Леонид Шевырев - Тёплые пляжи моря Лаптевых

Луна поднялась выше. Похорошела. Стала крупнее и ярче. Темные разливы лунных морей разрисованы кружками и точками кратеров, коих больше трехсот тысяч. Некоторые Семён без бинокля различал.

Вот он, прекрасный кратер Аристарх. Славная такая дыра глубиной в три версты. Ярче его на Луне ничего нет. Засыпал окрестности оранжевыми шариками из стекла, оттого и сияет. Аристарх вдохновил на писательский подвиг любимого Семёном Артура Кларка. Есть у этого писателя славный роман «2061: Одиссея Три» (1987).

Так! А что за светлые лучи расходятся от центров Коперника и Тихо? У Клиффорда Саймака о том своя повесть: «Зловещий кратер Тихо («The Trouble with Tycho»). Фантастика, конечно. Навеяна необычным обликом южной части нашего спутника. Именно там герои встретили лунные лишайники и самоцветы. И любовь.

Семён вздохнул. Когда-то Роберт Гук тоже размышлял о лунных ямищах. Ставил опыты. Удары метеоритов имитировал бросками горошин в жидкую глину. Зарисовывал, что получилось. Размышлял, не возникли ли лунные кратеры из идущих снизу вулканических газов. Кипятил масло, рассматривал газовые пузыри на поверхности. Очень схожи с лунными. Николай Козырев в 1959 году доказал: из центральной горки кратера Альфонс газы струятся поныне. Жив, жив наш спутник! Семён всмотрелся. Кажется, тот темный сгусток и есть Море Облаков. Где-то на его северо-востоке прячется буйный кратер Альфонс.

А в итоге что? Научная общественность доводы выслушала. Метеорную гипотезу сочла подходящей. Не смотря на очевидные нестыковки. Так, на внешней стороне Луны, что распахнута к Космосу и ничем не защищена, меньше «кратеров», чем на той, что глядит на Землю. Не логичней ли обратное? Опять же, крупные «кратеры» очень древние. Им миллиарды лет. Куда делись молодые? Метеориты продолжали падать, но новых гигантских ям не создавали. Может, не в метеоритах дело?

Да, вздохнул Семён, наука авторитарна. Корифеи зорко следят, чтобы подопечные следовали заданным ими трендам. Исследователю приходится выбирать между вкусными грантами за соглашательство с западными коллегами и мощным отторжением научным сообществом собственных работ, если пойдёт вразрез. Независимые мнения есть. На презренной научной периферии. Это энтузиасты вроде Семёна – «симпатичнейшие уродцы с перекошенными мозгами» ( Павел Коган ). В научном андерграунде (как и в любом другом) выживают те, кто решил проблему автономного пропитания. Например, Семён со своими нахлыстом и спиннингом.

Но ближе к теме. Кратеры, подобные лунным, на Земле есть. Полторы сотни. В 1960-м Роберт Сиклер Диц из Чикаго назвал такие земные штуковины «астроблемами», «звездными ранами». Это корифеям понравилось. Да и что проще? Неуправляемая небесная глыбища бабахнула, куда пришлось. У появившейся дыры нет и не может быть предыстории, С ней не может быть связано никаких закономерностей. С ученых взятки гладки. Ехидные альтернативщики могут сколь угодно спрашивать, почему в этих кратерах не бывает железа с никелем, как в метеоритах. Почему «сидят», не абы как, а словно с умом расставлены. В Русской Арктике, например, на границе Ледовитого океана и Евразии вдоль прямой линии. Возможно ли такое при случайном расстреле Земли каменными блоками из Космоса? Наука, конечно, нацелена на обретение истины, насколько возможно, но из-за человеческой природы штука… подловатая. Еретик в ней не задержится. Семён, бывший аспирант-геолог, немало потёрся в своё время на научных конференциях. Ответ официальной науки знал. Как и то, что за неудобным вопросом всегда следует раздраженная отповедь. С намёками на глупость вопрошавшего и на закрытые источники, к которым научным смердам доступа нет. Например, так:

– Как вы не поймёте, не может кратер родиться при ударе из недр! В породах астроблем особыетрещины! Такие для появления требуют грандиозной энергии, которой нет в недрах Земли! Возникают толькоот наложенного сверху атомного заряда. Или от удара метеорита!

Здесь основное слово: «только». Намёк на причастность к закрытым (но корифеям доступным) сведениям об испытаниях атомных бомб в шахтах и штольнях. Горе тем, кто найдёт такие же трещины в обычных породах (а научные изгои ищут и находят). Прощение невозможно. Ерник пожизненно помещён в позорный стан «альтернативщиков» и недоумков. В бан! Семён тоже полагал, что лунные и земные кратеры не имеют отношения к метеоритам, Они – места выхода на поверхность внутренней энергии. На Луне очень давние.

В этот свой поход он, наконец, достиг места из заветного списка мировых астроблем. о котором мечтал давно. Вдоль южного побережья Ледовитого океана «звёздных ран» три. Две притулились у моря Лаптевых в устье реки Беенчиме и на реке Попигай. Ну, на Попигай он ещё поедет. Третья астроблема – Карская. До неё далеко.

Огляделся. Ничего необычного. Плоская равнина. Левый берег подмыт Оленьком. Ягельная тундра. Куртины созревшей крупной голубики. У русла обильными гроздьями светились кусты красной смородины. Прутики карликовой берёзки, известной как «цепляй-нога». Путник не сразу понимает, что его сапог уже намертво схвачен длинным прочным стеблем и продолжает движение. Ещё шаг, рывок и – он на земле.

Семён огляделся и весело во весь голос крикнул:

– Ну, здравствуй, дорогая Беенчиме-Салаатинская астроблема!

Рассмеялся. Он добился своего. Находится там, где давно хотел побывать. Скромная, конечно, штучка, эта Беенчимская астроблемка. В поперечнике верст восемь. Но у неё, как у Лунных красавцев-кратеров, есть собственная центральная горка. И кольцевой вал. Будет на что глянуть.

По прибрежной гальке с ласковым «пиу-пиу» сновал пёстрый кроншнеп-малютка. Галечник под ним не простой. В нём алмазы. Где тут участок Пироповый? В кубометре песков там больше карата драгоценного минерала.

Парочка черных журавлей замерла вдали. Желтоватый мамонтовый бивень длиной метра три выглядывал из промоины на пойме. Ценная штука для поделок. Семён присмотрелся. Да, крупная зверюга здесь когда-то жила. Вода вымыла из вечной мерзлоты и другие кости. Бивни мамонта и моржовые клыки в старину именовали «рыбьим зубом». В 1662 году Дежнёв вывез в Москву и сдал в казну его 289 пудов. Государство приняло всё по 60 рублей за пуд. Насчитали семнадцать тысяч «рублёв», По-царски отблагодарили. Званием атамана. Выплатой личной доли – пятьсот рублей соболями. Погасили долги по вещевому и денежному довольствию за несколько лет службы. Ныне спрос на бивни возродился. Ими заинтересовался Китай. Туда идет вся добыча, законная и незаконная. Всё побережье поделили добытчики. В их ватагах человек по пятнадцать-двадцать. Уголовники есть. Ездят и на острова моря Лаптевых. Дорого, далеко, опасно. Китайцы дело ведут умело. Оттого цена падает. Общаются с искателями через перекупщиков. Те недавно за килограмм платили искателям шестьдесят пять тысяч, теперь – двадцать. Другое дело, что бывают бивни по девяносто килограммов (пятьдесят, в среднем). Так что заработать пока можно.