Александр Кичигин - Счастливое время романтиков. СССР. Москва. Общежитие

Смущенному Санину хотелось провалиться сквозь землю, хотя он уже и сам начал понимать, что жениться ни на Любе, ни на Анжеле Жора не собирался, а потому огорчаться по этому поводу не стоило.

– Кстати, – продолжил Жора, – я пригласил девчонок из вчерашней компании с гитарой в нашу берлогу, а потому не мешало бы к вечеру снова закупить чего-нибудь спиртного и хотя бы немного прибраться. Поход в магазин я беру на себя, а уборкой, как обычно, займутся Вера с Любашей. Они обещали подойти после обеда. Серега, сходишь со мной за компанию?

– А учиться когда? – неожиданно возмутился тот, чем несколько удивил Артема, которому уже начинало казаться, что только он переживает за подготовку к экзаменам.

– Перед смертью не надышишься? – парировал Жора.

– Вам легко рассуждать – только школу закончили, а у меня за два года армии все знания вытрясли на строевой и политической подготовке. Когда на подготовительные курсы начнем ходить?

– С завтрашнего дня! – заверил Жора и, умело картавя под Ленина, переиначил известный анекдот. – Девчонкам скажем, что ушли к другим девчонкам, другим – что к этим, а сами в институт и учиться, учиться и учиться! Кстати, школу я тоже два года назад как закончил, разве что послужить пока не пришлось. Впрочем, не исключено, что этой осенью при определенных неблагоприятных обстоятельствах придется.

– Я могу в магазин сходить, – услужливо предложил Санин, желая хоть чем-то быть полезным такому авторитетному новому другу как Жора.

– Только разве что в качестве носильщика, – согласился тот, – а то ты еще тетю Капу не знаешь. Вмиг раскусит, что ты несовершеннолетний, и вместо водки фигу получим. Она женщина принципиальная. На улице постоишь, пока я скупаться буду, а Серега, так и быть, пусть на подготовительные курсы сходит. Хоть расскажет потом, стоит ли туда вообще ходить?..

По дороге в магазин Санин решил у Жоры поинтересоваться, почему рассудительный Олег не советовал ему иметь дело с Любой.

– Видишь ли, старик, – серьезно задумался Жора, – Люба не та девушка, за которую ты принимаешь. Как бы тебе объяснить подоходчивей, чтобы не обидеть… Ты парень, по всему видно, молодой еще, интеллигентный, а она шалава обычная. Бьюсь об заклад, что ты раньше таких не встречал. Верно? А ей нравится учить молодых и неопытных.

– В каком смысле? – начинал обижаться Артем больше за Любу, чем за себя.

– Ты не кипятись, – как можно мягче успокаивал его Жора, – я твой друг и плохого не посоветую. Пообщайся, конечно, потискай, коли желание есть, а на большее не соглашайся, а то, не ровен час, попадешь в неприятную историю. Эти девушки такие ушлые – не успеешь оглянуться, как получишь душевную травму с сюрпризом.

– Какую травму? – никак не мог понять Санин.

– Короче, я тебя предупредил, а там сам смотри. Пришли уже. Стой на улице и не вздумай показываться Капе на глаза, а то по твоему внешнему виду можно сделать вывод, что мы просто за мороженным пришли.

Вернувшись в общежитие, Санин вдруг вспомнил о сестре, которая в порыве волнения за него, вполне могла и приехать в институт на розыски брата.

– А можно ли отсюда позвонить в Москву? – поинтересовался он у ребят.

– На вахте телефон, – посоветовали ему.

На вахте сердобольная старушка воспользоваться телефоном разрешила, только предупредила, что, если ему самому начнут звонить – бегать за ним не будет. Сестра предусмотрительно написала на листочке Артему не только домашний, но и рабочий телефон с требованием незамедлительно сообщать о каждом шаге, проделанном вне поля ее зрения.

– Можно Веру Сергеевну? – услышав незнакомый женский голос, поинтересовался Санин.

– Это Артем? – неожиданно проявила осведомленность незнакомая женщина на другом конце провода. – Куда же вы пропали? Верочка очень за вас волнуется. Сейчас передам трубочку.

– Артем, мать твою так, – действительно взволнованно отозвалась Вера, – что же ты ночевать домой не приезжаешь?

– Но, я же записку написал! – пробовал оправдываться Санин.

– Что мне твоя записка?! Сестра волнуется, переживает, а он… Немедленно приезжай!

– Но я же не могу… Тут курсы… подготовительные. Я на них хожу.

– А ночевал где?

– В общежитии. Меня в комнату поселили с хорошими ребятами. Вместе к экзаменам вчера весь вечер готовились…

– Это в темноте-то на берегу Клязьмы, – поспешила устыдить вахтерша шепотом и укорительно покачала головой.

– Я и сейчас отсюда звоню, – закрывая трубку от посторонних звуков, продолжал бессовестно врать Артем, – на перерыв вышел.

– После курсов сразу домой! – безапелляционно приказала сестра.

– Вера, но я пообещал сегодня вечером ребятам помочь решить несколько задач с интегралами. Понимаешь, они уже давно школу закончили, и я могу освежить их знания. Вместе заниматься ведь всегда легче.

– С девчонками и алкоголем?

Проницательности сестры можно было позавидовать.

– С чего ты взяла?

– Что я сама не поступала?

– Ты не права. Если хочешь, приезжай и посмотри, – играл ва-банк Санин.

– Ладно, – сдалась, наконец, Вера, – но завтра чтобы появился! Мы с Олегом тебе комнату отдельную выделили, чтобы ты мог спокойно готовиться. Кроме того, я не понимаю, чем ты там питаешься?

– В столовой.

– Догадываюсь, что в столовой, но чем? Еще не хватало отравиться накануне экзаменов! Все, Тёма, разговор окончен – завтра ждем тебя у нас.

Санин облегченно вздохнул и положил трубку, боясь встретиться с осуждающим взглядом строгой и одновременно заботливой бабушки-вахтерши, которая сердито вернула телефон на прежнее место за стойкой и довольно убедительно предупредила;

– Если сегодня явитесь как вчера – не пущу! Хоть на улице ночуйте, лоботрясы…

– Да, вот так и подкрался дембель незаметно, – закуривая очередную сигарету, лениво рассуждал Литовченко, – парадокс: дни армейские медленно тянутся, а потом раз – и полгода прошло! Оглянулся – год пролетел! А там и полтора промчалось! Вам ученым хорошо – полтора года служить всего. Кстати, а как тебя после учебки за границу отправили? Насколько я знаю, редкий случай. Нужно ведь спецпроверку проводить, а служить всего год остается.

– Да, я тоже такое слышал. А еще говорили, что мы народ неблагонадежный – можем за кордон убежать. Так что заканчивал я учебку в полной надежде остаться в Союзе.

– Чтобы с ней видеться?

– Ну да. Она целых два раза приезжала в часть, хотя, согласись, от Москвы до той глубинки на Западной Украине, куда меня служить угораздило, около двух дней пути!

– И что же произошло? Почему тебя сюда забросило?

– Это целая история, дружище. «Добрые» люди помогли.

– Догадываюсь. На кого-нибудь из командиров пасквиль непотребный в стихах написал. Странно, что здесь ты в любимчиках. Впрочем, как я понял, в войсках у людей больше чувства юмора, чем в учебках. Один только начальник связи сколько от тебя натерпелся! Я бы на его месте сгноил бы тебя в нарядах, а он только ходит и зубами скрипит… А парторг Коровянский? Начальник штаба при любом случае твоими цитатами их клеймит, словно они дегенераты какие. Об особисте вообще молчу…