Виолетта Трофимова - За гранью грядущего. Роман

Дейзи кивнула. Лайм говорил, не смотря на нее, крепко вцепившись в руль. Девушка накрыла его руку своей и сказала мягко:

– Прости, если я причинила тебе боль.

Лайм обернулся и взглянул на нее с несколько грустной улыбкой.

– Ничего страшного. Я сам должен был тебе рассказать. Я заметил, что ты чем-то обеспокоена, но не решался спросить, в чем дело.

Он говорил вроде бы искренне, но Дейзи поймала себя на том, что впервые усомнилась в его словах. Однако она не могла полностью сомневаться в его правдивости. Дейзи знала, что его отец умер, когда ему было года двадцать два. Мать Лайма никогда не работала, он был единственным ребенком в семье, и ему трудно пришлось, когда он остался единственным кормильцем. История, которую рассказал Лайм, была вполне правдоподобной, но что-то продолжало мучить Дейзи, какая-то неудовлетворенность. Телефон, почему он показался ей знакомым?

Некоторое время они ехали молча. Дейзи сидела, как будто съежившись, засунув руки в широкие рукава теплого свитера. Она подумала о том, что уже несколько дней не звонила матери. Мать Дейзи жила далеко, в Европе. Забавно, что Европа все еще была «далеко», несмотря на прекрасную связь. В Америке ее мать была довольно давно, зять ей понравился, и она более или менее успокоилась. У них с Дейзи были сложные отношения, хотя они и были как подруги. Мать девушки всегда мечтала видеть дочь на сцене и была счастлива, что карьера Дейзи развивается довольно быстро под чутким руководством Лайма. У каждой из них была своя жизнь, хотя они и переписывались по электронной почте почти каждый день и всегда были рады поговорить друг с другом по телефону.

На подъезде к Нью-Йорку Лайм прервал затянувшееся молчание.

– Я могу позвонить миссис Браун, и, если она пригласит нас на ужин, мы можем сходить к ней. Ты могла бы поговорить с ее сыном насчет клипа.

– Согласна, – отозвалась Дейзи и улыбнулась, кажется, впервые за всю поездку. – Я бы только не хотела, чтобы он что-нибудь менял в моем сценарии.

– Знаю, – сказал Лайм. – Я говорил Брауну, что ты все привыкла делать сама.

– И как он к этому отнесся?

– Ему же лучше – меньше делать надо! А если серьезно, Браун посмотрит сценарий с точки зрения зрителей. Если все подойдет, он ничего менять не будет.

– Ладно, пока что я хочу в магазин. Кстати, кто из нас будет платить за всю ту белиберду, которую я куплю?

– Моя машина, – сказал Лайм с улыбкой, – и моя кредитная карточка.

Они направились в новый огромный торговый центр, внешне напоминавший небоскребы-близнецы Центра Международной торговли на Манхеттене. Дейзи никогда не смогла бы объяснить, почему ей нравилось ходить по магазинам. Это увлечение не принимало у нее форму болезни, как у других. Девушка вполне могла обойтись без «шопинга». Она не расстраивалась, когда не могла позволить себе купить слишком дорогое платье. Но разглядывать и мерить одежду Дейзи любила. С другой стороны, она обожала всякие безделушки: заколки, ленточки, разную бижутерию. То, что девушка все это покупала, не означало, что она это носила, ведь одевалась она обычно весьма скромно. Серег Дейзи для себя не признавала, еще в юности отказавшись прокалывать уши, но иногда надевала клипсы. Кроме одежды и бижутерии было еще два отдела, к которым она питала особое пристрастие. Во-первых, это были товары для дома. Правда, сейчас девушка их редко покупала. Но зато, когда они с Лаймом въехали в новое жилище, каким удовольствием было для Дейзи выбирать по своему вкусу шторы и занавеси, обои и ковровые покрытия! Девушка всегда мечтала, чтобы по всему дому можно было ходить босиком, и добилась этого, хотя сама так и не смогла полностью отказаться от тапок. Другим ее увлечением были книги, особенно, альбомы по искусству. Еще задолго до брака Дейзи хотела собрать коллекцию альбомов с хорошими репродукциями картин любимых художников: Энгра, Гейнсборо, Карла Брюллова, русских передвижников, Рафаэля, Тициана, Леонардо да Винчи, Веласкеса. Ей также нравились работы Боттичелли своим удивительным внутренним светом. К импрессионистам девушка относилась спокойно, как и к прерафаэлитам, хотя и любила отдельные их картины. Дали она ценила как великого мастера, имела дома хороший альбом «Мир сюрреализма», но он не был в числе ее любимых художников. Среди более редких вещей в ее коллекции присутствовали «Английский портрет XVII века» и «Английские и французские художницы XVII—XVIII веков». В своих художественных пристрастиях Дейзи была консерватором. Современное искусство она переносила с трудом. Раньше, в детстве девушка питала страсть к старинным вещам – от книг до экипажей, но со временем несколько охладела к антиквариату и ограничилась покупкой мебели под старину для своего дома.

Припарковав машину на подземной стоянке, Лайм отдал Дейзи свою кредитную карточку и отправился дожидаться ее в кафе, которое находилось двумя этажами выше отдела женской одежды. Девушка предложила мужу пойти вместе с ней, но он отказался, сказав, что обязательно посмотрит все ее покупки в отеле. В отделе Дейзи интересовали, прежде всего, платья, юбки и блузки, несмотря на то, что обычно она носила брюки. На сей раз, она присмотрела себе пару деловых костюмов, шикарную выходную блузку с длинными манжетами и юбку в стиле кантри. Продавщицы не переставали восхищаться ее отличной фигурой. Дейзи шла по галерее в своей длинной юбке, толстом сером свитере и белых полуботинках, неся пакеты с покупками в обеих руках. Ей нравился этот огромный универмаг с его бесконечными этажами, эскалаторами, обилием иллюминации, правда, не раздражающей, фонтанами в центре зала почти на каждом этаже. Она проходила мимо страшно дорогих автомобилей, которые она и за обычную цену никогда бы не купила. Дейзи зашла в стеклянный лифт вместе с какой-то пожилой женщиной. Она обожала такие лифты. Ее соседка внимательно посмотрела на нее и вдруг воскликнула:

– Дейзи Миллан! Вы ведь Дейзи Миллан!

– Да, – с улыбкой ответила девушка.

– Ну надо же! Вы знаете, я была на Вашем концерте в Колумбийском университете. Мой внук там учится и взял меня с собой.

– Я очень рада.

– Как же Вы, такая звезда, ходите по магазинам одна, без охраны?

– Я пока не такая уж и звезда, а, что касается охраны, то у меня есть муж.

С этими словами Дейзи, кивнув даме на прощание, вышла из лифта и направилась в кафе. Лайм сидел один за столиком и пил апельсиновый сок. Девушка опустилась на стул рядом с ним и поставила пакеты.

– Ну вот, меня уже начали узнавать в лицо, – сказала она весело.

– Правда? Это забавно. Хочешь соку?

– Да, мультивитаминный, пожалуйста.

Лайм сходил к стойке и принес ей стакан.

– Спасибо, дорогой.

Дейзи тянула сок и болтала с мужем об универмаге, о даме в лифте и о других мелочах. Она уже чувствовала, что отдохнула.