Ольга Ильинская - Хоспис

А Морозов задавался ответом: «Смог бы он или нет?» Смог бы, наверное, но закричал бы, не удержался, не вынес бы пыток. Хотя железный прут располосовал его так, что пришлось постоять в очереди за билетом на тот свет.

Но пришёл Шабалин. Успокаивал. Принёс Мурзика. И Морозов подумал: «Битый небитого везёт». Он считал, что сам должен успокаивать Шабалина, потому что в неоплатным долгу перед ним. А Шабалин абсолютно не видел в своём поступке подвига. Однако когда его тёща увидела, что с ним сделали,, осознав прямую опасность, исходящую от его работы, ультимативно потребовала, чтобы тот увольнялся. Шабалин, закончивший школу милиции, закочевряжился – стаж идёт, выслуга не за горами. Тогда тёща «сделала» ему сотрясение мозга. (Не хотела, просто не рассчитала удар).

…Шабалин давно ушёл домой. И Морозов тоже собрался, да Зубову ждал. И вот она явилась. С шаурмой. «Ждала, когда Шаблин уйдёт», – подумал Морозов. И тут его невиданный доселе охватил приступ злобы. Шабалин голодный был, а она шаурму заныкала!

– Что так долго? – резко спросил Морозов.

– Очередь, – попыталась улыбнуться она.

– Поздно уже. Мурзик, домой! – рявкнул он собаке, и пёс послушно встал в стойку.

У Анны глаза наполнились слезами. Но она взяла себя в руки и проглотила обиду.

– Я хотела объяснить, почему квартиру отписали племяннику Ивану Воскобойникову.

– Ну? – буркнул Морозов, быстро складывая бумаги на столе и не глядя на новенькую.

– Потому что мать Ивана и эта вот – родные сёстры. И квартира раньше принадлежала матери Воскобойникова. Но она разрешила жить сестре бессрочно, сама уехала в деревню. Потом умерла. И эта сестра разрешила жить племяннице Валерии. Но перед смертью отписала всё Ивану. По совести. То есть пусть живёт, но квартира – Ивана.

– Понял. Без пол-литра не разобраться. Домой, товарищ старший лейтенант, домой!

Морозов встал в дверях и беспардонно выключил свет.

– Я не новенькая, – прошептала в темноте Зубова. – Вы ведь меня за глаза новенькой называете? А я у вас работаю второй год.

Но и это не разжалобило Морозова.

– Закроете кабинет, ключи дежурному, – распорядился он и строевым шагом затопал по коридору. А девушка ещё долго стояла в кабинет, очень долго, пока не забеспокоился дежурный и не напомнил, что ей уже, действительно, пора.

4

«ХОСПИС»

4

Хоспис по указанному адресу Мария нашла не без труда, хотя он и был близ дороги. Здание затерялось среди беспорядочно настроенных разнокалиберных коттеджей.

Этот частный хоспис, как и многие частные пансионаты для пожилых, располагался в загородной зоне, на свежем воздухе, в особняке, коих россияне понастроили в последнее время энное количество, устав от тесных московских клетушек и с головой бросившись расширять жилищные пространства для своих семей. Новое время давало новые возможности, а все мы живём по законам времени.

Мария прошла по глинистой дороге и остановилась у массивного забора, отмеченного цифрой три. «Номер совпадает. Здесь!» – перевела она дух и нажала на кнопку звонка. Минуты через две послышались шаги, и заскрежетал замок. Дверь открыла симпатичная девушка в бриджах и футболке.

– Мария Парамонова? – вместо приветствия спросила девушка.

– Да, – ответила Мария. – Здравствуйте!

– Добрый день, – дружелюбно откликнулась она. – Проходите!

Девушка покосилась на её большие челночные сумки.

– С вещами уже?

– С вещами, – как бы извиняясь, пролепетала Мария.

– Но сегодня будет только предварительное собеседование. Может, вы нам не подойдёте?

– Может. Тогда уйду, – просто заметила Мария. – С вещами. Не бросать же их. Куда я их дену?

– Мы недавно открылись. Набираем персонал. Нам нужны надёжные и исполнительные сотрудники, и мы берём не всех! – торжественно заключила девушка.

Мария понимающе улыбнулась. Конечно, ухаживать за умирающими может не каждый, человек, надо проверить, всё верно.

Они вошли во двор. «Респектабельно, – заметила Мария. – Ландшафтный дизайн, что ни говори!» В точку попала! Декоративный можжевельник, декоративная сосна и ряд подстриженных пирамидкой кустарников. Шеренга свисающих кашпо с настурциями. Две клумбы. Даже грядки, возле которых стояли небольшие таблички с надписями: «Лук. Укроп». А вот две литые чугунные скамейки с прехорошенькими подушками. Ничего не скажешь, мило.

Мария откровенно загляделась, а потом вздрогнула: из-за кустарников вдруг поднялся здоровенный мужик. Он был в рабочей спецовке и, понятно, что работал он именно здесь, в этом доме. Вид у него был недружелюбный, если не сказать больше, пугающий. И Мария мгновенно отвернулась, чтобы не встретиться с ним взглядом. Она быстро окинула глазами особняк, отметив его добротный вид и кричащую роскошь. «Красный кирпич! – отметила она. – В три этажа! Панорамные окна. И Эркер есть. Два французских балкончика на втором этаже. Сколько же стоит аренда в таком доме?»

Они зашли в тамбур.

– Вон тапочки, – кивнула девушка, показав глазами на ряд новеньких тапок на полках для обуви.

Мария сняла свои старые ботинки и стала переобуваться. Она выбрала самые яркие тапки в крупную клетку, и с нескрываемым удовольствием втиснулась в них. «Ну, и прихожая, – опять удивилась она. – Мебель на заказ; все полки и тумбы белые, а кушетки с подушками в такую же клетку, как эти тапки. И ложки для обуви есть. Да какие ложки! С вырезанными коньками, с фигурками разными. И крем для обуви, и губки для обуви».

– Вот сюда, в гостиную, – позвала девушка.

Мария прошла и остановилась. Вглядываясь в пространство.

– Я, наверное, перепутала, – внезапно догадалась она. – Я резюме не туда отправила! Мне в хоспис надо!

– Это хоспис, – серьёзно ответила девушка. – Пойдёмте.

И она пошли дальше.

Огромная просторная гостиная потрясала воображение. Нет, может, она и не была столь хороша, если б вам заранее сказали, что вы идёте, к примеру, к банкиру в гости, или к какому-другому состоятельному перцу. Но Мария искала работу в хосписе и приехала работать в хоспис. А тут такие хоромы!

У эркерного окна стоял длинный стол, покрытый изящной красивой скатертью и накрытый ещё поверх прозрачной плёнкой, которую можно было увидеть, лишь присмотревшись и которая придавала своеобразный шарм столу, переливаясь на солнце. Вокруг стола – шеренга стульев в элегантных специально сшитых чехлах. А на столе – поднос с графином воды и пластмассовыми стаканами и три небольшие причудливые вазочки с живыми ландышами.

Мария подняла глаза вверх – эркерное окно во все три этажа! И струящийся узорный тюль тоже во все три этажа, а по краям – горчичного цвета шторы с ламбрекенами.

Она не заметила, как девушка куда-то ушла. Мария продолжала разглядывать гостиную, которая удивляла её всё больше и больше.