Валерий Столыпин - С тобой. Только с тобой!

– Даже не думайте, – ответил Игорь, – Я старик. Это не значит, что не способен мыслить категориями любви, но испытать чувственный шок вряд ли. Пришло моё время глядеть на мир со стороны. Я ведь и в молодости пробовал писать, но кроме эмоций ничего в багаже не было. Обратите внимание: молодые леди и джентльмены в основном фантазируют, грезят несбыточными категориями, ищут лучший мир где-то слишком далеко от реальности. Мы-то с Вами знаем, что другого мира попросту нет. Надо любить этот, что мы с Вами и делаем. По-своему. А виртуальные отношения с Вами приятны и мне. Спасибо за откровенность!

Переписка наполнялась реальными фактами из жизни, суждениями обо всём на свете, советами, пожеланиями, просьбами.

Оба были разведены, свободны и одиноки, хотя имели детей и внуков.

Чем больше авторы узнавали друг друга, тем сильнее изменялся характер их странного общения. Оказалось, что в их судьбах много общего, но это не сближало, а давало повод для противоречий.

Спустя время Игорь и Виктория общались так, словно долгое время были супругами.

Они обоюдно расхваливали свои рассказы, выставляли высокие оценки этим работам и обращались на Вы, а в личной переписке нападали друг на друга, язвили, огрызались, иногда продолжительное время не общались вовсе, потом извинялись и вновь посылали друг другу восторженные реплики.

Если один из них публиковал рассказ, другой должен был незамедлительно ответить, иначе оппонент начинал переживать и нервничать.

– Какая сложная, настороженная и беспокойная женщина, – думал Игорь Леонидович, – дёрнул же меня чёрт с ней связаться. Она ведёт себя как жена, постоянно чем-то озабочена, недовольна. Но меня необъяснимо тянет на её страницу. Что там такое волшебное? Обыкновенная, как и я, бездарность, претендующая на внимание.

– Кто дал ему право критиковать мои произведения, кто, – раздражённо вопрошала себя Виктория Анатольевна. – Думает, если я несколько раз написала о любви, значит, можно издеваться? Я же гипотетически, виртуально. Сегодня же выскажу всё, что думаю и прекращу переписку, только прочитаю ещё раз его последний рассказ.

– Надо же, словно о моей жизни пишет, – недоумевала она, – душу наизнанку выворачивает. Нужно поставить точки над i, выяснить, в чём дело. Пожалуй, стоит пригласить его на встречу, почему нет? Должна же я знать, что не так в наших отношениях.

На этой мысли Виктория сосредоточилась, наморщила лоб, – отношениях, чёрт возьми! Чего я себе насочиняла, чего, какие отношения на седьмом десятке лет! Блажь.

Прочитав несколько раз растревожившее душу повествование, женщина написала восторженный отзыв и отправила в личном сообщении предложение встретиться на нейтральной территории, в кафе у городского парка.

Игорь Леонидович раз десять прочитал предложение “обсудить и урегулировать некоторые аспекты творческих отношений”, не в состоянии дать на него адекватный ответ. Он не понимал, что именно придётся обсуждать, как себя вести и вообще…

Нервозность вызвала приступ стенокардии, подскочило давление, однако совсем не ответить было нельзя, – по крайней мере, это неприлично, по-детски отмолчаться. Не хочешь встречаться – не надо, зачем создавать неоднозначную ситуацию? Ещё подумает, что испугался. Ладно, поговорим, исключительно о рассказах. Ничего личного.

Встречу назначил на час дня в выходной. Игорь специально выбрал такое время, когда отдыхает и развлекается молодёжь: не будет повода для лирики, для слишком интимных разговоров.

– Знать бы, о чём Виктория Анатольевна хочет беседовать. Не дай бог опять начнёт петь о любви, я этого не вынесу, слишком стар для этого. Нужно заканчивать этот мезальянс. В конце концов, это не единственный литературный сайт.

Виктория оказалась интереснее, чем выглядела на аватарке. У неё было благородное породистое лицо, стройная фигура и вкрадчивый бархатный голос.

Несмотря на мимолётную симпатию, по всему было видно, что Игорь Леонидович тоже вызвал у знакомки позитивные эмоции, обстановка встречи была крайне напряжённой. Впрочем, он сделал всё, чтобы не понравиться.

Разговор не клеился. Пили кофе с безразличными лицами, время от времени предпринимали попытки развлечь друг друга незначительными фразами, но так и не смогли начать беседу.

После третьей чашки кофе и целой тарелки пирожных Игорь Леонидович сослался на необходимость отпустить дочку с зятем в театр, по причине чего придётся нянчиться с внучкой, раскланялся и был таков.

Виктория Анатольевна в недоумении просидела за столиком около часа, обдумывая, что это было, что с ними не так.

– Всё, всё не так, – возмущалась она. – Индюк напыщенный! Для чего приходил-то? Молчал, словно обвинял в чём-то. Хватит с меня, сколько можно!

Женщина углубилась во внутренний мир, принялась с собой дискутировать, то и дело бросала раздражённые реплики на отдельные фразы из его рассказов, но постепенно успокаивалась.

– Ха, – одёрнула она себя, – а сама-то. Вела себя как дура. Ведь это я его пригласила, а зачем, если за полчаса не произнесла ни слова? Чего я от него хочу? Ни сват, ни брат. Почему мы всё время чего-то делим? Или начинать нужно, или совсем заканчивать. Значит, необходима ещё одна встреча, только на этот придётся основательно подготовиться. Знать бы к чему…

Виктория Анатольевна написала приглашение, строго обозначив время и место встречи, но минут сорок не решалась нажать на клавишу, чтобы его отправить.

“Буду ждать тридцать минут. Если не придёте, я пойму. С уважением: Вика”

Получив сообщение, Игорь Леонидович разволновался, долго не мог прийти в себя.

– Зачем это нужно, ведь мы всё выяснили! Нет у нас будущего, мы разные, именно поэтому и цепляемся друг к другу. Какие отношения могут быть у стариков? Смешно. Да и не нравятся на самом деле мне её рассказы. Просто пожалел, а она… Никуда не пойду. Я пойму!!! Тоже мне, чего она может понять, чего! У меня своё одиночество, у неё своё. Проследовали в одном направлении параллельным курсом и разошлись как в море корабли. Чего ей от меня нужно, прощальный гудок хочет услышать?

Игорь Леонидович нервничал, срывался на домашних, но ответ дать так и не решился.

Странным образом Виктория Анатольевна занимала его мысли целиком и полностью. Он хвалил её и ругал одновременно: намеренно вызывал в душе раздражение, а следом оправдывал.

– Что с того, что она плохой писатель, я-то сам кто такой? Женщина предлагает встречаться, я ерепенюсь. Почему? Что не так? Что-что! Да не хочу я ничего выяснять, не желаю ни о чём думать. Пусть всё остаётся как есть. Поздно пить Боржоми.

Виктория Анатольевна заняла столик в кафе минут за двадцать до встречи. Сидела с неспокойным сердцем, уговаривала себя быть объективной.