Валерия Советова - Золотая кнопка царицы

– Спасибо… – Катя вырвала, наконец, стопку газет из рук навязчивой торговки и запихнула поглубже в сумку. Только бы в школе ничего не заподозрили раньше времени.

Вечером, возвращаясь домой, Меркулова падала от изнеможения. Сегодня она проштудировала украдкой все газеты о трудоустройстве.

Несколько раз выбегала на улицу под разными предлогами и звонила с автомата. Успела пообщаться с завучами нескольких школ и вконец разочаровалась. Учителя были нужны, и на работу приглашали. Но зарплату обещали маленькую и намекали, что сильно задерживают. Это никак не устраивало Катю..

Недавно в городе открыли две частные школы – для детей «новых русских». Меркулова рискнула позвонить и туда. Но ее засыпали вопросами: говорит ли на английском, имеет ли образование психолога, есть ли опыт работы с «нестандартными» детьми. Ни того, ни другого, ни третьего у Кати не имелось. Девушке объяснили, что нечего тогда соваться в элитные учреждения. Можно, конечно, отправить резюме, но ответа пусть не ждет.

Меркулова была готова расплакаться. Совсем у неё не получается с людьми разговаривать. Будь она понаглее, да понастойчивей, как Вика, то, возможно, ее позвали бы на собеседование, и она смогла бы понравиться тамошнему начальству.

Ни на что она, Катя, не годится. Неуверенная в себе и совершенно неприспособленная к жизни. По-другому и не скажешь.

Многие объявления в газетах повторялись. Только под вечер девушка обратила внимание на вакансию, которую раньше не замечала. «В новую частную школу требуется молодой педагог. От вас требуется: внимательное отношение к детям, гибкий, творческий подход к преподаванию, интерес к психологическим наукам, готовность решать нестандартные задачи и перенимать новейшие методики. Звонить Вениамину Андреевичу и Римме Александровне»

Объявление и заинтересовало, и насторожило. С одной стороны, написано точно про Катю. Это она, молодой педагог, интересующийся психологией и готовый решать нестандартные задачи. Но уж слишком маленьким и невзрачным казалось объявление.

Две частные школы, в которых ей отказали, публиковали рекламу на полстраницы, с крупными буквами и фотографиями. От них так и веяло успехом. А в этом объявлении чувствовалось что-то домашнее, мечтечковое. Насколько серьезное там учреждение? Не обман ли?

Редкое сочетание имени и отчества – Вениамин Андреевич, отчего-то казалось знакомым. Но где она его слышала – Катя вспомнить не могла.

Девушка позвонила по указанному номеру уже после шести, по дороге домой. Да, сегодня она хорошенько пропечатала следами дорогу к телефонному аппарату.

Ей ответил зрелый женский голос с высокими нотами. Невидимая собеседница обрадовалась, что Катя окончила филфак:

– Тоже там училась. Уверена – найдем с вами общий язык.

Они договорились о встрече. И время получилось выбрать удобное, как раз после работы.

В прихожей Меркулову встретила Вика с малышкой на руках. Новорожденная, кое-как прикрытая одеялом, беспомощно водила ручками. Запеленать ее, как следует, у Стрельцовой не получилось.

Катя пригляделась, пытаясь угадать настроение подруги. Утренний испуг на лице прошел, что уже радовало. Вика хмурилась, поджимала губы, раздраженно дергала плечами. Но в глазах читались деловитость, сосредоточенность и давно забытое: «Я могу».

Малышка забеспокоилась, захныкала. Стрельцова принялась энергично укачивать девочку.

– Не так сильно, – предостерегла Меркулова.

– Поучи ещё меня…, предательница, – зашипела та.

Катя рассмеялась. Вика одарила её колючим взглядом и ушла в спальню. По скрипу кроватки Меркулова поняла, что подруга все-таки убаюкала дочь.

Вскоре Вика вернулась в гостиную с объемным пакетом и, не говоря ни слова, поставила его перед Катей.

– Что это? – насторожилась та.

– Подобрала тебе платье. Носи. Получай удовольствие.

– Вика, что случилось?

Катя заметила, что глаза у подруги – на мокром месте. Вика плюхнулась на диван и засопела. Меркулова устроилась рядом.

– Мне теперь не найти работы, – проскулила Стрельцова.

– А ты искала? – изумилась Катя. – Зачем? Когда работать собралась? Как же ребенок?

– Вольным журналистом попросилась на бывшее место. Главной редакторше позвонила, предложила статьи писать на дому.

Меркулова кивнула:

– Неплохой вариант.

– Она так не считает, – завелась Вика, – сказала, что никаких материалов не примет. Пишу я так себе, заурядненько. Сотрудничать не интересно. И я могу не тратить время, ни их, ни свое.

Катя молчала. Надо бы утешить подругу. А как?

– Еще мне посоветовали в другие редакции не обращаться. Там тоже уважают мою бывшую семью.

Меркулова подперла щеки ладонями:

– Мне жаль.

– Так что вся надежда на тебя, Катька, – всхлипнула Вика, – если не бросишь, конечно.

– Не брошу.

Стрельцова зарыдала. Катя обняла подругу и тоже заплакала, стараясь хлюпать как можно тише.

Однако долго стоять в обнимку было некогда. Меркулова похлопала Вику по спине и сказала нарочито весело:

– Сейчас посмотрю, что ты для меня выбрала.

Катя вытащила из пакета платье и задохнулась от восторга. Изумрудный шелк водопадом скользнул на пол – тот самый наряд, с крупной золотистой пряжкой. В нем Вика прибежала после тайного свидания с любовником. Меркулова и не мечтала получить его – платье дорогое, вызывающе элегантное…

– Вик, ты уверена?

– Да, а что? – Стрельцова отвернулась, сделав равнодушное лицо.

– Думала, дашь мне что-то попроще.

– Но тебе ведь оно нравится?

Катя подошла к зеркалу и, приложив платье, залюбовалась. Оказывается, оно с запахом, и да, вполне может подойти, несмотря на то, что Вика стройнее. Катя сняла заколку и выпустила несколько прядей. Черные волосы рассыпались веером по зеленому шелку.

Меркулова наклонилась к зеркалу и улыбнулась. Она совсем забыла, что и глаза у нее зеленые. Не всегда, конечно. При дневном свете они выглядели серыми. Но сейчас платье подчеркивало редкий оттенок радужки.

«А ведь я могу быть хорошенькой, – подумала Катя, – в такой-то одежде. Да еще если в парикмахерскую сходить и челку выстричь… и лаковые туфли на каблуках… да!»

Меркулову все еще мучали сомнения. С утра Вика так не хотела делиться одеждой, а теперь отдает лучший наряд, лишь бы она, Катя, выручила ее. Не слишком ли большая жертва?

Девушка повернулась к Вике и прошептала с горечью:

– В этом платье ты ходила к нему…

– В этом платье я ходила на работу, – перебила Стрельцова, – а к нему – удирала тайком из офиса. Наряд деловой, а на службу мне – теперь нескоро.

– Можно мне его померить?

– Мерь, – пожала плечами Вика.

Катя сбросила унылый костюм училки и запахнулась в наряд. Расклешенная юбка вспорхнула, обняла и снова отпустила колени. Какая мягкая ткань! Девушка подняла край подола и вдохнула аромат французских духов. Восторг – иначе не скажешь! Меркулова защелкнула пряжку и поправила ворот, чтобы платье село на плечах. Оборки переливались, давая отпор электрическому свету.