяди Пети про барский дом. А вдруг это все принадлежало старым хозяевам? Да так оно и было, наверное. Пытался представить барыню и барина, конный шарабан, легко летящий сквозь черемуховый цвет…

Долго любовался содержимым… Сложил все на место, уткнулся в подушку носом и уснул, забыв про укусы

На следующий день, рано поутру, нашли разоренное гнездо ос. Пока насекомые были еще вялые, залили их водой и затоптали. Одна оса все же успела ударить отца в плечо.

За три дня скосили участок, высушили траву, сметали три стога. Срубили не толстые березки, очистили от веток. Заплели вершинками и перекинули, крест-накрест на стогах. Усталые, осунувшиеся, но довольные вернулись в поселок.

Вёдро стояло еще долго. Потом зачастили грибные дожди.

И полетело, заторопилось время – день за днем, год за годом. Весны сменяли зимы, уступали знойным летам, тяготело осенней моросью и застывало морозными зимами.

Пронеслось… Куда? Зачем? Знать бы…

Повертел в руках остатки проржавевшей шкатулки и снова повесил ее на гвоздь.

Развернулся и не оглядываясь пошел к дороге.

P.S. Уже года в двадцать два, работая в геологоразведочной экспедиции, в карельской деревне Колодозеро, вызвался помочь с покосом моему другу Василию Бархатову. Дело привычное, не сложное.

Вот тут-то и случился конфуз. Стал поправлять косу, по привычке уперся косьем в землю и, потянул, за носок. Поднес брусок наждачного камня и заскользил по лезвию. Косьё вырвалось из земли и жало полоснуло по пальцам правой руки. Здесь было не принято затачивать косьё. Поправляли косы втыкая концы в землю и опускаясь для этого на одно колено…

У каждого свои правила…

Бывает…

Маленькая рыженькая стрекозка подпрыгивала над цветами и никак не могла выбрать место для посадки. В её огромных, жженого сахара, глазах отражался сказочный мир заросшего разнотравьем речного берега. Она приближалась к цветку, вытягивала все шесть лапок, намереваясь сесть, неожиданно их подгибала, прозрачные, целлофановые крылышки вдруг превращались в облачко, трепетали и стрекоза устремлялась к соседнему цветку.

За её полетом наблюдал Сережка, мальчишка лет семи. Загорелый, белобрысый, в выцветшей до белизны рубашке и черных сатиновых трусах. Лето, июль, жарко… Воздух вот-вот лопнет от нескончаемого звона, стрекотни, от нестерпимого зноя, духоты созревшей травы. Но Сережке не до сантиментов – у него цель – стрекоза. В его руках детский сачок с ободком из ржавой проволоки и натянутом на него куском застиранной серой марли. Тень сачка аккуратно следует за насекомым, не торопится, ждет своего момента. И, едва коснувшись очередного аэродрома, стрекозка, вздрогнув хвостиком, потеряла бдительность – тень тут же накрыла её и прижала к земле…

– Есть! Всё, хватит! – вскрикнул мальчишка и, нащупав сверху тельце насекомого, зажал его и перевернув сачок, другой рукой вытащил стрекозу. Моментально укоротил крылышки, оборвав их на половину. Достал из противогазной сумки фанерную коробочку с дырочками в крышке, приоткрыл её и быстро запихнул добычу. Коробочка была полна.

– Игорь! Заканчивай! – Сережка обернулся ко второму мальчишке, который застыл в неудобной позе – прогнувшись, отставив ногу назад и повернувшейся головой вправо. Его взгляд был прикован к крупному слепню, сидевшему на икре правой ноги. Тот перебирал лапками и как ножницами шевелил челюстями, явно намереваясь вгрызться в мышцу. Наконец решился и погрузился в плоть. Мальчишка сморщил лицо и молниеносным ударом ладошки прихлопнул слепня-выдохнул с облегчением. Пальцами придавил голову насекомого – что-то тихо хрустнуло, и слепень обмяк. В месте укуса появилась капелька крови. Игорь растер ее рукой и поскреб ногтями зудящую кожу. Слепень был отправлен в шуршащую общую коробочку.

У Игорька вид был вообще экзотический! Из одежды на нем было просто ни-че-го… Крепкое смуглое тело отливало шоколадным загаром, на ногах и руках были цыпки, голубые глаза светились простым детским счастьем. Он был на год младше Сережи. Родители одевали его к вечеру или в дождливую погоду. А так, все лето бегал недалеко от дома, голышом.

Вообще на месте Игоря должен был быть его брат Сашка, ровесник Сережи, но он, так не кстати, уехал с родителями на несколько дней к родне в деревню помогать на покосе. Игорь остался с бабушкой.

Какой покос, когда начал спускаться подъязок? День-два и пролетит – тут надо вовремя его перехватить! И самое главное никто еще не знал, что пошел язь. Сегодня утром отец ходил на рыбалку и шепнул Сереге перед тем, как уйти на работу: