Геннадий Харламов - Утерянный мир. Три пути

«Так, нужно выбираться отсюда, главный вопрос – в какую сторону идти», – размышлял я.

В результате, пошел в сторону, противоположную направлению машины. Логика была простая, я явно ехал на природу, явно из дома, был в обычной одежде, а лесной костюм чистый и сухой, значит, воспользоваться им не успел, не доехал? Скорее всего, да. Решено. Затушив костер, собрав все вещи в рюкзак, я двинулся в путь. Поскольку я не имел ни малейшего представления, где цивилизация и сколько мне предстоит идти, мой оптимизм находился чуть выше уровня грязи на моих ботинках. Дорога была покрыта мелким гравием, в котором периодически встречались крупные камни, обочина отсутствовала, края дороги плавно переходили в кюветы по обе стороны, что делало передвижение по ней крайне некомфортным. Я поднимал пыль, которая порывами ветра в спину опережала меня, заставляя входить в это облако, зажимая нос рукой, ноги ныли от усталости, и я периодически спотыкался о крупные камни. Я пытался сконцентрироваться, но каких-либо разумных объяснений найти просто не получалось. Надежда поймать попутку таяла с каждой минутой. Солнце покинуло зенит еще во время моего обеда, и сейчас отчаянно стремилось к закату. Я предположил, что сейчас около пяти вечера, за весь день я не видел ни души, все это наталкивало на неутешительные мысли о том, что я забрался достаточно далеко. Я остановился – перспектива идти в такой глуши ночью меня не устраивала. Я решил вернуться к машине и переночевать там, а с первыми лучами солнца продолжить свой путь. Прошел я немного, километра три-четыре, и достаточно быстро оказался возле автомобиля. Летом день намного длиннее ночи, но в лесу темнеет все равно рано. Верхушки высоких деревьев поглощают солнце, скрывая его лучи в густой чаще. Я развел костер на старом месте и решил пополнить запасы воды. По пути к ручью мне попадались ягоды и редкие грибы, и если что-то я делал на автомате, абсолютно уверенный в своих действиях, то съесть найденное я опасался. Вернувшись с полной фляжкой воды и сухими ветками, я уселся около костра, прислонившись спиной к двери машины. Языки костра возвышались над ямкой, в которой он был разведен. Ветки, сложенные домиком, потрескивали. Несмотря на жаркий день, после захода солнца становилось прохладно, я вытянул ноги к костру и попивал горячую воду. Я чувствовал себя максимально оторванным от мира, от цивилизации. Ощущение одиночества усиливало отсутствие людей и животных, слышалось лишь пение птиц, но никого не было видно, ни одной живой души. Кромешная темнота сжималась плотным кольцом вокруг меня, костер оставался единственным источником света и тепла. Веки начали тяжелеть, я заполз в машину, разложил на крыше спальный мешок и закутался в него.

Яркий свет ударил прямо в глаза, я проснулся в светлой комнате на диване. Отлично себя чувствовал, потянул руки вверх и встал. Долго не мог понять, что за странный сон мне снился, и какое-то время пытался проанализировать его, перебирая в голове подробности. Мне и раньше снились кошмары, но подобная детализация присутствовала впервые. Я приложил руку к затылку в поисках крови и, ничего не обнаружив, направился на кухню. Заварив крепкий кофе, я подошел к окну. Во дворе все было абсолютно обычно, взрослые спешили на работу, пенсионеры сидели на лавочке во дворе и что-то обсуждали, активно жестикулируя руками, дети бегали по двору, гоняя мяч. Приняв душ, я начал собираться на работу. Надев черные джоггеры, ярко-белые кроссовки и белое поло, внимательно осмотрел себя в зеркало в полный рост, нет, это все не подходит, сегодня важная встреча, покопавшись в шкафу, я решил сменить свой наряд на черные брюки и белую рубашку с коротким рукавом. «Теперь то, что надо», – радостно подметил я, подмигнув своему отражению в зеркале. Уверенным шагом направился в комнату, распахнул окно, сделал несколько глубоких вдохов и… прыгнул вниз. Чем большую скорость я развивал, тем быстрее билось сердце, все вокруг расплывалось в глазах, а асфальт стремительно приближался, несколько секунд – и удар…

Я дернулся, ударившись головой обо что-то мягкое, и открыл глаза. Я лежал в расстегнутом спальнике на крыше перевернутой машины. Я спал, как убитый, вчерашний день знатно меня утомил, за окном уже был день, живот яростно урчал, издавая пугающие звуки. Поедая пачку галет и запивая их остывшей за ночь водой, я анализировал вчерашний день, абсолютно все случившееся вчера я помнил, но шагнуть в свои воспоминания дальше я не смог. Перекусив и собрав все вещи, которые могли пригодиться и которые я был в состоянии унести, я отправился в намеченную еще вчера сторону.

Я шел несколько часов без остановки, но окружавший меня пейзаж не менялся: все та же неровная дорога, все тот же лес, иногда чередуясь с полем, окружал меня со всех сторон. В какой-то момент мой взгляд привлекла тропинка вглубь леса, внутренний голос отчетливо приказал пойти туда, и я подчинился ему. Надежда поймать попутку за полтора дня окончательно покинула меня. Я шел по узкой тропинке, вокруг жужжали насекомые и пели птицы; я был полностью погружен в свои мысли, поэтому тень сбоку заметил в последний момент.

В паре десятков метров справа от меня хрустнула ветка, краем глаза я заметил какое-то движение. Я остановился и медленно повернул голову – это был огромный лось, около двух метров в высоту, с широкими и красивыми рогами. Лось прекратил жевать ветки с ягодами и пристально смотрел на меня. Не двигаясь, я делал то же самое. Так мы простояли несколько секунд, глядя друг на друга. Ступор прошел, я зачем-то приветственно кивнул головой и стал двигаться по тропинке боком, не сводя с лося глаз. А он смотрел на меня, такой большой и красивый. Во мне боролись чувства восхищения и беспокойства, я не помнил, как нужно реагировать на подобные встречи, и грозит ли мне опасность, насколько лоси миролюбивы? Когда я отошел на достаточно большое расстояние, лось отвел от меня взгляд и продолжил трапезу. Тропинка, по которой я шел, постепенно расширялась, со временем превратившись в просеку несколько десятков метров шириной. Мой внутренний голос меня не подвел – на границе просеки и леса стояло небольшое деревянное сооружение. Подойдя к нему ближе, я внимательно его рассмотрел: это старенький, местами сгнивший и покосившийся от времени одноэтажный домик из цельного бруса, уложенного по типу классической русской избы, мох, который когда-то служил утеплителем, теперь частично обвис, обнажив сквозные щели. Обойдя домик вокруг, я обнаружил с обратной стороны запертую деревянную дверь с большим амбарным замком.

– Скорее всего, охотничья сторожка, ну или домик лесника, – вслух предположил я.