Лидия Лехмус - Сиреневый туман

– Тебе не холодно? Почему ты голый? – Не глядя на него, спросила Настя. Он опять засмеялся.

– Знаешь, душа моя, одна маленькая фея оказалась такой нахальной, стянула с меня одеяло, потом простыню. Честно сказать, я сопротивлялся. Но против феи не устоишь. А она оказалась ещё и жадной. Даже для себя оставила только половину, остальное под себя. Ни себе, ни людям!

Настя опустила глаза и опять немедленно покраснела. Сашка взял её в охапку: – Настёна, да не красней ты так! Не могу я смотреть на это!

Лежали и шёпотом болтали.

– Я ещё в школе стригла ножницами ресницы под самый корень. Три раза. Всем почему-то хотелось непременно потрогать, подёргать и, конечно, попасть в глаз. Потом Ли купил мне слегка затемнённые очки, очень дорогие. И стало проще.

– Я бритву забыл. Представляешь, всё взял, а бритву забыл.

– Ну и ладно, переживём! А есть сегодня будем?

– Как, опять есть? Вчера ели, позавчера ели и сегодня тоже?

– Ага, ещё жениться не успел, а уже прокормить не можешь! Сашечка, мне так кольцо нравится, как ты угадал размер?

Сашка засмеялся.

– Я тебе однажды целый день наматывал на пальчик то травинку, то нитку из полотенца, не помнишь? Настёна, давай проживём эти десять дней здесь, давай не пойдём никуда, а?

– Хорошо бы! Но…. Нехорошо!

– И чего людям не живётся, как медведям? Поели и спать! – Вздохнул Сашка.

– Сашечка, а ты.… Ну, в той нашей жизни будешь так же надолго уезжать?

– Настён, я сам об этом думаю. Пока ещё ничего не придумал, вот приедем домой, я тебе всё расскажу, и мы вместе решим – что и как, хорошо? А ты будешь против такой работы?

Она немного подумала.

– Нет, конечно! Я свою работу очень люблю и не хочу от неё отказываться. И ты будешь делать то, что хочешь, и совсем неважно, на сколько ты будешь уезжать. Главное – ты у меня есть, а часто мы будем видеться или нет, это неважно!

– Душа моя, красавица должна быть дурой, а ты почему умная?

– У красавиц размеры: девяносто – шестьдесят – девяносто, я в них не вмещаюсь.

– А ты свои знаешь? – Заинтересованно поднялся Сашка

– Примерно: девяносто пять – пятьдесят пять – девяносто пять.

– Настён, это правда? Нет, это правда? – Веселился Сашка.

– А какая от этого радость? На улице всё равно в балахоне хожу, на работе в халате. Была бы горбатая, так и жить было бы легче!

– Настён, а в больнице как?

– На работе, Сашечка, меня называют «наша Снегурочка». Говорят: повзрослеет, станет снежной бабой. Они считают, что у меня сердце ледяное. А так…. Нормально относятся, я умею держать на расстоянии. Ты знаешь, что-то мне плохое снилось.

– Не бери в голову, это всё погода.

День был солнечным и холодным. Кончилась благодать, ушло «бабье лето». В лесу сыро, с каждой ветки при малейшем движении сыпались холодные капли. Решено было на прогулку не идти. Есть не хотелось, пили чай с пряниками, грызли шоколад, лежали на топчане в обуви.

– Ты сегодня спал?

– Немного. Обидно было спать, я хотел смотреть на тебя.

Настя уткнулась носом в его шею: – Какое счастье, что ты у меня есть! Понимаешь…. Нет, ты не поймёшь. У тебя всегда была семья. А у меня сейчас ты – это весь мир. Это трудно переварить, мне иногда как-то не по себе. А почему ты меня не целуешь сегодня?

– Душа моя, радость моя, девочка моя хорошая, да я бы зацеловал тебя до самых пяток. Но вид сегодня у тебя…. усталый и измученный. Я тебе всё лицо своей щетиной изодрал! Кожа у тебя, как у ребёнка, чистая и нежная, а теперь пятнами красными покрылась. На подбородке даже шелушится. Мне больно это видеть! Всё-таки я осёл, что бы ты не говорила. И не спорь со мной!

– Хорошо, не буду.

– А что это ты сегодня такая покладистая?

– Сам же говорил: и да убоится… – И со смехом отбивалась от Сашки, который не выдержал и полез целоваться.

Остаток дня прошел тягостно. Настя молчала, Сашка вздыхал и, наконец, не выдержал: – Настён, ну что ты молчишь? Что-нибудь не так?

Она пожала плечами: – Вроде всё так…. Но мне так плохо, Сашечка! Такое чувство, будто что-то случиться должно. И мне страшно.

Сашка сплюнул и выругался.

– Мне казалось, что это я дурью маюсь. Значит, ты тоже чувствуешь. Значит, тоже. – Медленно повторил он и заторопился: – Пойдём, душа моя, я отведу тебя домой и успею вернуться. А в следующее воскресенье не выходи из дома, сиди и жди меня, поняла?

Настя грустно улыбнулась: – Это не со мной, Сашечка, это с нами произойдёт, понимаешь? Я знаю, я это чётко знаю. Не могу сказать, откуда, но знаю.

– С нами? – Озадаченный Сашка полез за сигаретами. – Что может с нами произойти?

Он ходил по поляне, курил, хмурился, потом решительно сказал: – Давай выбросим всё из головы. Если это с нами, то до следующего выходного всё будет спокойно, а за это время что-нибудь прояснится. Обещай, что не будешь думать о плохом.

Они простились, как всегда, на перекрёстке. Долго молча стояли, держась за руки, неохотно разошлись в разные стороны и всё оглядывались. На душе у каждого было муторно, непонятно от чего.

Всю неделю Настя чувствовала себя разбитой. Всё валилось из рук, ничего не хотелось делать, сердце грызла такая тоска, что…

В то воскресенье она уже собралась выходить из дома. От волнения раскраснелась: наконец-то прошла эта проклятая неделя, вот ещё немного и …. Всё будет хорошо! В дверях столкнулась с молодой женщиной, женой главного инженера.

– Анастасия Григорьевна, дочка заболела! Извелись за ночь, что делать? Помогите!

– Почему раньше не пришли?

– Да выходной же, не хотели беспокоить!

Настя рассердилась.

– Как можно относиться так к своему ребёнку?! При чём здесь выходной?

Они побежали на другой конец посёлка, на ходу выяснили, что случилось. Всё оказалось не так плохо, но девочка нуждалась в помощи. Бледное маленькое личико, заплаканные глазки. Накануне папа привёз из города целую сумку сладостей и фруктов, ребёнок просто переел. Настя провозилась больше часа, дождалась, когда девчушка уснула и, строго проинструктировав родителей, ушла. Лодочника на месте не оказалось. Искать его – долгая история и реку пришлось переходить вброд. Последняя неделя выдалась по-осеннему холодной, с промозглыми ветрами и холодными дождями. Выскочив из ледяной воды, Настя насухо вытерлась, оделась и побежала: надо было срочно согреться. Бежала и думала, что Сашечка не дождался и идёт навстречу. Вот за тем поворотом и увидимся. Но ни за тем, ни за следующим его не было. Она немного отдышалась, сама себе приказала: Не суетись! Что он говорил? «Если меня нет на перекрёстке, иди в деревню, я тебя там найду». И она не спеша отправилась дальше, прислушиваясь. Заглянула в магазин, спустилась к реке. Долго сидела, стараясь не думать ни о чём, но в голове стучало: Я знала…. Я знала….