Елена Путилина - Ида. История ведьмы

Он боялся.

Итак, ремонт начался, работа кипела. Уже были заменены подгнившие брёвна и подведён новый фундамент, перекрыта крыша. В колодец поставили насос, закопали в отведённом месте септик, подвели к дому трубы для воды и канализации. Настала очередь работ внутри дома. Строители быстро вскрыли полы, чтобы начать прокладку труб в подполье, но тут оказалось, что всё пространство под полом засыпано старым мусором, кусками обгоревших брёвен и досок, камнями и песком.

День близился к вечеру, но так как была пятница, а на выходные работяги разъезжались по домам, расчистку подполья отложили до понедельника. Пришёл Николай, по обыкновению осмотрел сделанное за день и отпустил бригаду.

Оставшись один, походил вокруг дома, полюбовался крышей, поднялся на чердак, проверил, не забыли ли рабочие пропитать стропила, убедился, что новые чердачные окна легко открываются, и спустился вниз.

Он хотел прикинуть, где лучше сделать перегородки между будущими комнатами, чтобы дом стал более удобным, но разобранные полы нарушили его планы, однако навели на интересную мысль. А что если в доме спрятан клад? Судя по остаткам обгоревших досок, сохранившихся в подполье, дом был построен не на пустом месте, а там, где когда-то стоял более старый, разобранный или сгоревший. Почему бы не покопаться в этих завалах, тем более что в его распоряжении целый вечер и ещё два дня.

В сенях, кладовке и кухне вряд ли могло быть что-то стоящее, а вот под полом комнаты, где стояла печь, в старые времена должна была находиться подклеть, нежилое хозяйственное помещение, своего рода полуподвал. Там и надо было бы порыться. Разыгравшееся воображение рисовало сундук, битком набитый старинной серебряной посудой, шкатулку с золотыми монетами…

Решил не откладывать до утра, ведь не уснёшь с такими-то фантазиями. Нашёл лопату – и тут пришло в голову, что раскопки, пожалуй, могут затянуться, а в доме нет света: строители случайно повредили проводку. Огорчился было, но вспомнил, что видел в доме у Михаила хороший большой аккумуляторный фонарь. Пришлось идти в Егорьево.

На перекрёстке встретил Татьяну с Идой и не удержался, чтоб не рассказать о своих археологических планах. Некоторое тщеславие присуще каждому, вот и Николай никогда не упускал случая удивить знакомых, блеснуть чем-нибудь таким, что вызвало бы всеобщее восхищение. Как он и ожидал, Татьяна заахала:

– А вдруг и правда найдёшь? Деревни-то наши, говорят, ещё на старинных картах были отмечены, не новостройки какие-нибудь. Потом окажется ещё, что этот твой чёрный котяра не зря в подполье-то сидел, а сторожил клад!

– Лучше оставить это рабочим, – сказала Ида. – Если уж ваш кот и вправду стережёт сокровища, не мешает поостеречься.

Сказала, повернулась и пошла прочь, оставив собеседников в недоумении, были ли её слова шуткой или предостережением…

Ида считала, что люди имеют право ошибаться, поэтому предостерегать и удерживать от неосторожного шага было не в её обычаях. Она любила говорить: «Будет только то, что должно быть», и старалась никогда не вмешиваться в естественный ход событий. Но тут уж как-то само с языка сорвалось, потому что похвальба Николая про раскопки странным образом совпала с историей, которую она услышала накануне.

Ощущение недоброй силы, обитавшей где-то поблизости, не покидало её, и Ида продолжала искать причину своей тревоги. Заводила знакомства с деревенскими стариками, осторожно расспрашивала их, только никто ничего интересного не рассказывал, так, сплетни-пересуды. И вот вчера она разговорилась с уроженцем этих мест, Анатолием, жившем в одной деревне с Латифундистом, и оказавшимся чрезвычайно словоохотливым. Ида как бы между прочим поинтересовалась у него, не слыхал ли он каких-нибудь историй о прошлом окрестных деревень.

– Слыхал, как не слыхать! – обрадовался Анатолий возможности рассказать историю, которую никто из его домашних слушать уже не хотел. – Бабка моя много рассказывала, а она от своей бабки слышала… Бабка-то у меня замечательная была! Вот как-то помирать, значит, задумала. Лежит, не встаёт. А было ей о ту пору слегка за семьдесят – ну разве ж это возраст, она всю жизнь здоровая была и не болела, почитай, никогда, сколько я помню. А тут, значит, помирать… Ну я подумал-подумал, да купил бабке курочек. Утром уезжаю в город на работу, а ей наказываю, чтоб покормила курей-то, и зерно отмерил, оставил… Ну бабка поворочалась-поворочалась, поскрипела-поскрипела, а душа-то деревенская, разве ж может скотину голодной оставить. Ну, встала. А раз встала, то и чайку попила. А как чайку-то попила, так и помирать раздумала. Ещё лет пять прожила, а всё курочки мои!

– Так что бабка-то рассказывала? – напомнила Ида о теме разговора.

– Бабка-то? Да много чего, я уж всего-то и не упомню… Вот, к примеру, на том месте, где сейчас наш Помещик поселился, Николай, давным-давно дом стоял. Не этот, другой. Хороший, большой. По всем правилам построенный, на подклети, с двором для скотины, со светёлкой под самой крышей. Красивый, бабка рассказывала, с резными, значит, наличниками, нарядный такой…

– Так бабка твоя тот дом видела?

– Да нет, как она могла видеть! Говорю же, давно это было. А про дом-то ей её бабка рассказывала.

– Ну и что с домом?

– А что с домом? Сожгли его. Колдун там жил. И много от того колдуна беспокойства и неприятностей было. То дом в грозу сгорит, то град посевы побьёт…

– Так если дом в грозу сгорел, причём здесь колдун? – попыталась Ида вступиться за «коллегу».

– Ну как причём? Раз он колдун, значит всё зло в деревне от него, а как иначе? Колдун же! Вот, значит, и собрались жители трёх ближних деревень, ну не все, конечно, а которые посмелее, да как-то ночью двери подпёрли, а дом подпалили. Хорошо горел, бабка сказывала, на всю деревню жаром пыхало! Ну и сгорел дом, и колдун вместе с ним. А на пепелище долго потом ещё кота чёрного видели, большого такого, худющего… и шкура у него была как бы огнём-жаром местами опалённая… Потом исчез. Ушёл в другие места прокорм себе искать. Или пришиб кто… Бабка сказывала, что не иначе это колдун из пламени-то спасся, котом обернувшись… Ну да это сказки, страшилки для ребят малолетних! Как ему в огне уцелеть? Сгорел вместе с домом, как крыша-то обрушилась. Только печка да труба и сохранились. Долго с тех пор на месте этом никто не жил. А потом, после войны, ещё Первой мировой, переехали в эти места какие-то беженцы-горемыки, ну и на том, значит, месте и построились. Печка-то хорошая, крепкая была. Сколько лет на пожарище простояла, а ни кирпичика из неё не выпало. Вот вокруг печи, на старом месте, дом нынешний и возвели. За столько лет там бурьяном всё позарастало, конечно. Ну, расчистили, остатки брёвен сгоревших повыкинули, чтоб место ровное было, да и построились.