Владимир of Владимир - Шизоид

– Я на эту роль не подойду. – Тихим голосом заявила Серафима, стыдясь, что ей нечего надеть, для того что бы походить на одуревших от скуки дур.

– Вам бы очки и образ учительницы, вполне уместен был бы. – Неожиданно заметил Сергеев.

– Неужели в таком заведении педагоги бывают? – Удивлённо спросила Серафима.

– Кого там только не бывает, являются даже покрытые паутиной и плесенью служительницы библиотэк. – Соколов яхидно ухмыльнулся: – Как говорит Анатольевич, не родись красивой, а родись счастливо-богатой.

– Ну что, доложусь полковнику, а дальше сориентируемся на местности.

– Зачем на местности господин майор, у меня есть распечатка плана этого заведения. – И Сергеев достал из внутреннего кармана кожаной куртки, сложенный в четверо лист бумаги.

– Молодец Сергеев, так держать. – Одобрил начальник, разглядывая план.

– Не факт, что мы встретим этого киллера-стриптизёра в заведении его сестры, домой-то он не суётся. – В глазах Соколова промелькнула зависть.

– Господа офицеры, готовим нашего тайного агента под псевдонимом «Училка», к всеобщему возврату, первобытного разврата. – Звягинцев ткнул пальцем в план помещения: – Сядешь здесь, прямо перед эстрадой. Сергеев контролирует главный вход. Соколов служебный выход, я контролирую зал. Если он на эстраде, берём его голенького, не станет же он ствол в плавках прятать. Ну что, хорошая девочка, придётся стать плохой.

Наша хорошая девочка, впервые была в таком заведении. Усердному в труде человеку, не остаётся времени на развращение своей души. Серафима скромно села на высокий табурет, возле самой эстрады. Рядом сидели три разнузданных женщины, в хорошем подпитии. Они буквально вошли в раж, от хорошо сложенных, оголённых мужских тел. Казалось бы, скажи им час назад что они будут себя так вести, не поверили бы и возможно даже оскорбились. Здесь было три поколения, и судя по внешности, бабка, дочка и внучка. От одной такой догадки, у Серафимы запылало лицо.

– Ба, какой брутальный мачо, ты ему в трусы всю пенсию про совала.

– Мам, от твоих купюр, у него зад отвисает как у бабуина.

– Это бабуля ему подушку безопасности делает. – Семейка трёх поколений, буквально заходилась смехом.

– К Серафиме подсел всё ещё красивый мужчина, лет шестидесяти. Было заметно, что он уже не плохо зарядился и продолжал это делать дальше, потягивая что-то из бокала.

– Позволите угостить вас, чем-нибудь?

– Спасибо не стоит. – Серафима сидела зажав в руке две тысячи рублей, выделенные ей Звягинцевым, для нужд операции. Она бы так и продолжала держать эти деньги в руках, если бы красавец на сцене, не присел бы перед ней, оттягивая свои плавки.

– Ну ты положишь наконец, или нет? – Произнёс двусмысленно обладатель загорелого тела. Серафима сжалась словно маленькая девочка и бросила деньги, заметив словно во сне, как купюры ловко прихлопнула резинка плавок. У неё от голода стала кружиться голова. Сзади на сцене появился Пушкин с тростью и в бакенбардах.

– Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог, он уважать себя заставил, и лучше выдумать не мог… – Как будто со стороны она услышала свою декламацию.

– Вы знаете, я музыкант… – Слышался её сосед, словно в ватной пелене: – Вы думаете, что я делаю в этом убогом месте, но именно здесь встречаются некие прекрасные музы, достойные кисти художника. Вы прекрасно декламировали Пушкина…

– Пушкина! – Серафима словно пробудилась и посмотрела на эстраду, Пушкина там не оказалось: – Это он.

– Кто он? – музыкант взял её за руку.

– Папаша, идите домой к внукам. – Серафима обогнула эстраду и бросилась в подсобное помещение.

– Вам здесь нельзя! – Попытался её остановить охранник, но она сунула ему в нос удостоверение:

– Где Клёпкин?

– Не знаю, может в раздевалке.

– Где это?

– На право, по коридору.

– За ней бежали уже Звягинцев с Сергеевым. Они выскочили через служебный ход во двор.

– Пушкин не пробегал? – Выпалила Серафима Соколову, стоящему на страже.

– Ты что белены объелась, обнюхалась и обкурилась?

– Серафима побежала назад в помещение.

– Через окно ушёл на стоянку. – Сообщил Звягинцев, выпрыгивая в распахнутое окно. За ним кинулась Серафима, но Сергеев остановил её, выпрыгнув первым, взял её за талию и спустил уже под окном, с уличной стороны дома. Они побежали вдоль припаркованных машин. Впереди удалявшаяся спина, показалась ей чем-то знакома:

– Клёпкин! – Крикнула Серафима и тот мгновенно развернулся. Серафима увидела тёмный ствол пистолета и впервые вся жизнь промелькнула у неё перед глазами. Взявшийся не весть откуда Звягинцев закрыл её своим телом и в воздухе грохнул выстрел, отдавшийся эхом в крышах домов. От попадания пули, майора дёрнуло в сторону и только теперь он выхватил свой ПМ – пистолет Макарова. Наша девочка с удивлением заметила дырку во лбу Клёпкина, и его тело как замедленном кино, стремящееся к земле. Она обернулась назад, там в двадцати шагах стоял Сергеев в кожаной куртке, накинутой на кожаный комбинезон, мотоциклиста. В одной руке он держал расписную каску, с затемнённым стеклом, в другой пистолет Макарова.

– Готов. – Сказал Соколов, подошедший к трупу, сам даже не успевший достать своё оружие, в момент опасности.

Серафиме увидевший кровь на рукаве Звягинцева, вновь стало дурно, но её здоровой рукой подхватил майор.

– Хороший выстрел, Юрий Николаевич. Я ваш должник. Однако впредь попрошу стрелять хотя бы по ногам. – Услышала Серафима голос Звягинцева.

– Рефлекс. Если бы я головой думал куда стрелять, всё могло бы окончиться плачевно.

– Ну что краса, до пояса коса, оклемалась. – Звягинцев попробовал улыбнуться, но у него получилось не очень, страдание причиняла рана: – Одна бросилась на преступника, а от вида крови, сознание теряешь. Родина – мать, умей за неё постоять. – Произносил с пафосом шеф.

– Простите Алексей Анатольевич, это у меня от голода. Закрутилась, забыла покушать. – Соврала Серафима, не уточняя что у неё не было денег на еду.

– Вот ведь молодёжь, не о чем не думает, про пихала две тыщи в трусы стриптизеров, нет что бы купить себе бутерброд.

– Спасибо вам Алексей Анатольевич. – И девушка ткнулась в грудь Звягинцева.

Вскоре понаехали машины с мигалками, Звягинцева посадили в скорою и увезли. Затем увезли и тело убитого.

– Мда, тело убийцы у нас есть, а кто заказчик, теперь пожалуй не узнаем ни когда. – Сказал Соколов, глядя на Серафиму. Ему очень хотелось, что бы она позволила себя проводить, понимая что ключ к этому его извинение, но гордость, в данном случае самомнение, не позволяла это сделать при Сергееве. В результате он беззаботно спросил: – Тебя подвезти.