Любовь Здорова - А в Сочи ночи тёмные. Повести и рассказы

– А что теперь с нами будет?

Сосед неожиданно улыбнулся то ли своим мыслям, то ли наивному вопросу.

– Не знаю, но наверняка, ничего хорошего.

– Зачем мы им нужны? – еще сильнее заволновалась Лида.

Мужик вздохнул, и вяло проговорил:

– Меня сюда приволокли в драбадан пьяным, Леха попал тоже по пьянке, а вон тех двух красавиц пригласили ублажить кого-то, они жрицы любви, а ту воркующую парочку в дальнем углу взяли под наркотическим опьянением, а как попала ты, нам не рассказываешь? Может, тебя посадили с какой-нибудь коварной целью?

– Ну, что вы, – возмутилась Лида. – Какая цель? Я ночью заблудилась и случайно встретила женщину, которая меня пригласила в дом, где можно переждать до утра.

Мужчина снова глубоко вздохнул.

– Да уж, что тут скажешь! Разве только то, что ты, оказалась еще большей дурой, чем мы. – Мужчина судорожно вздохнул, как будто ему не хватало воздуха, и добавил, – раз сама пришла, так вот и сиди тут, в дерьме, ожидай своей участи.

Наверху раздались голоса. К лазу подошел Михась и спустил на веревке алюминиевую трехлитровую банку с водой.

– Пейте, кто хочет, еда будет опосля.

– Я в туалет хочу, – выкрикнула одна из жриц.

– И я тоже, – присоединилась к ее голосу наркоманка.

– Щас, ведро спущу, и валите в него, а выпускать не велено.

Около отверстия появился еще один человек.

– Это Гиви, – в ужасе прошептала Лида и уткнула лицо в ладони.

– Ну и напугал же он тебя, если в каждом мужике тебе этот грузин мерещится, – посочувствовал сосед и, взяв спущенную банку в руки, стал с жадностью пить.

Лида облегченно вздохнула, поняв, что обозналась. Пить она не хотела. Она вообще ничего не хотела, кроме того, чтобы все это было сном. В яме запахло человеческими испражнениями, видимо жрица любви, и наркоманка действительно сильно захотели в туалет. Лида зажала нос пальцами и уткнулась себе в колени, боясь, что ее начнет рвать.

– Ничего, ничего, привыкнешь, – успокоил сосед. – Вот посидишь тут денька два, и чувствовать перестанешь. Я здесь уже третьи сутки. Когда меня сюда доставили, на соломе валялся один Леха, а потом посыпались остальные. Мне Михась тихонько поведал, что до нас здесь сидели человек около двадцати.

Не разжимая нос, Лида гнусаво поинтересовалась:

– Зачем здесь людей держат?

– Ты что, с луны свалилась? Не понимаешь, зачем тебя в яму бросили?

Лида молчала, боясь сказать, что догадывается, но не хочет верить и надеется на лучшее. Остальные тоже молчали.

– Не слышала, что пропадают люди? Так вот я уверен, что нас похитили с целью продать.

– Как это продать… – пискнули в углу, где сидели наркоманы.

Лидин сосед вздохнул и равнодушно проговорил:

– Очень просто. Продать, как товар, кого на органы, кого для работы на свинарнике, а кого заниматься проституцией, да и мало ли еще на какие нужды может востребоваться человек.

– А убежать отсюда нельзя? – с надеждой в голосе спросила, пододвинувшаяся ближе, одна из жриц.

– Эй, там, вытащи парашу, дышать невозможно, – крикнул молчавший доселе Леха.

Наверху у дыры появился человек и, дернув за веревку, стал поднимать благоухающее зловонием ведро.

Неожиданно Леха глубокомысленно изрек:

– Шанс на спасение есть всегда, только надо хорошенько всё обдумать.

Лидин сосед хмыкнул, но ничего не сказал.

– А вас, как зовут? – почему-то шепотом, то и дело, поглядывая наверх, спросила Лида.

Сосед шевельнулся.

– На самом деле, давайте знакомиться. Сколько тут просидим, неизвестно, а жизнь-то идет. Меня зовут Виктор, Леху уже знаем, а тебя? – Он толкнул плечом Лиду.

Когда все себя назвали, каждый стал рассказывать, как и почему попал в эту злосчастную яму. Оказалось, что всех интереснее попалась Лида. Похитителям не доставила никаких хлопот, вот только разозлила грузина.

– Увидите, он скоро здесь объявится. – Неожиданно заявил малоразговорчивый Леха. – Видать, мстительный, собака. Не простит себе, что не поимел Лидку. Все сидящее здесь бабье прошло через его член. Так что готовься, краля!

– Вот еще! – возмущённо вспыхнула Лида. За изнасилование предусмотрен немалый тюремный срок…

Все сидельцы дружно и невесело рассмеялись.

– И за похищение людей тоже предусмотрен срок, – ехидно заметил Виктор, – но, тем не менее, ты тут сидишь и неизвестно, что они с тобой сделают. Ты, девочка, очнись и осознай, наконец, что с тобой происходит, и, где ты находишься?

– Эх, и дурак же я! – тоскливо воскликнул Леха. – Не жилось по человечески. Как жена убеждала, чтобы бросил пить. Так нет, с женой развелся, а пить не бросил.

– За что боролся, на то и напоролся, – глубокомысленно изрёк Виктор и поинтересовался: – Ты местный или приезжий?

– Какое местный, к свояку в гости приехал. Думал отдохнуть, в море покупаться, какую-нибудь бабенку подцепить. У него собственный дом на самом берегу. Как в сказке, про рыбака и рыбку. Сначала, как приехал, три дня с ним пили. Свояк – то меньше принимает, не выдержал, слег, видно печень прихватило, а я ничего, привычный. Сидел дома, сидел, скучно стало, пошел прогуляться, с городом познакомиться, ну и, возможно, еще кое с кем. Вот и познакомился!

– Все-таки женщина замешана? – заинтересовался Виктор.

– В том-то и дело, что была. Сама ко мне подошла, когда я у пивного ларька пиво с водкой пил. Такая смугленькая, худенькая, словом, я люблю таких.

Леха завозился, шурша соломой.

– И что дальше? – продолжал любопытствовать Лидин сосед.

– А ничего хорошего, – угрюмо проворчал Леха. – Ничего не помню. Даже о чем говорили, не помню. Вспоминаю только, как начал пиво пить, а остальное, словно отрубило. Очнулся вот в этой яме.

Пока Леха рассказывал, наверху началось какое-то движение. Двери сарая распахнулись, и около люка нарисовался согнутый под тяжестью ноши силуэт мужчины. Он положил то, что нес, рядом с отверстием и стал обвязывать веревкой. Подошел еще один человек с перекинутым через плечо автоматом. То ли прокуренным, то ли простуженным голосом просипел:

– Эй, там, принимайте!

Не церемонясь, они, можно сказать, уронили груз на дно ямы и осиплый вновь скомандовал:

– Отвязывай, да поживее.

Виктор с Лидой, сидевшие ближе всех к люку, стали быстро развязывать веревочные узлы. Лида сломала два ногтя, прежде чем развязала один узел. С двумя другими справился Виктор. Завернутая в дерюгу женщина лет тридцати пребывала в наркотическом сне. Виктор, оценивающе оглядев ее, констатировал:

– Ну вот, еще одна муха-цокотуха попалась в лапы паука.

Ближе к вечеру яма пополнилась еще двумя «квартирантами», представителями сексуального меньшинства. Лиду уже ничто не удивляло, она единственное не понимала, почему никто не возмущается, не требует свободы. Как скинули в яму, так и сидят, робко поглядывая наверх, ждут своей участи, словно приговоренные рабы. Так ведь и я тоже так сижу и жду, с ужасом подумала она и взглянула на своего соседа. Тот сидел ко всему безучастный, похоже, спал. Она тихонько потрогала его за плечо.