Валерия Советова - Золотая кнопка царицы

Шелковое темно-изумрудное платье эффектно достраивало прямые плечи. Ну чисто статуэтка! Балерины позавидуют.

Вика закинула ногу на ногу, и юбка скользнула россыпью оборок. Меркулова залюбовалась платьем – конечно, она тоже хотела бы такое. Но спрашивать подругу, где и почем купила, не имеет смысла. Все равно она не сможет себе позволить такое. Элегантная роскошь, учтены детали: и пляс широкий, и пряжка золотистая, пуговицы на манжетах в тон, – наряд явно не из дешевых.

Стрельцова поднесла фужер к губам и, будто в подтверждение обеспеченного положения, сверкнула золотыми кольцами. Два перстня – каждый размером с вишню. Тяжеловато для худых пальцев, зато выглядит богато.

«Не буду спрашивать, – решила Катя и тряхнула челкой, – нечего завидовать. Не нажила – значит, сама виновата».

Вика тем временем сделала глоток черноплодной настойки и скривилась:

– Поприличней ничего не нашлось?

Катя почувствовала себя виноватой:

– Ты же знаешь, я не пью. А живу одна. Зачем мне держать алкоголь?

– Ладно, – снисходительно улыбнулась Вика. – учить тебя еще и учить. Это все, чем ты меня побалуешь? Как насчет закуски?

– Пюре только что сварила и рыбные консервы есть.

– Мечи все на стол!

Катя со вздохом потянулась за тарелками. Судя по всему, подружка уходить не торопится.

Хоть они и дружили со студенческой скамьи, угощать Вику пришлось полноценно, как гостя: подавать еду, наполнять стакан, убирать пустую посуду. Магьярова требовала подать то соль, то воду, то салфетку. Когда Катя попыталась привлечь к застольным хлопотам и ее (попросила нарезать хлеб), та будто не услышала. Выглянула в окно и начала с преувеличенным интересом наблюдать, как пожилой сосед во дворе любовно моет старый москвич. У Кати возникло неприятное чувство, что Вика манипулирует ею, намеренно ставя в положение официантки.

Лишь когда хозяйка расставила по столу тарелки и села, Вика, нахмурив брови, заговорила:

– Паша семейные вопросы решает только с родителями. Со мной никто не считается.

– В каком смысле? – поинтересовалась Катя.

– В самом что ни на есть! Они считают меня недоумком низшего сорта!

– Когда мы разговаривали по телефону… Павел волновался за тебя.

– За себя он волнуется, – Вика тихо выругалась.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь…

– Преувеличиваю? Да я не могу в нашей паре сказать, как хочу провести выходные. Или где мы будем сегодня ужинать, куда поедем отдыхать… Чихать они хотели на мои желания!

– Так ты из-за этого? – Катя вздохнула – Мне бы твои проблемы…

– Не только из-за этого, – резко оборвала Вика – думаешь, я хотела быть журналисткой? Это они придумали. Престижно, видите ли! И удобно, когда в СМИ есть свой голос! А я ненавижу писать! У меня слова друг с другом не вяжутся.

– Мы же вместе закончили филфак…

– Да я не чаяла его закончить! Лишь бы диплом получить. Куда мне было деваться после деревенской-то школы? Это единственный факультет, на котором недобор случился.

У Кати внутри все начинало кипеть. Подруга работает корреспондентом в крупнейшей газете города, да еще и недовольна. Не хочет быть журналистом! Тексты не пишутся! Да если б ее, Катю, кто в медийный мир продвинул… Ах какие бы статьи она тогда писала! Какие репортажи бы делала.

– Не мое это, понимаешь, – продолжала Вика. – Заняться бы чем-то красивым, эстетичным. Бизнесмены покупают женам салоны, бутики, а я что? Бегаю с микрофоном. Ах, благодарю, Звезда Иванна, что согласились дать интервью!

– Ну ты даешь, – покачала головой Катя, – с такими людьми встречаешься. Чем тебе знаменитости не угодили?

Подруга посмотрела на нее озлобленно:

– Да это просто унижение! Они у меня должны просить интервью! Я член одной из богатейших семей города.

– Вика, что в этом унизительного? Такой старт! Многие мечтают оказаться на твоем месте!

– На моем месте! Уж и хлебнули бы они на этом самом месте.

Вика замолчала. Некоторое время она курила, мрачно глядя в окно. Однако Кате не терпелось продолжить разговор.

– А зачем ты попросила сказать, что чаевничаешь у меня уже с четырех?

Подруга хмыкнула.

– Да ты поди итак уж поняла – зачем.

– Нет, – опешила Катя.

Стрельцова развернулась к подруге всем корпусом:

– Как ты думаешь, это нормально, когда в семье один супруг изменяет другому?

– Паша тебе что – изменяет?

Вика посмотрела на Катю пристально: желая удостовериться, действительно ли та ничего не поняла.

– Кать… это я ему изменяю.

Меркулова чуть не захлебнулась чаем:

– Как?

– Обычно, – пожала плечами Вика, отправляя в горло очередную рюмку, – у меня есть любовник. Который, между прочим, дорожит мной гораздо больше, чем законный муж.

– Какой еще любовник?

– Очень хороший. Порядочный человек, глубоко влюбленный в меня.

– Шутишь? А как же Павел?

– Павел чуть не раскрыл меня сегодня. Какой-то доброжелатель намекнул ему, что я гуляю на стороне.

– Этот твой другой, он женат? – уточнила Катя, почему-то уверенная в положительном ответе. Но Вика покачала готовой.

– Не женат? – изумилась Меркулова. – Так почему ты не разведешься с Пашей и не уйдешь к…

– Уйдешь к… – передразнила Вика. – Катя, ты думаешь, что говоришь? – «Уйти к» – это означает лишиться всего, чего я добилась. Машины, работы, путешествий. Да с какой бы стати мне всего этого лишаться? Я останусь с носом, а Паша на следующий день женится на другой девке?

– Дела! Ну и что же дальше? Будешь продолжать встречаться тайком?

– Буду, – Вика посмотрела с вызовом, – пока что-нибудь поумнее не придумаю. Ты же меня не выдашь?

– Не выдам, – усердно закивала Катя.

Странно, но в кругу знакомых сплетен про то, что Вика изменяет мужу, не было. Внешне молодожены оставались благополучной и дружной семьей. На людях держались за руки, часто целовались. Подруга ничего больше не рассказывала о тайных свиданиях. Может, она перестала видеться с любовником. А может, хорошо конспирировалась.

Из любопытства молодая учительница время от времени спрашивала у Вики: что с ее романом? Но та делала вид, что не слышит. И не зря, ох, не зря, Стрельцова так сдерживалась. Всего один раз не утерпела, сболтнула. И на тебе! Все планы о сытом, безбедном будущем пошли под откос.

Когда подруга позвонила Кате и похвасталась беременностью, Меркулова слегка опечалилась. Ну почему она сама такая медленная? Не девушка, а тихоход. Не торопясь закончила институт. Зависла на неблагодарной, малооплачиваемой работе.

То ли дело подружка! Везде поспевает: и муж, и любовник, и журналисткой работает, а теперь еще и ребенка родит.

Заковыка только в том, что ожидаемый отпрыск не от мужа, а от таинственного любовника, о котором учительница ничего не знала.