Елена Касаткина - Завороженные. Следствие ведёт Рязанцева. Детектив

– Елена Аркадьевна, допросите ещё раз подругу. Надо пригласить художника и попробовать по описанию нарисовать те драгоценности, которые Семыгина видела на Виктории Огневушкиной. – Лена кивнула. – Когда рисунки будут сделаны, передашь… передадите их Котову и Ревину, – Махоркин посмотрел на оперативников, – ну вы знаете, что с ними делать. Ломбарды, комиссионки, антикварные магазины – на тебе, Олег. Объявлениями в газетах и интернете занимаешься ты, Виктор. Заодно и на интернет-аукционы загляни, преступники сейчас продвинутые пошли, не гнушаются интерактивом. Тем более там легко скрыться под псевдонимом. Как только поступит «Дачное дело», жду вас снова в моём кабинете. Думаю, часам к четырём оно уже будет у меня на столе, я позвоню. Всё, все свободны. – Сотрудники двинулись на выход. – А вас, Елена Аркадьевна, я попрошу остаться.

– Ну, наконец-то, – Лена обвила руками шею Махоркина. – Ты заметил, как Волков стрельнул в нас глазами? Похоже, штандартенфюрер Мюллер, конспирация – не ваш конёк.

– Ну и чёрт с ним. – Махоркин захватил широкими ладонями её лицо, склонился и поцеловал. Поцелуй был долгим, как будто он пил и не мог напиться. – Я соскучился.

За дверью послышались шаги, и тут же без стука ввалился Волков. Лена едва успела отскочить в сторону. Судмедэксперт хитро прищурился.

– Чего тебе? – Махоркин попытался состроить недовольное выражение на лице. Получилось не очень.

– Так я вам фотки забыл отдать, с места убийства.

– Хорошо, давай и иди уже. – Махоркин вырвал стопку снимков из рук судмедэксперта и передал Рязанцевой

– Ох, простите, что я помешал вам деньги прятать, – съязвил долговязый «гасконец», ещё минуту потоптался на месте из вредности и неспешно покинул кабинет.

– Вот же… – На этот раз Махоркин решил не рисковать и закрыл дверь на ключ.

Лена перелистывала фотографии, и по лицу было понятно, что она уже вся погружена в тему убийства.

– Лен…

– Саш, глянь. – Лена протянула снимки. – Ты ничего не замечаешь?

Махоркин взял фотографии и стал внимательно разглядывать страшные картины преступления. Но ничего не обычного в них не было. Сколько таких снимков он уже пересмотрел за 10 лет службы.

– Ничего необычного… Что тебя зацепило?

– Трупы. Видишь. Лица обеих накрыты, у внучки курткой, у бабушки кухонным полотенцем.

– Да, действительно… – Махоркин поднял глаза на Лену, – ты хочешь сказать…

– Точно также были прикрыты лица Погонезовых.

– Нет, ну этого не может быть… где Москва и где Сочи… это чистой воды совпадение.

– Саш, ты веришь в такие совпадения? Я нет.

– Но почему ты решила, что лица обязательно накрыли, может просто так получилось, что куртка упала с вешалки на лицо. Вот, посмотри, сколько там одежды висит, как раз над трупом.

– Ага, и кухонное полотенце тоже?

– Полотенце могло быть в руках у старушки, падая, она им взмахнула, ну, а куда полетит тряпка никому не ведомо. Говорю тебе – это совпадение. Подумай сама, не может один и тот же человек совершить одновременно два преступления в разных точках страны.

– Одновременно не может, согласна. А когда произошло это убийство?

– В прошлый понедельник. – Махоркин глянул на календарь, на котором по морским волнам бежала золотоволосая девушка. Июльскую страничку он хотел перевернуть ещё утром, начинался август, но, посмотрев на картинку, передумал. – Двадцать четвёртого.

– А Погонезовых убили тридцатого. Целая неделя разницы.

– Ты хочешь сказать, что кто-то совершил убийство в Москве, потом отправился в Сочи, чтобы там немного пострелять?

– А почему нет?

– А зачем? Зачем так далеко ехать, если и в Москве есть ещё, чем поживиться.

– Я не знаю зачем, но, если мы чего-то не знаем, то это совсем не означает, что такого не может быть. Но не совпадение это. Точно тебе говорю.

– Вот же ты упрямая.

– Да, но от моего упрямства пользы больше, чем вреда. Кстати… – Лена взметнула бровями. – Насчёт совпадений. Мы вчера со Светкой вечером гуляли в парке. И над нами каркнула ворона.

– И что? – заулыбался Махоркин.

– Светка говорит, что это знамение.

– Так уж и знамение? – Улыбка расплылась ещё шире.

– А ты не смейся, Светка между прочим того…

– Что значит того?..

– Умеет предсказывать события.

– Да, ладно.

– Не веришь? Я ей вот тоже не поверила, как и ты – начала про совпадения говорить, а теперь думаю, нет, права Светка.

– И что же она предсказала?

– Ну не она сама, а сны её. Знаешь, в ночь, когда на даче произошло это ограбление с убийством, ей приснился вещий сон.

– И что? Она видела убийцу?

– Не знаю. Говорит, что женщину видела, красивую и страшную одновременно.

– Как это?

– Ну, бывает такая красота – жуткая, дьявольская, роковая.

– Ты лучше скажи, как мама твоя, а то мне без тебя одиноко по вечерам, не с кем по парку погулять, крик ворон послушать и сказки про ужасно красивых роковых женщин, – Махоркин потянул её к себе.

– Да ну тебя. – Лена игриво оттолкнула мускулистое тело. – С мамой всё уже хорошо. Скоро выпишут.

– Отлично, значит скоро моему одиночеству конец.

Он снова притянул её к себе, и в это время в дверь постучали.

– Да что же это такое? – недовольно буркнул Махоркин и направился к двери.

– Александр Васильевич, вот дело, которое вы запрашивали, – протянул папку дежурный, – только что доставили.

– Оперативно, – похвалил неизвестно кого Махоркин.

– Ещё бы, – ухмыльнулся дежурный. – Всем в отпуск охота, и лишний висяк ни к чему. Сбагрили за милую душу.

– Давай скорее, – Лена вырвала папку из рук дежурного и плюхнулась на стул. В первую очередь её интересовали фотографии. Перед тем, как прочитать материалы, лучше посмотреть на картину происшествия свежим взглядом. Она несколько раз перелистала фото, подняла глаза на Махоркина и протянула один из снимков. – Смотри!

На фотографии в неестественной позе лежал пожилой мужчина с огнестрельным ранением в живот. Лицо мужчины было накрыто ковриком.

Уличный фонарь так светит в окно, что даже можно не включать свет. Прогретый за день дом после заката начинает отдавать тепло внутрь, и в комнате становится нестерпимо душно. Хочется наконец выключить кондиционер, раскрыть окна и дышать. Аромат августовского вечернего воздуха, как слоёный пирог. Нижний слой ещё пахнет тёплым асфальтом и высохшей травой, средний источает тонкий аромат ночных фиалок, а сверху воздушный слой взбитого безе, в котором намешано и солнце, и пение птиц, и жужжание каких-то мошек, хаотично клубящихся в жёлтом свете фонаря. Самое время поставить на балконе журнальный столик, попивать чай с жасмином, любоваться звёздами и делиться переполняющими тебя мыслями или внимать чужие.