Александр Горохов - Сочинения в трех книгах. Книга первая. Повести

– Мы нормальные, – тихо проговорил тот, который был с темным смартфоном. – Только тут связи нету, ни Интернета, ни телефона. Только что была, а теперь нету. У нас все зависло.

– Без связи – это хреновато, – вступил заглянувший в машину вслед за мной крепыш-охранник, – помню, у нас в разведке однажды пробила пуля рацию. Было хреново. Ни вертушку запросить, ни доложить, что к чему. И вообще, без связи нельзя. Никак нельзя. Это у нас тут, как тогда там, получается.

– Меня Николаем зовут, – сказал я, – а то тремся тут боками, а как зовут друг друга, не знаем.

– Тимофей, – ответил крепыш.

– Меня зовут Коля, – сказал пацан, который казался постарше, – а он Санек.

– Вот что, пацаны, – не растекаясь по-пустому, скомандовал Тимофей, – тут в километре столб с надписью стоит. Там должно быть написано, где мы очутились. Сгоняйте по-быстрому. Узнайте. Тогда сообразим, куда нам двигаться. Пока вы обернетесь, мы колесо починим. Договорились?

Пацаны кивнули. Вышли из маршрутки. Были они в одинаковых теплых толстовках, таких же одинаковых спортивных штанах и кроссовках. Одинаковыми движениями накинули на головы капюшоны.

«Ну, близнецы-капуцины или двое из ларца – одинаковы с лица. Наверняка от армии косят, а сами в униформу наряжаются. Зачем? Чтобы спрятать непохожесть, не выделяться из стаи, не прослыть белой вороной или еще зачем? Одни так, а другие, наоборот, раскрашиваются, наряжаются шут знает во что, делают ирокезы или наголо бреются, чтобы выделиться, показать так свою индивидуальность», – ухмыльнулся я и подумал, что, должно быть, старею.

Мы пошли проводить их. Тимофей, как он сказал, «на всякий пожарный случай», дал старшему парню черенок лопаты, оказавшийся в маршрутке.

Пока шли, я узнал, что Тимофея, капитана-десантника, несколько лет назад ранило. Почти неделю валялся без сознания. Чудом выжил. Потом комиссовали по ранению. Он помотался по госпиталям, подлечился и теперь занялся нехитрым делом – подрабатывает в охране и восстанавливается. Хочет полностью выздороветь. Делает специальные упражнения и всякое такое.

Я рассказал, что после армии окончил институт, увлекся наукой, защитил диссертацию, работаю в закрытом НИИ. Рассказал, что раньше делали серьезные вещи, а теперь директора поменяли на блатного, хотят НИИ приватизировать из-за площадей, а до нас и науки дела никому нет. Не сильно распространяясь о научных делах, сказал, что сидим на бюджете, живем, как в анекдоте: начальство делает вид, что платит зарплату, а мы делаем вид, что работаем. Потому все толковые, которые не разбежались, подрабатывают. Так и перебиваемся.

Поняв, что пацаны настроились, что не пропадут и не подведут, мы повернули назад и скоро услышали ветерана.

Он объяснял Витьку:

– Раньше зайдет какой пожилой человек в трамвай, молодежь тут же место уступит. Без напоминаний, как пружиной из сиденья выстреливали. Без напоминаний. А которые делали вид, будто не заметили, так их народ пристыдит – хоть из вагона убегай. На всю жизнь запомнят! А теперь? В уши вставят эти штуковины. Наушники. Музыку-бубниловку на полную мощность врубят и ничего не видят и не слышат. Это у них, как они сами говорят, «отмазка такая». Для этих теперь тормозов нету. Все равно, старик или женщина беременная. Им по фигу.

– Точно, – согласился Витек, – тормозов у этих нету. Но я тебе, отец, вот чего скажу: и у других, которые постарше и совсем в возрасте, тоже нету! Вот недавно у соседей моих, людей пожилых, вроде вас, ванна прохудилась. Лет сорок стояла, а теперь потекла. Помыться нельзя, течет, заливают тех, которые под ними этажом ниже. Ну, у пенсионеров денег, естественно, нету, сын с семьей в другом городе, тоже без денег, старикам неловко к нему обращаться. Короче, поднатужились, подкопили. Месяцев пять собирали. Все это время купались кое-как. Дырку в ванне палкой затыкали и купались. Короче, на днях новую ванну купили. С установкой. Фирма привезла им. Ванна новенькая, блестит, вся в этикетках. Взрослые мужики лет под сорок в фирмовой спецухе установили, подключили. Все чин-чинарем. Старички расписались, что все в порядке. Те уехали. Эти купаются, радуются. А когда через два дня этикетки отклеились, старушка глядит, а эмаль под этикеткой сколота! Здоровый скол, с рубль размером. Старички на фирму звонят, так, мол, и так, вы нам бракованную ванну продали, а им: «Вы расписались, претензий не было. Они: «Да там этикетка была, не видно скола тогда было». Фирмачи говорят, что знать ничего не знают, что было отлично, было в порядке, а теперь сами поломали, может, молотком или ломом по ней стучали. Короче, послали куда подальше. Старуха в больнице, старик тоже того гляди туда попадет. Вот так их кинули. Должно, на складе чего-то в эту ванну свалилось, ну они там покумекали, сообразили – этикеткой намертво заклеили, чтобы не видно было и сразу не отклеилось, и подсунули старикам. Я им этот скол краской замазал, чтобы не ржавело дальше. Вот так стариков не только молодняк кидает, а и взрослые. Даже по мелочам. Лишь бы нажиться.

– Да, – согласился ветеран и повторил свою фразу: – Для этих теперь тормозов нету. Все равно, старик или женщина беременная. Властям все по фигу. А рыба, как известно, гниет с головы. Те воруют, значит, и остальным можно. А раз можно, то и нужно. Так государства и рушатся.

Помолчал и продолжил опять про троллейбус:

– А вот кто им, когда у них ноги держать не станут, место при такой морали уступит? Это вопрос.

Старик замолк, выдерживая паузу, и глянул на Витька.

У того ответ был готов:

– Этих сучков надо в армию. Там быстро мозг куда надо поставят. Научат родину любить и старших уважать. А вам, отец, тоже не фига по транспорту переполненному шастать. Жить надо в тихом месте. В деревне. Дышать свежим воздухом. Заниматься по мере сил физическим трудом. Например, растить в теплицах огурцы или еще чего. А то мотаетесь по городу. Только переполняете транспорт, и без того переполненный.

– Щщщщас! – ответил ехидно ветеран, – щас, через четыре «щ». Я свое заслужил и горбатиться на плантациях, как раб какой, не собираюсь! А тебе надо, ты туда и катись. Сильно умный.

– Чего!!! – завелся Витек, но увидел Тимофея и осекся.

А возле маршрутки у водителя дело двигалось. Он уже открутил колесо, разбортовал его и менял камеру.

Тимофей залез под машину, подергал шаровую опору. Вылез. Покачал головой, сказал:

– Хреновое дело, шаровая накрылась. Надо снимать. А где новую брать?

И безо всякой надежды спросил у водителя:

– Брателла, у тебя случаем шаровой опоры нормальной нету? Водитель бросил возиться с колесом, выпрямился.

– Поломанный? Ты точно знаешь? Сломался опора?

– Сломался.

– Опоры нету, – печально покачал головой водитель. – Я так и думал, когда снимал колесо. И где брать этот опора, не знаю.