Александр Гельманов - Древо прошлой жизни. Том III. Часть 3. Эмблема Создателя

– Хорошо, сэр, – ответил он и порылся в своих записях.

Сумма меня полностью устроила, и я, торжествуя оттого, что быстро устроился на ночлег, чуть было не забыв взять ключ, ринулся по крутой лестнице на третий этаж. Номер оказался в конце коридора, под самой крышей, и с окном, выходящим на соседнюю улицу. В маленькой комнате было всё необходимое, включая телевизор и стол с лампой, правда, помещение казалось несколько мрачноватым – шторы, покрывало, мебель, двери – всё тёмного цвета, но интерьер со средневековым уличным пейзажем за окном мне понравились. Я сразу выложил часть вещей из рюкзака, решив взять его с собой, и переложил бинокль в сумку. Потом, даже не умывшись, помчался, нахлобучивая шляпу, вниз, кивнув на бегу бородатому портье, слегка удивлённо посмотревшему вслед.

Гостиница была небольшой, номеров на двадцать, без ресторана, но в номере у меня остались две банки тушёнки, кофе и пачка сухарей, так что за ужин я не беспокоился, а в радиусе метров ста я насчитал на плане города шесть продуктовых магазинов и несколько кафе. Мои часы показывали около полудня. Долгожданный момент наступил, и я опять поймал себя на мысли, что за все эти долгие месяцы мне было не с кем поделиться ни своей тайной, ни своими переживаниями. Фактически, все, кто мне помогал, в истинные обстоятельства не посвящался, – я не мог рассказать правду никому, и здесь, снова оказавшись один, на помощников не рассчитывал. Да и мог ли я ожидать помощи, не понимая по-немецки ни бе ни ме? О-о, если бы знать, как сложится мой туристический вояж!

Мюнстермайфелд – городишко компактный, не крупнее нашего обычного райцентра – пройдёшь меньше, чем за час. В отличие от «лимонно-абрикосовой» Франции, большинство домов, включая черепичные крыши, представали здесь в каких-то тёмно-коричневых, тёмно-бурых, чёрно-серых тонах, но среди них не найти и двух одинаковых. Встречалось немало зданий белого цвета, а также со стенами, выложенными под старину из плоского неправильной формы камня либо кирпича, тоньше нашего. Постройки, как правило, имели два-три этажа, без архитектурных излишеств, со строгими рамами окон. У многих из них были эркеры и окна, выступающие на скате крыш. Некоторые дома выходили на улицу торцевой стороной с одним-двумя оконцами, другие смотрели на улицу фасадом, украшенным цветами, стены нередко покрывал плющ. Каменные терраски пестрели яркими цветами, перед входом росли южные кусты и деревья, которые можно увидеть разве что в дендрарии. Как известно, внешний порядок воинского подразделения оценивают не по четырёхбальной шкале, как бывает в студенческом общежитии, а эталоном, известным любому командиру, и сказать, что городок был прибран – значит не сказать ничего. Как во многих городах Германии, тут использовался способ строительства «фахверкхойзер». Когда не хватало камня, из деревянных балок сооружали каркас, «клетку», и заполняли стены глиной, навозом и прочим материалом. Потолки в средневековых жилищах сравнительно низки, однако подобный кров был устойчив, доступен и отличался дешевизной и теплом. Так строят и теперь, хотя это, скорее, дань традиции, а традиции объединяют в неуловимую идею национальный и архитектурный стиль. Островерхие коньки черепичных крыш с фахверковыми фронтонами или стенами домов попадались на каждом шагу. Центр города застраивался более хаотично, иногда узкая мощёная улица упиралась в дом, объехать который можно было, немного повернув за угол. Местечко смахивало на картинку средневекового королевства, незнамо как воплощённую из сказочных представлений детства.

Мне следовало выйти из города по Оберторштрассе и, дойдя до знакомого перекрестка, свернуть на улицу курфюрста Балдуина, – её направление указывало дорогу на Виршем. День был в разгаре, работали учреждения и магазины, но прохожие почти не встречались. Я быстро дошагал до окраины, и на газоне у проезжей части увидел декоративную белокаменную глыбу, рядом с которой на столбике была стрелка-указатель:

BURG ELSAS

Замок Эльзы! В этот миг я испытал то же самое, что и месяц назад, разглядев с горы придорожный знак французского городка Шато-конти. Скоро я вышел на загородную трассу, обозначенную как шоссе с номером 37, и миновал правый поворот на Пиллиг. Двухполосная асфальтированная дорога со столбиками по обочинам проходила среди ухоженных полей. Впереди начинались дома бауэров, впрочем, мало отличавшихся от построенных в городской черте, – никаких сеновалов, мычавших коров и силосных ям. Я оглянулся назад – церковь, в которой я побывал, величественно поднималась над крышами игрушечных домов, за городом, вдалеке, полосой, синел лес. Виршем растянулся на несколько сот метров, но едва я ступил на Паппельштрассе – улицу, делившую его надвое, в кармане жилета затренькал телефон, и я от неожиданности застыл на обочине. Вряд ли звонил Марк.

– Аллё, аллё. Да… да, я, – из Шато-конти звонил Мишу. – Как вы там?

– Мы – в порядке, беспокоимся за вас. Куда занесло вас на этот раз?

– Я у друга. В одной немецкой деревеньке – хорошо в краю родном – чаши полные вином.

– Саша, послушайте меня внимательно. У меня не очень хорошие новости.

– Начните с не очень плохой.

– Сегодня в 10 утра позвонил Кулешов. Он заявил, что перестал контролировать своих людей, – двое его помощников угнали «мерседес» и исчезли.

– Что это значит?

– Насколько я понял, речь идёт о начальнике его службы безопасности Борунове и каком-то блатном.

– Да, знаю – по кличке «Совок». Может, наш олигарх врёт? – спросил я.

– Маловероятно. Борунов сказал, что найдёт вас, чего бы ни стоило, и Кулешов пытался его урезонить.

– Вы ему верите?

– Я пригрозил ему, что если с вас упадёт, хоть волос, он попрощается с бизнесом и присоединится в Лондоне к своим беглым землякам. Думаю, верить нужно, но шансы остановить охоту на вас у него минимальны. Местонахождение тех двоих неизвестно, связи с ними нет.

– Где сейчас остальные люди Кулешова?

– Под арестом трое, ждут суда. Но вы напрасно разозлили этих двух, – ими движет личное – банальная месть.

– Что же делать?

– Задействую свои связи в полиции, думаю, повод для их задержания найдётся. Кулешов обещал мне предпринять кое-что – он заинтересован в вашей безопасности и поэтому позвонил сам. А вам лучше всего сейчас вернуться в Москву и ждать разрешения формальностей с наследством. С этими побрякушками Эльзы много всякой возни, эксперты ещё не завершили оценку стоимости.

– Говорят, на том свете ничего не пригодится.

– Заверяю вас, сделаю всё, что смогу.

– Хорошо, я всё понял. Привет Констанции.

– Само собой. Уж не знаю, чем вы приворожили нашу Клотильду, – ждёт не дождётся, чтобы испечь для вас пирожков. Не забывайте, теперь вы должны быть осторожны и при малейшей опасности сразу звонить мне. В любое время суток.