Владимир of Владимир - Шизоид

– Подожди минуту, чулки найду.

– Да вот же, висят на стуле.

– Это не то, это колготки. – Бывшая мило захихикала.

– Они до двух ночи сидели, пили, танцевали в ночном ресторане, а затем вернулись к ней вместе…

– Вставай проспали. – Бывшая толкала Звягинцева в бок: – Слышишь шаги, Даниил проснулся. Ну вставай же.

– Сколько время? – Звягинцев взглянул на ручные часы. Затем обнял свою бывшую и повалил на кровать: – Ну ты вчера и погуляла, у тебя круги под глазами.

– Сумасшедший, меня на работе расстреляют.

– Не расстреляют, я тебя подкину. – Он припал к её пухлым губам, всё таким же желанным, как в дни их знакомства.

– Ма, ты на работу собираешься? – За дверью послышался голос их сына. Когда дверь приоткрылась и появилась голова Даниила, его родители стояли рядом, мать повернувшись спиной, застёгивала халат, отец в трусах прятался за ней.

– Ничего себе!

– Ты кстати вспомнил, что у матери вчера был день рождения?

– Ну па, ма… – Только и смог сказать паренёк, вспомнив что именно так он говорил в детстве. Отец взял его за шею и прижал к матери, тот глубоко вздохнув, обнял их обоих.

– Опаздываю, нужно собираться. – Пряча глаза стал подгонять Звягинцев, пытаясь набрать номер Сергеева.

У Сергеева ровно в девять позвонил домофон, на экране красовалась дочь Гуссева, пришедшая с братом. Хотя брата Юрий к себе не приглашал, встретил на пороге, доставшейся по наследству квартиры, с распростёртыми объятиями. Сам повесил их верхнюю одежду, пригласив в зал.

– Хорошая берлога. – Сказал Гусеев, оглядывая помещение.

– Что там на верху? – Спросила его сестра, восхищённо глядя на мотоцикл. Оба они по-русски говорили с акцентом, только Гусеев младший с кавказским, а его сестра уже с английским.

– Вроде спальни, я туда ещё не доползал.

– Это ваша супруга? – Спросил Гусеев, глядя на женщину сидящую к ним спиной, в коротком платье. Молодой стилист, подозрительной ориентации, закончил макияж на её лице.

– Нет, это моя горничная.

– Я закончил, Юрий Николаевич. Причёска, нарисовал лицо, оставил Екатерине Михайловне, омолаживающий крем. – Молодой специалист состроил глазки Гусееву. В его руке скрылись пятьдесят евро и он ушёл, привлекая к себе внимание.

– Юрий, Николаевич, вы меня озадачили. – Сообщил Гусеев, мотнув указательным пальцем над головой. Он с интересом разглядывал горничную, в которой вряд ли кто теперь мог узнать сумасшедшую побирушку. На ней было прекрасное платье, с белым передничком и вряд ли кто дал бы ей, её тридцать четыре года.

Вновь зазвонил домофон и на экране монитора появился молодой мажор с каким-то мордоворотом:

– Юрок, респект, это Батон за тачкой. – Молодой человек в объектив камеры, состроил козу из пальцев.

– Прошу прощение господа, рутина. – Говорил Сергеев: – Виски, кофе, чай, лёгкий завтрак? Может кальян? – Взгляд Гусеева задержался на кальяне и поэтому хозяин квартиры позвал горничную, ковыряющуюся на кухне.

– Нет. – Сказал Гусеев: – Этим должен заниматься мужчина.

– Екатерина Михайловна, покажите нашему гостю, табачные смеси.

– В дверь позвонили и в помещении появился молодой человек, с охранником:

– Ну всё брателла, документы в порядке, держи бабки. – Охранник открыл чемоданчик и выложил пачки денег, на стол.

– Сергеев взял пару пачек и подошёл к своей аппаратуре, пропустив деньги через счётную машину:

– Всё в порядке. – Ответил он.

– Клевая пещера для тусняка. Ну я погнал, не терпится обкатать тачку.

– Сергеев высунулся в окно, что бы пультом открыть кованные ворота. Его бывшая машина ревя мотором, покинула закрытый двор.

– Зачем ты продал такую красавицу? – В голосе гости слышалась грусть.

– Статус мента не позволяет иметь такой транспорт.

– А что же, до этого?

– Я служу в уголовке второй день.

– Ну и зачем вы им служите? – Затягиваясь из кальяна, спросил Гусеев.

– Все мы кому-то служим. Вот и ваш отец кому-то служил.

– Алик ты не понимаешь, это так романтично, наш Юрий как Джеймс. – Девушка сложила обе руки, изображая заставку из фильма, будто она стреляет: – Бонд. Ждеймс Бонд.

– Вы умница Эмма. Давайте перейдем к делу. Садитесь сюда. – Сергеев усадил девушку, перед монитором: – Сейчас мы с вами будем составлять фоторобот.

– Детективы моя слабость…

Серафима дожидаясь трамвая ощутила слабость, это о себе говорил голод. Она покопалась в своей сумочке, но не нашла, положенного заботливой рукой бабушки бутерброда.

– Вернулась домой поздно, бабушка забыла положить. – Подумала она, доставая мобильный телефон:

– Алексей Анатольевич!

– Ты где затерялась? – Послышалось в трубке.

– Есть, Алексей Анатольевич. Нашлась бабулька опознавшая Клёпкина. Она как раз собачку выгуливала и видела, как Клёпкин выходил из парадного в начале девятого. Как раз время убийства. – Серафима села, в подошедший трамвай. Она вернулась в «контору» около четырёх часов пополудни и сразу зашла к майору. У того за столом уже сидели Соколов и Сергеев.

– Присаживайся Александрова. – Кивнул майор.

Говорил Сергеев:

– Ночью я по шерстил в интернете и надыбал некую интересную информацию. Оказывается у Клёпкина есть старшая сестра.

– Как так, почему в деле не отмечена? – Соколов состроил вид непонимания.

– У неё девичья фамилия Усикова. Они с Клёпкиным от разных отцов. Казалось бы легкомысленная особа. – Сергеев разбросал на столе фотографии, где женщина лет сорока пяти, красуется в разных купальниках и шортах, вероятно где-то в Турции: – Но у неё бизнес, она владеет стриптиз клубом.

– Да, далеко не Венера. – Заметил Соколов, разглядывая фотографии.

– Чего не скажешь о её брате. – Сергеев бросил на стол ещё стопку фотографий.

– Позволь, это что за красавцы? – Спросил Звягинцев, разглядывая оголённых молодых людей.

– Вот он, Клёпа. – Беря одну из фотографий, сказала Серафима.

– То есть ты хочешь сказать, что наш субъект подрабатывает у сестры. – Догадался Звягинцев: – Так. Так. От трудов праведных, не наживёшь палат каменных.

– Это мужской стриптиз, для одуревших от скуки баб. Попрёмся в наглую, можем спугнуть. – Резонно заметил Соколов.

– Как говорит русская пословица, деньгами чувств не купишь, а удовольствия сколько хочешь. – И как бы подтверждая правоту своих слов: Так ведь Александрова? – Задумчиво спросил Звягинцев.

– Почему вы меня спрашиваете?

– Потому деточка, что стриптиз мужской. Ты у нас будешь отвечать за Аполлонов, призывно зовущих с эстрады, но а мы затеряемся в зале, средь скучающих дам. – Анатольевич встал из-за стола, оглядывая свой внешний вид. Его ковбойские сапоги со скошенным каблуком и джинсы, не мешало бы привести в порядок, одни постирать, другие почистить.